Кант и его роль в основании классической немецкой философии

И. КАНТ – ОСНОВОПОЛОЖНИК КЛАССИЧЕСКОЙ НЕМЕЦКОЙ ФИЛОСОФИИ

Термин "классическая немецкая философия" был введен Ф. Энгельсом в его поздней работе "Людвиг Фейербах и конец классической немецкой философии", опубликованной в 1886 г. Под классикой обычно имеется в виду высшая мера чего-либо, некая завершенная форма.

Что касается общего характера классической немецкой философии, то в ней происходит смещение акцентов с анализа природы на исследование человека, человеческого мира и истории. При этом уже у Канта ясно выражена мысль об автономности человека и его истории относительно природы. До этого философы знали, с одной стороны, природу, а с другой - человека, который рассматривался как особого рода природное тело, наделенное нетелесной душой. Представители немецкой классики впервые осознают, что человек живет не в мире природы, а в мире культуры. И только глядя на него как на продукт культуры, можно разгадать целый ряд философских загадок.

Вспомним, к примеру, рационалистов Нового времени, которые считали, что о сущности мира мы узнаем, лишь погрузившись в глубины самого разума. Иначе ставится этот вопрос в немецкой классике, где речь идет о разумно организованной действительности, где сущность мира открывается нам непосредственно. И чем дальше продвигается мысль немецких философов, тем яснее то, что речь идет не о первозданной природе, а о мире культуры, организованном в соответствии с законами Истины, Добра и Красоты. Но откуда происходит этот мир? Где его корни?

В ответе, который дают на такой вопрос немецкие философы, скрыта колоссальная мистификация, поскольку они, начиная с Канта и заканчивая Гегелем, выводят мир культуры из деятельности человеческого духа, и мыслящий субъект таким образом оказывается основой мироздания. Деятельность людей толкуется ими только как духовная деятельность, а потому на самые фундаментальные вопросы представители классической немецкой философии отвечают с позиции сначала субъективного, а затем объективного идеализма.

Другая особенность этой философии заключается в том, что, обратившись к внутренней лаборатории субъекта, к исследованию его деятельных способностей, немецкие философы покидают уровень популярного изложения философии.

Классическая немецкая философия была обречена на неуспех. Она не могла стать популярной. И это по той простой причине, что не может быть популярной серьезная наука. Что касается немецкой классики, то здесь была поставлена противоположная задача. Кант и Фихте, в особенности, стремились превратить философию в науку. Именно с этим связаны приемы дедукции и конструкции, которые они использовали для построения философской теории. Эти приемы с самого начала отпугивают даже не очень робкого читателя, и он откладывает "Критику чистого разума" Канта или до лучших времен, или навсегда, вынося свой "авторитетный" вердикт: это понять невозможно. Тем не менее, нам не остается ничего иного, как предпринять еще одну попытку в разъяснении существа этой философии.

Окончив философский факультет, Кант занялся преподавательской деятельностью, которой посвятил 41 год. За достигнутые успехи Кант был признан первым философом Германии. Его творчество принято делить на два периода.

Так называемый "докритический" период в творчестве Канта связан с его интересом к законам естественного мира. Характерны названия его первых работ, таких как "Мысли об истинной оценке живых сил" и "Вопрос о том, стареет ли Земля с физической точки зрения". Магистерская диссертация Канта называлась "Об огне", а самый известный трактат этого периода - "Всеобщая естественная история и теория неба". В этом космогоническом произведении речь идет об образовании Солнечной системы из газопылевого облака. Впоследствии эта теория получила название теории Канта-Лапласа. В физике Кант обосновывал относительность движения и покоя, в биологии занимался вопросами классификации животного мира, в антропологии предложил идею естественного происхождения рас.

В Новое время метафизика стала ядром всякой философской системы. Что касается эпохи, в которую жил Кант, то в это время метафизика занималась исследованием мира в целом, души и бога. И в соответствии с этим, она делилась на рациональную космологию, рациональную психологию и рациональную теологию, в которых чисто умозрительно обосновывалось существование этих сверхприродных форм бытия.

Метафизика опиралась на формальную логику, основы которой заложил еще Аристотель. Но уже предшественник Канта немецкий философ Лейбниц показал, что, пользуясь этой логикой, метафизика приходит к взаимоисключающим выводам о мире в целом. Отталкиваясь от тех противоречий, которые обнажила метафизика Лейбница - Вольфа в Германии, Кант делает свое заключение: метафизика вообще невозможна как строгая наука.

Главный порок метафизики Кант видел в том, что она догматична, поскольку абсолютно некритически принимает предпосылку о том, что познание мира в целом возможно, и при этом никак не исследует наши познавательные возможности, хотя именно эту задачу, считает Кант, должна прежде всего решать философия. И такую философию Кант называет, в противоположность догматической метафизике, критической философией. Это был переворот в философии, равный по масштабам Великой французской революции.

Таким образом, в 70-е годы начинается "критический" период в творчестве Канта. В это время были созданы его знаменитые "Критики": "Критика чистого разума", "Критика практического разума" и "Критика способности суждения". Кантовская критика метафизики привела к пересмотру того, что и как должна изучать философия. И, прежде всего она обнаружила пустоту той логики, которой пользовалась традиционная метафизика.

Недостаток формальной логики Кант видел в том, что она не позволяет получать нового знания, а только преобразует уже имеющееся знание. Это логика анализа, а не логика синтеза. Наши суждения, согласно Канту, делятся на аналитические и синтетические. Аналитические суждения раскрывают содержание наших понятий, например, треугольник - это плоская геометрическая фигура, имеющая три угла. Новое тут появляется только для тех, кто не знает значений соответствующих слов.

Если общая логика регулирует отношения между суждениями в соответствии с их формой, то ее совершенно не интересует, как происходит синтез содержания внутри самого суждения. В отличие от обычной "общей логики", основы которой заложил Аристотель и которую культивировали средневековые схоласты, эта логика должна быть логикой суждения, а не логикой рассуждений. Это логика синтеза содержания, а не логика анализа формы.

Трансцендентальный - значит выходящий за пределы. В случае с логикой это означает, что она впервые выходит за пределы субъекта, что было невозможно для обычной логики. Трансцендентальная логика Канта рассматривает не только отношения между суждениями субъекта. Занимаясь правилами образования суждений, она вынуждена рассматривать отношение субъекта к объекту, отношение познающего человека к объективному миру. Но данную задачу в философии Нового времени решала теория познания. Теория познания до Канта не имела ничего общего с логикой, а логика с теорией познания.

Таким образом, трансцендентальная логика у Канта оборачивается теорией познания нового типа. При этом в ней идет речь о правилах образования суждений двух видов: апостериорных и априорных. "Апостериори" буквально переводится как "после опыта", "априори" - " до опыта". Трансцендентальная логика может и должна заниматься некоторыми обобщенными правилами, которые необходимы и в математике, и в любой другой области знаний. Такие предельно общие понятия со времен Аристотеля именовались "категориями". Аристотель считал их наиболее общими формами "всякого бытия", а также наиболее общими формами "сказывания о всяком бытии".

Кант делит все категории на априорные формы созерцания и чистые рассудочные понятия. Априорными формами созерцания, по Канту, являются пространство и время, а чистыми рассудочными понятиями - причинность, необходимость т.д. Благодаря априорным формам созерцания, считает Кант, мы имеем дело уже с упорядоченным опытом, а не с хаосом внешних впечатлений. А благодаря чистым рассудочным понятиями этот опыт становится осмысленным. Чувства без понятий слепы, говорит Кант, а понятия без чувств пусты.

Кант поставил перед собой задачу объяснить, как возможно всеобщее, необходимое и объективное знание, без которого немыслима наука. Он сделал вывод о том, что не чувственный опыт внушает нам уверенность в объективности нашего знания, а те самые априорные формы, о которых говорилось выше. И этот странный, на первый взгляд, вывод трудно опровергнуть. Ведь на самом деле элементарное математическое доказательство придает любому положению математики такую принудительную силу, какую не сообщает ему никакая чувственная достоверность. Как бы ни очевидно было то, что сумма внутренних углов треугольника равна двум прямым, известное доказательство успокаивает нас в гораздо большей степени, чем самые тщательные измерения с помощью самых точных измерительных приборов. Так откуда же берутся эти правила и формы, позволяющие всем нам одинаково воспринимать мир и верить в истинность полученной картины мира?

Отвечая на этот вопрос. Кант утверждает, что указанные всеобщие правила и формы предваряют личный опыт каждого человека, то есть по отношению к индивиду они априорны. Что касается происхождения этих форм, то оно, по мнению Канта, является тайной, которая вряд ли когда-либо будет раскрыта. Казалось бы, такой ответ должен нас разочаровать. Но он разочаровывает и обнадеживает одновременно. Надежда связана с тем, что для Канта уже не приемлемы те способы объяснения, которые предлагались до него. Напомним, что у рационалиста Декарта объективность наших знаний гарантировалась Богом, а у его антагонистов-эмпириков - устройством наших чувств. Но Кант уже не может полагаться в научных вопросах на мудрость Всевышнего. Точно так же он ясно видит тупик, в который зашли те, кто опору для научных истин искали в природной гармонии нашего тела и разума со всей окружающей действительностью. Но если ни в Боге и ни в Природе, то где искать опору и гаранта для истинного познания?

Кант оставляет вопрос открытым. Но дальнейший ход развития классической немецкой философии позволяет утверждать, что он вплотную подошел к той реальности, анализ которой дает возможность ответить на все поставленные вопросы. За априорными формами Канта скрываются те навыки, умения и способности, которые освоены человеческим родом и закреплены, а другими словами "опредмечены" в теле культуры. Именно там, в теле культуры, то есть в науке, технике, искусстве наши знания существуют независимо от отдельного индивида. И в таком виде они действительно предшествуют опыту отдельного человека, они для него априорны. Но для такого субъекта, каким является человечество, эти знания и способности апостериорны, поскольку именно в историческом опыте человечества они вырабатывались усилиями многих поколений. И как раз эта совокупная деятельность, посредством которой на протяжении веков осваивались необходимые формы и законы природы, выступает главным гарантом объективности и истинности в науке.

Однако зависимость отдельного индивида от такого трансцендентального субъекта, каким является человечество, в учении Канта только намечена. Сущность человека и его способностей, говорит нам Кант, лежит за пределами отдельного эмпирического субъекта, отдельного индивида. А потому в конечном итоге она так же непознаваема, как и тот мир, который воздействует на нас извне, вызывая поток ощущений. Таким образом, и наша собственная природа, и природный мир вовне нас оказываются у Канта непознаваемыми. И здесь мы подходим к вопросу об агностицизме как одному из самых трудных моментов в учении Канта.

Сам термин "агностицизм" появился в середине XIX века, но в современной литературе он повсеместно употребляется для характеристики кантовской философии. Агностиком Канта называют в связи с его трактовкой внешнего мира как "вещи в себе", или ноумена. Внешний мир, утверждает Кант, воздействует на наши чувства, наполняя их хаосом ощущений. Но после того как этот хаос упорядочивается при помощи категорий, мы уже имеем дело с феноменальным бытием. И оно свидетельствует не столько об устройстве внешней реальности, сколько об устройстве наших познавательных способностей, о всеобщих правилах и формах познавательного процесса. Что касается воспринимаемой нами реальности, то ее подлинного лика мы никогда не узнаем. Поэтому Кант именует ее "Вещью в себе", а не "для нас".

Итак, научная картина мира соткана из феноменов, а потому прогресс в области научного познания не углубляет нас в сущность мира, а, наоборот, служит нашему самопознанию. Человеческий разум с необходимостью доказывает, что мир в целом является бесконечным в пространстве и времени. И с той же необходимостью он доказывает, что этот мир конечен в пространстве и во времени. Такого рода противоположные утверждения по одному и тому же поводу Кант называет антиномиями чистого разума. Антиномии, по Канту, возникают вследствие неистребимого желания человеческого разума перейти границу, за которой скрывается последняя сущность, последнее основание сущего. Но границу эту он перейти не в силах. В форме антиномий проявляется и сила, и бессилие разума. Он настолько силен, чтобы дойти до границы, и не настолько силен, чтобы ее перейти.

Антиномии, согласно Канту, разрешить никак невозможно. Но в самом стремлении разума постичь сверхчувственную основу мира он видит позитивный смысл. Существуют ли бог и бессмертная душа на самом деле, об этом мы никогда не узнаем, подчеркивает Кант. Однако у нас есть основания утверждать, что бог, душа и мир в целом выступают в роли неких регулятивных идей, которые вносят в наш чувственный опыт момент целостности, системности, гармонии. Но у этих же идей есть и другая роль, считает Кант, осмысляя которую, мы должны покинуть область теории и обратиться к сфере человеческих поступков.

Дело в том, что указанные идеи, согласно Канту, являются идеями не только теоретического, но и практического разума, которым человек руководствуется в своем поведении. Эти идеи вносят гармонию в наш чувственный опыт и одновременно способствуют нашим устремлениям к высшему Благу.

В этике Канта речь идет о так называемом "мире свободы", в котором причинно-следственные связи уступают место самопричинению, или самодетерминации, свойственной человеку. В основе человеческой свободы, по Канту, лежит способность человека самому определять свои поступки и делать собственный выбор. Но свободу при этом следует отличать от произвола как удовлетворения случайных прихотей и желаний. Так чем же собственно руководствуется человек в своих свободных поступках?

Почти каждый из нас сталкивается в своей жизни с такими ситуациями, когда доводы "чистого" разума почему-то нас никак не убеждают. Это случаи, когда дело касается наших нравственных и идеологических установок. Возникает подозрение, что эти установки продиктованы не разумом, а чем-то иным. В поэтической речи это часто называется "чувством", "сердцем", "душой" и противопоставляется "холодному" рассудку. И в таком подходе к делу есть своя правда, поскольку нравственный поступок продиктован не расчетом, а неким внутренним чувством. Но нравственное чувство, доказывал Кант, - это не просто склонность к добру, непосредственный порыв милосердия и сострадания. Согласно Канту, нравственное чувство должно быть опосредовано долгом, ограничено им. А долг - это нечто безусловное и самодостаточное. Нравственность, по Канту, не может быть обусловлена ни расчетом, ни выгодой, ни стремлением к счастью или наслаждению. Нравственное поведение, утверждает он, вообще не может иметь внешних мотивов. А в качестве единственного внутреннего мотива такого поведения он признает только долг. Нравственно человек поступает тогда, подчеркивает Кант, когда действует вопреки склонности, расчету и т.п. И такая этика называется этикой ригоризма.

Подобно другим способностям человека, чувство долга, согласно Канту, является непознаваемым в своих истоках. Но мы не можем отрицать разумного характера нравственного долженствования. Разве не разумно то, что нравственный долг повелевает любить друг друга? Разве не разумно его требование уважать себе подобных? Исходя из этого, Кант делает вывод о том, что нравственный долг - это проявление практического разума, который обладает безусловным приоритетом по отношению к разуму теоретическому.

Итак, чтобы быть свободным, человек, по Канту, должен руководствоваться в своем поведении такой инстанцией как нравственный долг. Здесь мы должны вновь обратиться к идее Бога, поскольку нравственный закон у Канта внутренне связан с верой во Всевышнего.

В этике Канта Бог - это такой нравственный идеал, без устремленности к которому человек оказывается зверем. У Канта Бог выступает в роли воплощенного нравственного закона, а доказательством бытия Бога становится сам факт существования нравственности. Освободив строгую науку от решения богословских вопросов, Кант перемещает их в сферу этики. Однако, настаивая на том, что вера в Бога есть основа нравственности, а бытие Бога - аксиома нравственного сознания, Кант создает новые проблемы.

В одной из поздних работ "Религия в пределах только разума" Кант отмечает, что упование на загробное воздаяние и всесправедливейшего устроителя мира искажает чистоту морального мотива. Ведь нравственный долг не предполагает никаких дополнительных желаний и надежд. Иначе говоря, нравственный ригоризм Канта оказывается трудно совместимым с религиозным сознанием его современников. Кант расходится с христианством и в трактовке милосердия, которое, по его мнению, унижает человека и лишает его инициативы.

Но наиболее наглядны расхождения Канта с традиционным христианским вероучением там, где речь идет о внутреннем содержании нравственного закона и его трактовках. Не трудно заметить, что все те трактовки, которые приводит Кант, проникнуты пафосом буржуазной эпохи с ее проповедью свободы и автономии личности. В одном случае нравственная максима выражается формулой: человек для человека должен быть только целью, но не средством. В другом случае Кант дает формулировку: "Поступай так, чтобы максима твоего поведения на основе твоей воли могла стать общим естественным законом". В третьем случае речь идет о совпадении индивидуальной воли с основой всеобщего законодательства. Везде, как мы видим, сутью нравственного закона оказывается буржуазный идеал свободы и равенства. А потому выдержать чисто формальную линию и точку зрения в области этики Канту так и не удается.

Отделяя в "Критике способности суждения" прекрасное от возвышенного, Кант пытается нащупать мосты и переходы между способностями человека. Уже в "Критике чистого разума" он замечает, что у таких априорных способностей человека, как чувство и рассудок, существует общий корень - воображение. Он помещает между противостоящими друг другу миром природы и миром свободы опосредующее звено - мир искусства, в котором человеческой свободной деятельностью воспроизводятся, хотя и бесцельно, целесообразные формы природы.

Но подлинного синтеза картины мира и человеческих способностей в учении Канта мы так и не находим. Мир природы, мир искусства и мир свободы остаются разными мирами в философии Канта. Задача состояла в том, чтобы обнаружить некий единый принцип и основу, из которой можно было бы вывести все здание философской науки. За решение этой задачи взялся последователь Канта И. Г. Фихте.

[1]

[1]<!--[if !supportEmptyParas]-->