Эволюция оды в русской литературе 18 века

План

Введение

1. М.В. Ломоносов «На день восшествия на престол императрицы Елизаветы…1747 г.»

2. Г.Р. Державин «Фелица»

3. А.Н. Радищев «Вольность»

Заключение

Список литературы

Введение

Основным направлением в литературе XVIII в. стал классицизм. Этот стиль развился в результате творческого освоения форм, композиций и образцов искусства античного мира и эпохи Возрождения. Художник, по мысли основоположников классицизма, постигает действительность, чтобы затем отобразить в своем творчестве не конкретного человека с его страстями, а тип человека, миф, словом, вечное во временном, идеальное в реальном. Если это герой — то без недостатков, если персонаж сатирический — то до конца низменный. Классицизм не допускал смешения “высокого” и “низкого, а потому между жанрами (например, трагедией и комедией) устанавливались границы, которые не нарушались.

Русский классицизм придавал особое значение “высоким” жанрам: эпической поэме, трагедии, торжественной оде. Создателем жанра оды в русской литературе стал М.В. Ломоносов.

Целью данного реферата является рассмотрение и изучение эволюции оды в русской литературе 18 века (от оды Ломоносова к оде Державина и Радищева).

1. М.В. Ломоносов «На день восшествия на престол императрицы Елизаветы…1747 г.»

М.В. Ломоносов – филолог, литератор. Его труды в области литературы, филологии ознаменовали подъем национальной культуры России. Трудно представить развитие в России литературного языка, поэзии, грамматики без основополагающих работ Ломоносова. Под его влиянием выросло целое поколение русских людей, которое приняло его передовые идеи и стремилось развивать их дальше. Ломоносов был убежден в необходимости синтеза в поэзии русского и церковнославянского языков, создал русскую оду, первым начал писать стихи на языке, доступном для широкого круга читателей. Несомненной его заслугой в области русского языка можно считать создание первой русской грамматики и составление первого учебника русого языка.

В этой работе мы ставим своей целью показать, что достижения Ломоносова в поэзии, философии и теории прозы являются не просто важнейшими научными открытиями, а по праву считаются фундаментальными трудами в области литературы, ознаменовавшими новый подъем национальной культуры России. В.Г. Белинский отмечал, что он был ее «отцом и пестуном», «он был ее Петром Великим», ибо дал направление «нашему языку и нашей литературе».

Написана в год, когда Елизавета Петровна утвердила новый устав и штаты Академии наук, вдвое увеличив количество средств на ее нужды. Здесь же поэт прославляет мир, опасаясь новой войны, в которую Австрия, Англия и Голландия, воевавшие с Францией и Пруссией, втягивали Россию, требуя отправки русских войск к берегам Рейна. В этой оде особенно остро сказалось противоречие всего жанра похвальной оды — противоречие между его комплиментарностью и реальным политическим содержанием: поэт от имени Елизаветы прославляет «тишину», излагая свою собственную программу мира. 1. Радостна премена... — дворцовый переворот, приведший Елизавету на трон. 2. Послал в Россию Человека... — Петра I. 3. Тогда божественны науки... — речь идет об основанной Петром I Академии наук, открытой уже после его смерти в 1725 году. 4. Завистливым отторжен роком... — Петр I умер в 1725 году. 5. Екатерина I (1684—1727) — жена Петра I, российская императрица. 6. Секвана — латинское название Сены, намек на Парижскую Академию наук. 7. Колумб Российский — Витус Беринг (1681—1741) — русский мореплаватель.

8. Верхи Рифейски... — Урал.

9. Платон (427—347 до н. э.) — греческий философ. 10. Невтон — Исаак Ньютон (1643—1727) — английский физик и математик. 11. Науки юношей питают... — строфа является стихотворным переводом фрагмента из речи римского оратора и политического деятеля Марка (106—43 до н. э.) в защиту поэта Архия (р. в 120 до н. э.).

Глубокое идейное содержание, горячий патриотизм, величественный и торжественный стиль ломоносовской оды нового, непохожего на остальные, типа, ее устойчивая строфическая организация, правильный размер – четырехстопный ямб, богатая и разнообразная рифма – все это было ново не только для русской литературы, но и для истории этого жанра в целом. Раздвигая рамки жанра, внося патриотический пафос, Ломоносов превратил оду в многотомное произведение, служившее самым высоким идеалам поэта, его горячей заинтересованности в судьбе Родины.[1]

2. Г.Р. Державин «Фелица»

Впервые — «Собеседник», 1783, ч. 1,стр.5, без подписи, под заглавием: «Ода к премудрой киргизкайсацкой царевне Фелице, писанная татарским мурзою, издавна поселившимся в Москве, а живущим по делам своим в Санкт - Петербурге. Переведена с арабского языка 1782». К последним словам редакция дала примечание: «Хотя имя сочинителя нам и неизвестно, но известно нам то, что сия ода точно сочинена на российском языке». Написав оду в 1782 г., Державин не решился напечатать ее, опасаясь мести знатных вельмож, изображенных в сатирическом плане. Такого же мнения были и друзья поэта — Н.А. Львов и В. В. Капнист. Случайно ода попала в руки одному хорошему знакомому Державина, советнику при директоре Академии наук, литератору, деятелю в области народного образования, впоследствии министру Осипу Петровичу Козодавлеву (нач. 1750-х гг.— 1819), который стал показывать ее разным лицам и в том числе познакомил с ней княгиню Е. Р. Дашкову, назначенную с 1783 г. директором Академии наук. Дашковой ода понравилась, и, когда в мае 1783 г. было предпринято издание «Собеседника» (Козодавлев стал редактором журнала), решено было открыть первый номер «Фелицей». Издание «Собеседника» было обусловлено политическими событиями начала 1780-х гг., усилением борьбы Екатерины с дворянской оппозицией, стремлением императрицы «использовать журналистику в качестве средства воздействия на умы, в качестве аппарата для распространения благоприятных для нее истолкований явлений внутриполитической жизни страны».[2] Одной из идей, настойчиво проводившихся Екатериной в огромных «Записках касательно российской истории», была отмеченная еще Добролюбовым мысль о том, что государь «никогда не является виною междоусобий, но всегда решителем распрей, миротворцем князей, защитником правого, если только он следует внушениям собственного сердца. Как скоро он делает несправедливость, которую нельзя скрыть или оправдать, то вся вина слагается на злых советчиков, всего чаще на бояр и на духовенство».[3] Поэтому «Фелица», панегирически изображавшая Екатерину и сатирически — ее вельмож, пришлась на руку правительству, понравилась Екатерине. Державин получил в подарок от императрицы золотую табакерку с 500 червонцев и был лично представлен ей. Высокие достоинства оды принесли ей успех в кругах наиболее передовых современников, широкую по тому времени популярность. А.Н. Радищев, например, писал: «Преложи многие строфы из оды к Фелице, а особливо, где мурза описывает сам себя, без стихов останется почти та же поэзия» (Полн. собр. соч., т. 2, 1941, стр.217). «У каждого, умеющего читать по-русски, очутилась она в руках», — свидетельствовал Козодавлев.[4] Само имя «Фелица» Державин взял из «Сказки о царевиче Хлоре», написанной Екатериной II для своего внука Александра (1781). «Мурзой именовал себя автор потому, ...что произошел он от татарского племени; а императрицу — Фелицею и киргизскою царевною для того, что покойная императрица сочинила сказку под именем Царевича Хлора, которого Фелица, то есть богиня блаженства, сопровождала на гору, где роза без шипов цветет, и что, автор имел свои деревни в Оренбургской губернии в соседстве от киргизской орды, которая в подданстве не числилась». В рукописи 1795 г. толкование имени «Фелица» несколько иное: «премудрость, благодать, добродетель».[5] Имя это образовано Екатериной от латинских слов «felix» — «счастливый», «felicitas» — «счастье».

Меня меня твой сын препровождает. В сказке Екатерины Фелица дала в проводники царевичу Хлору своего сына Рассудок.

Мурзам твоим не подражая— т. е. придворным, вельможам. Слово «мурза» употребляет Державин в двух планах. Когда мурза говорит о Фелице, то под мурзой подразумевается автор оды. Когда он говорит как бы о самом себе, тогда мурза — собирательный образ вельможи-придворного. Читаешь, пишешь пред налоем. Державин имеет в виду законодательную деятельность императрицы. Налой (устар., простореч.), точнее «аналой» (церк.) — высокий столик с покатым верхом, на который в церкви кладут иконы или книги. Здесь употреблено в смысле «столик», «конторка». Коня парнаска не седлаешь. Екатерина не умела писать стихов. Арии и стихи для ее литературных сочинений писали ее статс-секретари Елагин, Храповицкий и др. Парнасский конь — Пегас. К духам в собранье не въезжаешь, Не ходишь с трона на Восток — т. е. не посещаешь масонских лож, собраний. Екатерина называла масонов «сектой духов».[6] «Востоками» назывались иногда масонские ложи Масоны в 80-х гг. XVIII в. — члены организаций («лож»), исповедовавших мистико-моралистическое учение и находившихся в оппозиции екатерининскому правительству. Масонство разделялось на различные течения. К одному из них, иллюминатству, принадлежал ряд руководителей Французской революции 1789 г. В России так называемые «московские мартинисты» (крупнейшими из них в 1780-е гг. были Н. И. Новиков, замечательный русский просветитель, писатель и книгоиздатель, его помощники по издательскому, делу И. В. Лопухин, С. И. Гамалея и др.) были особенно враждебно настроены по отношению к императрице. Они считали ее захватчицей престола и желали видеть на троне «законного государя» — наследника престола Павла Петровича, сына свергнутого с престола Екатериной императора Петра III. Павел, пока ему было это выгодно, весьма сочувственно относился к «мартинистам» (по некоторым свидетельствам, он даже придерживался их учения). Особенно активизировались масоны с середины 1780-х гг., и Екатерина сочиняет три комедии: «Шаман сибирский», «Обманщик» и «Обольщенный», пишет «Тайну противо-нелепого общества» — пародию на масонский устав. Но разгромить московское масонство ей удалось только в 1789—1793 гг. при помощи полицейских мер.

А я, проспавши до полудни и т. д. «Относится к прихотливому нраву князя Потемкина, как и все три нижеследующие куплеты, который то собирался на войну, то упражнялся в нарядах, в пирах и всякого рода роскошах». Цуг — упряжка в четыре или шесть лошадей попарно. Право езды цугом было привилегией высшего дворянства.

Лечу на резвом бегуне. Это относится также к Потемкину, но «более к гр. Ал. Гр. Орлову, который был охотник до скачки лошадиной». На конных заводах Орлова было выведено несколько новых пород лошадей, из которых наиболее известна порода знаменитых «орловских рысаков».

Или кулачными бойцами — также относится к А.Г. Орлову. И забавляюсь лаем псов — относится к П. И. Панину, который любил псовую охоту.

Я тешусь по ночам рогами и т. д. «Относится к Семену Кирилловичу Нарышкину, бывшему тогда егермейстером, который первый завел роговую музыку». Роговая музыка — оркестр, состоящий из крепостных музыкантов, в котором из каждого рога можно извлечь только одну ноту, а все вместе являются как бы одним инструментом. Прогулки знатных вельмож по Неве в сопровождении рогового оркестра были распространенным явлением в XVIII в. Иль, сидя дома, я прокажу. «Сей куплет относится вообще до старинных обычаев и забав русских» Полкана и Бову читаю. «Относится до кн. Вяземского, любившего читать романы (которые часто автор, служа у него в команде, перед ним читывал, и случалось, что тот и другой дремали и не понимали ничего) — Полкана и Бову и известные старинные русские повести» Державин имеет в виду переводной роман о Бове, который позднее превратился в русскую сказку. Но всякий человек есть ложь — цитата из Псалтыри, из 115 псалма.

Между лентяем и брюзгой. Лентяг и Брюзга — персонажи сказки о царевиче Хлоре. «Сколько известно, разумела она под первым кн. Потемкина, а под другим кн. Вяземского, потому что первый, как выше сказано, вел ленивую и роскошную жизнь, а второй часто брюзжал, когда у него, как управляющего казной, денег требовали».

Деля Хаос на сферы стройно и т. д. — намек на учреждение губерний. В 1775 г. Екатерина издала «Учреждение о губерниях»,— согласно которому вся Россия была разделена на губернии.

Что отреклась и мудрой слыть. Екатерина II с наигранной скромностью отклонила от себя титулы «Великой», «Премудрой», «Матери отечества», которые были поднесены ей в 1767 г. Сенатом и Комиссией по выработке проекта нового уложения; так же она поступила и в 1779 г., когда петербургское дворянствопредложило принять ей титул «Великой».

И знать и мыслить позволяешь. В «Наказе» Екатерины II, составленном ею для Комиссии по выработке проекта нового уложения и являвшемся компиляцией из сочинений Монтескье и других философов-просветителей XVIII в., действительно есть ряд статей, кратким изложением которых является эта строфа. Однако недаром Пушкин назвал «Наказ» «лицемерным»: до нас дошло огромное количество «дел» людей, арестованных Тайной экспедицией именно по обвинению «в говорении» «неприличных», «поносных» и пр. слов по адресу императрицы, наследника престола, кн. Потемкина и пр. Почти все эти люди были жестоко пытаемы «кнутобойцей» Шешковским и сурово наказаны секретными судами.

Там можно пошептать в беседах и т. д. и следующая строфа — изображение жестоких законов и нравов при дворе императрицы Анны Иоанновны. Как отмечает Державин существовали законы, согласно которым два человека, перешептывавшиеся между собой, считались злоумышленниками против императрицы или государства; не выпивший большого бокала вина, «за здравие царицы подносимого», уронивший нечаянно монету с ее изображением подозревались в злом умысле и попадали в Тайную канцелярию. Описка, поправка, подскабливание, ошибка в императорском титуле влекли за собой наказание плетьми, равно как и перенос титула с одной строки на другую. При дворе широко распространены были грубые шутовские «забавы» вроде известной свадьбы князя Голицына, бывшего при дворе шутом, для которой был выстроен «ледяной дом»; титулованные шуты усаживались в лукошки и клохтали курицами и т. д. Ты пишешь в сказках поученьи. Екатерина II написала для своего внука, кроме «Сказки о царевиче Хлоре», «Сказку о царевиче Февее». Не делай ничего худого. «Наставление» Хлору, переложенное Державиным в стихи, находится в приложении к «Российской азбуке для обучения юношества чтению, напечатанной для общественных школ по высочайшему повелению», которая также была сочинена Екатериной для внуков ее. Ланцетов средства — т. е. кровопролитие.

Тамерлан (Тимур, Тимурленг) — среднеазиатский полководец и завоеватель (1336—1405), отличавшийся крайней жестокостью.

Который брани усмирил и т. д. «Сей куплет относится на мирное тогдашнее время, по окончании первой турецкой войны (1768—1774 гг. — В. З.) в России процветавшее, когда многие человеколюбивые сделаны были императрицею учреждения, как то: воспитательный дом, больницы и прочие». Который даровал свободу и т. д. Державин перечисляет некоторые законы, изданные Екатериной II, которые были выгодны дворянам-помещикам и купцам: она подтвердила данное Петром III дворянам разрешение совершать заграничные путешествия; разрешила помещикам разрабатывать рудные месторождения в их владениях в собственную пользу; сняла запрещение рубить лес на своих землях без контроля власти; «позволила свободное плавание по морям и рекам для торговли» и т. д.[7]

3. А.Н. Радищев «Вольность»

Ты хочешь знать: кто я? что я? куда я еду?

Я тот же, что и был и буду весь мой век:

Не скот, не дерево, не раб, но человек!

Дорогу проложить, где не бывало следу

Для борзых смельчаков и в прозе и в стихах,

Чувствительным сердцам и истине я в страх

В острог Илимский еду. Январь — июль 1791

Ода «Вольность» великого русского революционного просветителя — одно из произведений, наиболее часто встречающихся в списках вольной поэзии с конца XVIII и до 1830-х годов.

Ода с особенной яростью преследовалась цензурой: обнаружение ее властями, даже при случайных обстоятельствах, сулило серьезные репрессии.

«В основе сюжета „Вольности" лежат общепросветительские теории естественного права и общественного договора, переосмысленные Радищевым в революционном духе». (3ападов В. А. Поэзия А.H. Радищева // Радищев А.Н. Стихотворения. Л., 1975. С. 26).

Ода подытожила эволюцию русской передовой политической мысли накануне французской буржуазной революции. В дальнейшем она оказала огромное влияние на формирование идеологии дворянских революционеров. Оценивая влияние Радищева, Герцен в 1858 году заметил, что о чем бы Радищев «ни писал, так и слышишь знакомую струну, которую мы привыкли слышать и в первых стихотворениях Пушкина, и в „Думах" Рылеева, и в собственном нашем сердце». Ода «Вольность» не утратила своего значения и для революционных демократов 1860-х годов, но упоминаться могла только обиняками.[8] Тираноборческий пафос и призыв к революции, которая должна смести власть царей, определили постоянное, глубокое влияние оды.

Слово «вольность» в лексиконе XVIII века означала означало независимость, политическую свободу и имело некоторое смысловое отличие от слова «свобода»: именно «Вольность» — заглавие пушкинской оды 1817 года. Позднее этот оттенок стерся, и Некрасов в 1877 году имея в виду эту оду Пушкина, назвал ее «Свобода».

Семистишие «Ты хочешь знать: кто я? что я? куда я еду...» тоже часто встречается в ходивших по рукам списках начиная с 1820-х годов.[9]

Заключение

Таким образом, в литературе 18 века существовало два течения: классицизм и сентиментализм. Идеал писателей-классицистов - гражданин и патриот, стремящийся трудиться на благо отечества. Он должен стать активной творческой личностью, бороться с общественными пороками, со всеми проявлениями " злонравия и тирании" Такому человеку необходимо отказаться от стремления к личному счастью, подчинить свои чувства долгу. Сентименталисты все подчиняли чувствам, всевозможным оттенкам настроений. Язык их произведений становится подчеркнуто эмоциональным. Герои произведений - представители средних и низших классов. С восемнадцатого века начинается процесс демократизации литературы.

И снова российская действительность вторглась в мир литературы и показала, что только в единстве общего и личного, причем при подчинении личного общему, может состояться гражданин и человек. Но в поэзии конца XVIII века понятие "русский человек" отождествлялась лишь с понятием "русский дворянин". Державин и другие поэты и писатели 18 века сделали только первый шаг в понимании национального характера, показав дворянина и на службе Отечеству, и в домашней обстановке. Цельность и полнота внутренней жизни человека еще не были раскрыты.

Список литературы

1. Берков П.Н. История русской журналистики XVIII в. М. — Л., 1952. - 656 с.

2. Герцен А.И. Предисловие к книге «О повреждении нравов в России» князя М. Щербатова и «Путешествие» А. Радищева // Собр. соч. М., 1958. Т. 13. 296 с.

3. Державин Г.Р. Полное собрание стихотворений. Ленинград «Советский писатель» 1957. – 480 с.

4. Н.А. Добролюбов. Сочинения, т. 1. Ленинград. – 1934. – 600 с.

5. 3ападов В.А. Поэзия А.H. Радищева // Радищев А. Н. Стихотворения. Л., 1975. – 122 с.

6. История русской литературы / под ред. Д.С. Лихачева, П. Макогоненко. - Л., 1999. – 318 с.

7. Ломоносов М.В. Полное собрание сочинений. – М., 1955. – т 4, с 165.

8. Некрасов Н.А. Автобиографические записи, Из дневника // Полн. собр. соч. и писем. М., 1953. Т. 12. – 534 с.

9. Русские поэты. Антология русской поэзии в 6-ти т. Москва: Детская литература, 1996. – 346 с.

[1] Ломоносов М.В. Полное собрание сочинений. – М., 1955. – т 4, с 165.

[2] П.Н. Берков. История русской журналистики XVIII в. М. — Л., 1952, стр. 332

[3] Н.А. Добролюбов. Сочинения, т. 1. Л., 1934, стр. 49

[4] «Собеседник», 1784, ч. 16, стр. 8

[5] Рукописный отдел ГПБ, F. XIV. 16, стр. 408

[6] Дневник Храповицкого. М., 1902, стр. 31

[7] Г.Р. Державин. Полное собрание стихотворений. Ленинград «Советский писатель» 1957. – С. 236.

[8] Герцен А. И. Предисловие к книге «О повреждении нравов в России» князя М. Щербатова и «Путешествие» А. Радищева // Собр. соч. М., 1958. Т. 13. С. 273.

[9] Некрасов Н. А. Автобиографические записи, Из дневника // Полн. собр. соч. и писем. М., 1953. Т. 12. С. 21