Особенности личности осужденных, совершивших насильственные преступления

Курсовая работа

на тему:

«Особенности личности осужденных, совершивших насильственные преступления»

Содержание

Введение

§1 Социально-психологический подход к изучению причин изнасилования

§2 Особенности личности осужденного за насильственные преступления

§3 Типология личности осужденного за насильственные преступления

Заключение

Литература

Введение

Актуальность. Насилие и преступление, являясь частью современной культуры, лежат в определенных областях жизни организованного общества, определяющего границы конформного поведения и те его виды, к которым оно нетерпимо. Отражая общий уровень конфликтности в социальной системе, склонность ее членов к решению существующих проблем посредством принуждения, преступность становится основной угрозой современности, занимая чуть ли не пиковую позицию в ряду так называемых социально-негативных проявлений.

Любое цивилизованное общество строго охраняет права и законные интересы своих граждан, их жизнь, здоровье, достоинство и неприкосновенность личности, сурово карая за наиболее опасные посягательства на них. Особо оберегаются честь и достоинство женщины, причем уровень ее защиты выступает показателем культуры общества. Женщина охраняется, конечно, не только с помощью уголовного закона, но и путем воспитания нравственных чувств, формирования культуры общения, полового воспитания и многими другими методами, которые следует рассматривать в качестве наиболее важных в борьбе с сексуальными преступлениями и особенно изнасилованиями.

В структуре преступности изнасилования занимают незначительный удельный вес, но даже относительно небольшое их количество вызывает тревогу общества в силу повышенной общественной опасности, необратимости последствий, глубоких физических, моральных и психологических травм. Закономерно, что изнасилования особенно несовершеннолетних либо сопряженными с убийствами или нанесением тяжких телесных повреждений, с истязаниями и мучениями жертв, вызывают порой очень бурную реакцию общественности, суровое осуждение преступника. Здесь остро встает вопрос о личности, совершившей насильственные преступления. Ранее разрабатывались различные исследовательские работы по данной проблематике. Такими работами занимались многие ученые, такие как П.И.Люблинский, С.В.Познышев, А.А.Жижеленко, Ю.А.Александров, Б.А.Блиндер, А.П.Дьяченко, Ю.М.Антонян, Г.Б.Елимисов, А.Н.Игнатов, П.П.Осипов,Л.М.Яковлев и т.д. В настоящее время разрабатываются исследовательские работы по проблеме личности насильственного преступника. В них раскрываются основные причины совершения той или иной личностью насильственного преступления, формирование личности насильственного преступника, мотивы преступления, а так же основные меры воспитательного воздействия на осужденных.

Цельюданной курсовой работы является рассмотрение личности осужденных, совершивших насильственные преступления и основные направления воспитательной работы с ними. Для этого решаются следующие задачи:

1. Социально-психологический аспект к изучению причин изнасилования.

2. Определение особенностей личности насильственного преступника и проблемы преступного поведения.

3. Рассмотрение типологии личности насильственных преступников.

§ 1 Социально-психологический подход к изучению причин изнасилования

В данном параграфе, мы рассмотрим социально-психологический подход, в основе которого принято методологическое положение социальной психологии, которое устанавливает зависимость между нравственно-психологическими качествами личности и микросоциумом, в котором эти качества реализуются. Такой подход, позволяет рассмотреть процесс ее развития, поскольку «все приобретенное личностью в процессе социализации, все сформированные у нее социальные установки не являются чем-то застывшим, но подвергаются постоянной коррекции, когда личность действует в реальном социальном окружении, в конкретной группе»[1]. Иными словами, рассмотрение личности как взаимодействующего и общающего субъекта.

Такой методологический подход позволяет выдвинуть предположение о том, что группа и протекающие в ней процессы должны влиять на формирование факторов, участвующих в детерминации преступного поведения человека, в данном случае — в совершении изнасилования.

Насильственные преступления вообще и изнасилования в частности совершаются, как известно в сфере межличностного общения. Это означает, что общение выступает в качестве условия совершения изнасилования.

Потребность в общении как фундаментальная характеристика личности наиболее свойственна периоду ее становления, т.е. юношескому и молодежному возрасту. Потребность в общении в этом возрасте очень велика. Как отмечал И.С.Кон, одной из наиболее характерных для юношества и молодежи форм организации общения является создание спонтанных, стихийных групп общения[2]. Такие группы удовлетворяют прежде всего потребность в свободном, нерегламентированном извне общении. Можно полагать, что это является для молодых людей своеобразным уходом (эмансипацией) от социального контроля взрослых, а в более широком плане — от общества в целом.

В этой связи особое значение приобретает ценностно-нормативная сфера таких групп, на основе которой объединяются их члены и которая определяет социальную направленность и значимость деятельности таких неформальных образований. Для одних молодых людей ценность пребывания в той или иной группе может заключаться, по мнению В.С. Овчинского, собственно в форме общения, для других — в возможности выразить свою приверженность каким-либо увлечениям, для третьих - в том, что это представляет собой «удобный способ» противоправного поведения[3].

В том случае, если последний из отмеченных моментов ценностно-нормативной сферы, лежащих в основе организации молодых людей, приобретает доминирующее значение, т.е. становится для группы ведущим, то криминогенность такого неформального объединения резко возрастает.

Криминогенность как качественная характеристика группы и ее членов составляет необходимую предпосылку для совершения преступления. Однако конкретный вид последнего будет зависеть от ряда объективных и субъективных факторов. Так в случае совершения изнасилования в числе объективных факторов выступают, с одной стороны, биологическое развитие индивида, что может находить свое выражение в гиперсексуальности пубертата, а с другой стороны, половая идентификация как одна из сторон социокультурного развития личности, в процессе социализации, причем, как замечают Д.Н.Исаев и В.Е.Каган, «сексуальность и сексуальная активность может значительно опережать сексуальную зрелость и потребность»[4]. Отсюда можно предположить, что криминогенными в плане совершения изнасилования будут те группы, субъективные нормы и правила которых признают сексуальный контакт в качестве допустимой распространенной формы внутригруппового общения. В этой связи принципиальное значение приобретает нормативная регуляция половых контактов между членами группы. Представление о ней можно получить. Исходя из статусно-ролевой структуры группы.

Внутри группы выделяют четыре категории ролевых статусов - это «звезды», «изолированные», «пренебрегаемые», «отверженные». При этом каждому из указанных статусов соответствуют определенные нормативные ожидания со стороны членов группы, оправдание которых свидетельствует об успешности исполнения роли и наоборот. Тем самым такие ожидания детерминируют иерархическую ролевую структуру группы и, как следствие, диапазон дозволенных и правомерных действий. В этом плане ролевой статус, как и престиж в группе, будет представлять для её члена личную значимость, реально ощущаемую ценность, которая может выступать в качестве предмета потребности[5]. Иными словами, занятие и удержание определённого ролевого статуса, как и обладание престижем, будет влиять на потребностную сферу личности, удовлетворять одни её потребности и не удовлетворять другие.

В психологии потребность человека раскрывается, как испытываемая им нужда в чём-либо и выступает источником его активности. Таким образом, актуализация потребности будет находить своё выражение в преобладании, в деятельности и поведении личности определённых действий, направленных на её удовлетворение.

Для члена группы привлекательность высокого статуса и связанного с ним престижа, равно как и опасность потерять их, может выступать в качестве фактора, побуждающего его к тем или иным действиям. В этой связи неудовлетворенность личности имеющимся ролевым статусом или престижем, по всей видимости, будет отражаться в актуализированное соответствующей потребности, в то время как удовлетворение субъекта положением в системе межличностных отношений в ее неактуализированности. Вполне понятно, что, когда человек добился и имеет желаемое, он может ставить перед собой цели, связанные не только со своим настоящим положением в группе следовательно, детерминирующую роль в формировании поведения личности могут играть не только актуализированные, но и неактуализированные потребности.

Потребности, составляя существо отношения человека к разным сторонам действительности[6], предстают, как более или менее устойчивые для данной личности тенденции характерным образом отражать окружающую реальность. В том смысле они обладают относительной независимостью от конкретных условий жизнедеятельности субъекта. Такая их автономность позволяет надеяться, что полученные в условиях мест лишения свободы результаты исследования отражают не ситуационную, а объективную природу диагносцированных у осужденных за изнасилование потребностей. Для дифференциации потребностей, круг которых ограничен методикой Д.Джаксона, такими лицами, как А.А.Астрашабовым и В.В.Кулиничем, были применены математические методы, позволяющие выделить те из них, которые оказывают непосредственное влияние на поведение индивида. В свою очередь последние были разделены на актуализированные и неактуализированные.

Полученные результаты показывают, что потребность в доминировании и потребность в избегании вреда детерминируют поведение соответственно двух третьих и половины обследованных осужденных за изнасилование. В то же время эти потребности неактуализированны более чем у 90%тех, для кого он являются детерминирующими. Поскольку первая из отмеченных потребностей (актуализированная) содержательно раскрывается как стремление личности оказывать в той или иной форме свое влияние на других, а вторая (неактуализированная) - как стремление избежать психологического давления со стороны окружающих, в каком бы виде оно не проявлялось, то можно сделать вывод, что неактуализированность названных потребностей отражает удовлетворенность имеющимся ролевым статусом. В этой связи можно предположить, что для насильников не характерно стремление к повышению своего ролевого статуса в группе.

Это объясняется устойчивостью статусно-ролевой структуры группы, членами которой являлись лица, совершившие изнасилование. В свою очередь такая устойчивость предполагает усвоение и безусловное принятие групповых ценностей и норм, что обеспечивает высокий уровень конформности поведения отдельного члена по отношению к группе в целом.

В то же время обращает на себя внимание актуализация у обследованных насильников потребностей в импульсивности, в зависимости и в социальном признании. Импульсивность отражает склонность человека действовать по первому побуждению, под влиянием внешних обстоятельств или эмоций, зависимость предстает как подчиненность другим, чужой вам при отсутствии самостоятельности, а социальное признание выступает как необходимость подтверждения в общении имеющейся у личности благоприятной самооценки. Актуализация этих потребностей означает, что устойчивость статусно-ролевой структуры группы воспринимается в субъективном плане как средство, способное удовлетворить указанные актуализированные потребности, что в свою очередь, вынуждает члена группы поддерживать для этого постоянство такой структуры. Таким образом, устойчивость (постоянство, стабильность) ролевой структуры группы выступает для каждого ее члена не только как форма ее организации, но и как субъективная ценность.

В этой связи любые попытки вольно или невольно, извне или изнутри, нарушить такую устойчивость будут восприниматься членом группы как посягательство на себя лично и прежде всего на занимаемый ролевой статус. Есть основания рассматривать подобные посягательства и реакцию на них как статусно-ролевой конфликт, причины которого могут лежать как вовне, так и «внутри» личности - члена группы, т.е. на индивидуально-психологическом уровне, анализ которого находится за пределами данной статьи.

Надо полагать, что внутри группы такие конфликты в основном связаны с расширением или сужением диапазона действий, соответствующих занимаемому личностью статусу. Вполне понятно, что наибольшим спектром возможностей в группе обладают те ее члены, которые занимают высшую степень в ролевой иерархии, т.е. «звезды».

Попутно следует отметить, что структура стихийных групп общения в значительной степени зависит от возрастной эволюции входящих в нее членов. Являясь, как правило, однополыми ячейками общения у младших подростков, такие группы постепенно начинают у 15-17-летних приобретать характер смешанных компаний, т.е. включают в себя юношей и девушек[7].

Расширяющийся с возрастом процесс социализации обуславливает появление новых видов и форм общения. Осознание своей половой роли, приобретение определенного жизненного опыта с неизбежностью приводит молодого человека к такой форме межполового общения, как сексуальное. Причем одним из первых непосредственных сексуальных объектов предстает сверстник (сверстница), знакомый (знакомая). Подтверждение этому мы находим и в материалах проведенного исследования, согласно которым 42,8% виновных в изнасиловании знали свою жертву еще до преступления, а 30,4% преступников были с ней даже хорошо знакомы.

В группах с разнополым составом диапазон предписываемых статусом действий, особенно сексуального характера, приобретает специфическое значение, поскольку высокое ролевое положение того или иного индивида предоставляет, наряду с другими, больше возможностей и для половых контактов. Это объективно способствует приобретению большого сексуального опыта по сравнению с членами группы, занимающими более низкий статус, так как последние, согласно вышеизложенному, имеют меньшую свободу выбора.

В этом контексте, когда притязания на половую близость предъявляются со стороны члена группы, обладающего более низким ролевым статусом, решение о вступлении в сексуальные отношения принадлежит уже не партнеру, а партнерше. В тех случаях, когда их желания не совпадают, т.е. партнерша отказывает в половой близости, а партнер добивается своего против ее желания и с применением насилия, можно говорить о совершении изнасилования.

Такое посягательство может привести к снижению статуса и потере личного престижа посягнувшего, что опять-таки нарушает устойчивость ролевой структуры группы. Принимая во внимание, что подобное нарушение связано с межполовыми сексуальными отношениями, то именно на них и сосредотачиваются как члены группы, так и сам нарушитель. Развитие этого процесса в конечном счете может привести к отторжению группой посягнувшего. Причем причина этого будет так или иначе связана с потерей сексуального реноме, что отнюдь не способствует процессу половой идентификации.

В определенной мере и сопротивление партнерши может субъективно восприниматься как отказ в социальном признании и тем самым наносить ущерб самооценке личности. Необходимо отметить, что актуализировать потребности в социальном признании характерна для: 69,85 тех, у кого она участвует в детерминации преступного поведения, что в то же время составляет 27% от всех обследованных насильников.

Изложенная социально-психологическая модель поведения имеет значение не только как один из возможных вариантов статусно-ролевого конфликта, но и как системообразующий признак,позволяющий понять совершение такого деяния, как изнасилование вне какой-либо связи с группой.

Представим себе, что лицо, посягнувшее вышеуказанным образом на нормы и правила группы, отторгаются ею, однако ее внимание остается сосредоточенным на сексуальных проблемах. Лишенное привычной групповой поддержки, но в тоже время несущее в себе усвоенные групповые ценности, нормы и образ действия, оно становится криминогенно опасным в плане возможности применения насилия при вступлении в половые отношения. При этом насильственные сексуальные действия такого субъекта могут быть совершены в отношении, как посторонних лиц, так и членов его бывшей группы. В последнем случае изнасилование можно рассматривать как изгнание из группы, реакцию, имеющую для личности компенсаторное значение.

Наряду с рассмотренным вариантом вынужденного ухода из группы могут встречаться и случаи добровольного выхода из нее. Такое развитие событий связано с тем, что отдельные члены группы - чаще всего это лидер или «звезды»- перестают получать внутреннее удовлетворение от наличного спектра связей и отношений внутри группы. Такая неудовлетворенность возникает тогда, когда содержание деятельности группы перестает способствовать дальнейшему развитию и самореализации личности, т.е. личность исчерпывает предоставляемые ей группой в этом плане возможности, иными словами, она (личность) как бы «перерастает» группу непосредственного общения.

Надо полагать, что причины этого имеют субъективный характер, являясь интрапсихологическими, и соотносятся с социокультурным развитием личности. Такое развитие расширяет кругозор члена группы и позволяет пересмотреть свое отношение к ценностям и нормам группы участия. Происходящая переоценка может привести либо к возобладанию социально-позитивных ориентации личности, либо, напротив, к дальнейшему снижению положительного влияния общества на ценностно-нормативную сферу личности и, как возможное следствие, углублению разрыва с ним. Однако и в том, и в другом случае поведение индивида может определяться нормами той группы, к которой он ранее принадлежал, особенно теми, которые были связаны с его ролевым статусом в ней.

Так, в частности, сексуальные действия, основанные на усвоенных прежде групповых нормах, создают почву для конфликта с женщиной, в ценностно-нормативную сферу которой половой акт без соответствующей этической и социальной нагрузки не входит. Такая ситуация может разрешиться с помощью насилия.

В субъективном плане притязания подобного рода, в значительной мере определяются потребностями в социальном признании и в импульсивности. Под влиянием последней происходит непосредственное стремление к удовлетворению своей половой потребности при игнорировании нежелания женщины вступать в половые отношения. Реализация указанных потребностей в совершении изнасилования, согласно полученным данным, представляется весьма вероятной, поскольку, например, потребность в импульсивности актуализирована у 82,3% осужденных, является детерминирующей в поведении. Это в свою очередь, составляет 38% от общего количества обследованных. Необходимо помнить, что потребность в социальном признании актуализирована у каждого четвертого осужденного за изнасилование.

Таким образом, даже в случае добровольного выхода из группы сохраняется потенциальная опасность совершения такой личностью насильственных сексуальных действий, что можно оценивать как своеобразный рецидив предшествующего опыта.

§2 Особенности личности осужденного за насильственные преступления

Насильственное преступное поведение давно является одним из объектов пристального внимания, как практических работников правоохранительных органов, так и научных сотрудников различных специальностей. Изучение преступлений против личности - и в первую очередь умышленных убийств - объединяет усилия юристов - криминологов, психиатров, социологов и психологов.

Психология является одной из частных дисциплин, изучающих данный вид преступлений под специфическим углом зрения. Всю психологическую проблематику, так или иначе подвергавшуюся исследованию, можно сформулировать в следующих вопросах: что представляют собой по своей психологической организации лица, совершившие насильственные преступления (в частности, убийства), каково происхождение (генезис) тех индивидуально-психологических особенностей, которые проявили себя в преступлении, в какой степени случайными являются данные преступления для совершивших их лиц, какова роль психических девиаций в совершении данных преступлений, мотивация насильственных преступлений и существуют ли специфические мотивы.

Психологический подход к анализу преступлений не исходит ни из какого заранее заданного определения преступного деяния, но в качестве своей важнейшей задачи ставит определение действия в его значении для правонарушителя, то есть в личностно-смысловом контексте. Поиск психологической квалификации деяния как определения его субъективно-личностного значения (смысла) неизбежно выводит исследователя за пределы самого события преступления в контекст индивидуальной истории жизни правонарушителя.

С той точки зрения механизм преступного деяния предстает как закономерность связи событий истории жизни, взятых не только в предметной форме, но и в смысловой.

Проблема психологического механизма преступного деяния затрагивает многие весьма существенные вопросы методологии, теории и методики исследования, от решения которых зависят ответ на вопрос о природе индивидуального преступного акта и следующие за этим профилактические и воспитательные мероприятия.

Агрессивные и сексуальные тенденции личности не являются специфическими причинами не только преступного, но и насильственного поведения; в тоже время совершенно очевидно, что каждый акт насилия является проявлением агрессии, а некоторые из них могут носить более или менее выраженный сексуальный характер.

Немецкий ученый Г. Аммон, разработал интересную концепцию по различению двух ее видов - конструктивной и деструктивной[8]. Это различение интересно потому, что ставит под сомнение тождественность понятий «агрессия» и «разрушение». Данный автор исходит из того, что в своих истоках поведению человека не присуще качество агрессивности. Рассматривая самые ранние этапы формирования поведения, Г. Аммон видит в них только проявление естественной активности ребенка, его потребности в новых впечатлениях, в овладении предметами окружающего мира[9]. С другой стороны - полное отсутствие у ребенка каких-либо навыков обращения с предметами, основанное на неразвитости познавательных функций. При этих условиях каждый контакт с предметами, естественно носит лишь деструктивный характер. Однако эта деструктивность - лишь внешнее выражение, так сказать, материальный результат контактов ребенка со своим окружением. Его индивидуальное содержание - в проявлении творческой, а потому конструктивной активности.

По своему предметному выражению действие - ни конструктивно, ни деструктивно. Эти качества придаются ему лишь в вполне определенном социальном, межличностном контексте, в который оно включено. Истоки деструктивность коренятся в отношении родителей к проявлениям естественной активности ребенка, а именно в их неспособности, неумении или нежелании принять эти проявления как позитивные, придать им направление и соответствующие формы. Деструктивность - это значение, которое придается действию в условиях его неприятия, отвергания, запрета со стороны других людей. При этом надо учесть, что если действие ребенка стимулируется его естественной потребностью в активности, то будучи прерванным, блокированным, оно будет иметь тенденцию сохранять свой мотивационный потенциал. Можно предположить, что качество деструктивность ассоциируется с запрещаемым и прерываемым действием, сохраняющим тенденцию к завершению.

То же самое относится и к формированию деструктивность как качества личности. Последнее формируется как результат отвергания ребенка его родителями. Главное здесь - это внутрисемейная позиция «отвергаемого», выступающая в роли первоначального, исходного значения ребенка для родителей и в будущем обретающая характер его значения для себя.

В данном подходе природа и истоки деструктивности рассматриваются в межличностном контексте, начиная с первой группы, в которой она реализована – семьи. Исключительная значимость раннего межличностного контекста в формировании деструктивности определяется его принудительностью. На это качество внутрисемейных отношений, рассматриваемых с позиции ребенка, обращается слишком мало внимания. Между тем именно принудительность — это навязывание жестокого стереотипа отношений, который формирует столь же жесткую систему психовегетативной адаптации в первые месяцы жизни.

Можно попытаться детальнее описать процесс формирования ядерных образований личности ребенка в контексте взаимоотношений с матерью. Некоторые авторы указывают, что на начальных этапах жизни ребенка мать выступает для него в функции «зеркала». В этом «зеркале» первично отражается как бы общий абрис образа ребенка, представленный в сознаваемых и бессознательных потребностях матери и ее действиях (мимических, пантомимических) относительно него. Таким образом, поведение матери - это отражение ребенка, его первичная «качественная определенность) или иначе - первичная идентичность. Этот первичный образ «я» ребенка еще не существует объективно в реакциях и отношениях матери на этой стадии его развития, когда еще не произошло разделения «я» и «не-я». Этот образ представляет собой то, что впоследствии будет им самим воспринято и воспроизведено в структуре его личности.

Ранний контакт матери с ребенком дает ему опыт ощущения себя как существующего, который имеет свою уникальную конфигурацию, основанную на материнском опыте и поведении в отношении ребенка. Эта конфигурация и является как бы моделью глубоких ядерных структур личности. Можно без труда предположить, что в отношениях отвергания структура этой первичной идентичности ребенка будет иметь своеобразный характер, а фундаментальный онтологический модус и ощущение существования будут искажены.

Рассматривая в генезе психологическую динамику агрессии, Г.Аммон указывает и на другие формы ее проявления, в частности, на психосоматические заболевания, депрессивные состояния, шизофрению. Таким образом, он проводит мысль о том, между позицией ребенка как отвергаемого в семье и формированием у него деструктивно, с одной стороны, и открыто агрессивным поведением - с другой, нет однозначной связи. Существуют, вероятно, вполне определенные формы отвергания, приводящие в последствии именно к криминогенному формированию личности в отличие от ее патологических искажений.

Первым, наиболее существенным обстоятельством, как считают авторы, является структура семьи, из которой происходят будущие преступники. Для нее характерно отсутствие единства, целостности, объединенное™ членов на основе взаимных симпатий и взаимопомощи. Семья как группа, по существу, отсутствует, хотя формально и не всегда распадается.

Отсутсивие семьи как целостной психологической структуры влечет за собой отсутствие определенности позиций ее членов. Внутрисемейную же позицию, авторы считают главным существенным признаком, посредством которого она формирует психический облик, своих членов, и детей в первую очередь. Отсутствие определенной позиции выражается в отсутствие ролевых ожиданий, обязанностей, требований, то есть внутригруппового межличностного статуса. Последнее же влечет за собой постоянную неуверенность человека в правильности ее понимания и столь же постоянной неуверенности в точности, правильности своего реагирования на стимулы этой среды. Другими словами для человека, формально включенного в такую группу, проблема адаптации и самоопределения существует постоянно порождает психическое напряжение, вызванное необходимостью адаптации и самоутверждения.

Как было уже отмечено, формирование личности ребенка, совершившего в будущем насильственное преступление, начинается в ситуации неприятия его своими родителями. Общая атмосфера этого неприятия на самых ранних этапах жизни может выражаться в позиции ребенка как «обузы» для матери, досадной для нее необходимости выполнять определенные обязанности по отношению к нему. Мать, воспринимает своего ребенка лишь как биологический объект и строит свои взаимоотношения с ним по законам биологического функционирования. По существу, она обеспечивает лишь поддержание биологического существования своего ребенка, психологически же соответствующие действия отражаются ей в форме обязанности, даже, может быть, наказания.

Здесь авторы подчеркивают отношения психологического неприятия, которое по мере развития ребенка находит выражение в неприятии и прямом подавлении всяких проявлений его существования как психологического индивидуума. А такие проявления неизбежно наступают, выявляя себя в стремлении ребенка в активности, новым впечатлениям, к самостоятельному освоению окружающей среды. В этих проявлениях родители склонны демонстрировать уже свое активное неприятие ребенка. Становящаяся более выраженной в более позднем периоде жизни ребенка функция отца проявляется в форме жесткого и жестокого отвергания ребенка. Нередки случаи, когда отец демонстрирует отвергание своего ребенка даже как биологического индивида, нанося ему телесные повреждения, граничащие с опасными для здоровья и даже жизни. По существу, такие формы полного отвергания ребенка можно расценить как «психологическое убийство», то есть лишение права и возможности самостоятельного психического функционирования и развития. Своим поведением по отношению к ребенку отец переводит его исходно неопределенную в семье позицию в позицию явно и жестко отвергаемого. Описанная ситуация формирует своеобразную структуру его личности. В силу закона психического развития (интериоризации) Л.С. Выготского глубокая структура личности преступника отражает структуру его первой социальной группы, в которую он оказывается принудительно включенным.

И так, можно сделать следующий вывод: описанная выше внутрисемейная ситуация приводит к повышенной зависимости ребенка от родителей, постоянному напряжению остающихся неудовлетворенныхбиологических (висцеральных, моторных и др.), а позже и психологических функций, а еще позже к психологически пассивной личностной позиции.

Усиливающаяся зависимость в условиях отвергания формирует у ребенка психологическое образование, которое авторы назвали «комплексом страха аннимиляции» или, другими словами, страхом смерти. Страх смерти здесь - это не клинический симптом, его очень редко можно наблюдать в форме прямого открытого высказывания преступника. Тем не менее, понятие «страха смерти» выдвигается как теоритическая объяснительная конструкция, без введения которой невозможно понять конкретную форму рассматриваемых преступлений - насильственное лишение жизни другого человека.

В литературе существуют различные точки зрения относительно происхождения страха смерти и его значения в жизни человека. Однако все авторы, писавшие на эту тему, считают отвергание ребенка в детстве одним из важнейших факторов, обостряющих у него чувство страха смерти. Связывая здесь страх смерти с детерминацией насильственных преступлений (убийств), авторы подчеркивают его своеобразие в этой функции. Понятно, что сам по себе страх смерти не специфичен для преступников, он легко обнаруживается клинически в различных психопатологических проявлениях личности — фобических состояниях, тревожности, шизофрении и пр. Однако в убийстве он должен принимать своеобразную форму, детерминирующую преступное действие.

Одной из особенностей страха смерти, присущего рассматриваемой категории преступников, является его полная неосознаваемость. Мысль о смерти никогда не достигает уровня их сознания в обычном состоянии, но если это происходит, то выступает уже как непосредственный криминогенный характер. Как было сказано выше, ранняя ситуация развития ребенка несет в себе постоянную угрозу его биологическому существованию. Этот этап жизни характерен полным отсутствием сознания, и что объективно существующая угроза отражается на организменном уровне, в форме определенного биологического гомеостаза, особенностью которого является напряженность обеспечивающих жизнедеятельность биологических функций. Это специфическое состояние организма, функционирующего на пределе своих адаптивных возможностей, представляет собой первоначальную форму субъективной репрезентации страха смерти. В качестве причин страха смерти, можно отметить отсутствие обеспечивающего безопасность ребенка поведения матери[10], отсутствие действий, ожидаемых ребенком в определенное время[11], что нарушает сохранение гомеостаза. В этих условиях и возникает напряжение как наиболее сильная эмоциональная компонента[12]. Это напряжение первоначально является «усилием» организма, направленным против действующей извне разрушающей силы. Страх смерти можно понять как эмоциональный аспект этого «усилия».

Если на ранних этапах онтогенеза защита против страха как результата отвергания выражается на биологическом уровне - напряженный гомеостаз с низкими порогами раздражительности, и следовательно с высокой чувствительностью к внешним воздействиям, то по мере развития ребенка начинают формироваться его психические аналоги в форме постоянного психического напряжения с высокой чувствительностью в сфере межличностных контактов. В ситуации жесткого отвергания возможны различные варианты психологической защиты, в принципе и не криминогенные.

В своих работах авторы обнаруживают присущие насильственным преступникам искажения в восприятии окружающих событий в основном в форме субъективной концепции агрессивности окружающей среды. Последний фактор, авторы рассматривают как достаточно общий во всех вариантах психологической защиты у лиц, совершивших насильственные преступления. Большое значение этой защиты состоит в том, что в ней со всей очевидностью просматривается общий радикал всей жизненной ситуации рассматриваемой категории лиц - внешнее отвергание, являющееся формой проявления агрессии.

Факт приписывания правонарушителем качества агрессивности окружающей его среде иногда называют механизмом проекции. Суть последнего состоит в том, что преступник неосознаваемо для себя переносит на окружающие ситуации и людей те особенности, которые отвергает в самом себе. Этот механизм кажется правдоподобным, потому, что в его основе лежит отношение отвергания - фундаментальное отношение в генезисе насильственных действий. Проекцию в данном случае можно понять как «выведение вовне», объективирование неприемлемых для данного лица особенностей его личности.

Необходимо отметить, что формирование самого механизма проекции происходит далеко не у каждой личности, но лишь у определенной их категории. Авторы предполагают, что в основе самой возможности образования способности к проецированию лежит вся та же ситуация отвергания, как межличностный прототип отношений «отбрасывания», «выведения за пределы, вовне». По сути дела, насильственный преступник, приписывая внешней ситуации или другому лицу агрессивные намерения, отторгает от себя то, с чем он не может примириться, не может интегрировать в структуру своей личности, в конечном счете он отторгает то, что не может подавить или нейтрализовать в себе.

Таким образом, проецирование как отторжение неприемлемого - есть психический эквивалент реального отторжения правонарушителя в детстве его ближайшей средой — семьей. Отторгнутые психические образования, согласно развиваемой здесь концепции, подвергаются насилию и уничтожению. Это означает: то, что должно, но не может быть подавлено в себе, несет потенциал смертельной опасности, причем такой, от которой уйти нельзя, но можно только уничтожить. Как отмечалось выше, в генезисе насильственного преступления реальность смерти, гибели появляется на самых ранних этапах жизни. Смертельная опасность для него действительно существует в ситуации отвергания родителями в виде стресса, активизирующего защитные биологические процессы жизнеобеспечения. Это состояние для ребенка неуправляемо. Таким образом, авторы полагают, что качество «смертельности» исходно представляет собой ассоциацию близких к критическим значениям систем жизнеобеспечения и ситуации отвергания. Существенно, что фактор, выводящий жизнедеятельность на критический уровень и в тоже время поддерживающий ее, один и тот же - семья и прежде всего мать ребенка. Это обстоятельство порождает глубокую противоречивость онтологического статуса ребенка, полную неопределенность его существования.

Описанная «ситуация смертельной опасности» может быть в принципе «вынесена вовне» тогда, когда ребенок выходит из полной биологической зависимости от матери и своей семьи. Если факт существования насильственных преступлений с очевидностью показывает, что даже с возрастом ребенок, формировавшийся в подобной среде, оказывается неспособным выйти из нее, он лишь предпринимает попытки вывести ее «из себя». Последнее проявляется в различных формах насилия над другими детьми, животными, деструктивных формах поведения в отношении предметов.

Указанная ситуация происхождения личностного модуса «смертельности» находит хорошее подтверждение в одном из наиболее ярких качеств насильственных преступников - обострении чувства справедливости. По их мнению, справедливость - это строгое выполнение каждым возложенных на него как формальных, так и неформальных обязанностей и предъявляемых к нему требований, в соответствии с определенным ему положением. Всякое отклонение от этих требований и обязанностей - это проявление несправедливости и должно влечь за собой суровое наказание. В этом убеждении бросается в глаза строгая ограниченность допустимых вариантов поведения. Последняя, на взгляд ученых, хорошо корректирует с указанной выше стороной качества «смертельности»- критичностью значений систем жизнеобеспечении,которые, выходя за свои пределы, угрожают индивиду гибелью, поэтому он весьма «озабочен» удержанием этих значений в определенных пределах. Характерно также, что пределы допустимого поведения, как правило, устанавливаются самим правонарушителем, который часто устанавливает их исходя из своих субъективных критериев, а потом ожидает или требует их соблюдения от других,

В целом можно сказать, что в насильственных преступлениях имеет место объективация дезинтегрирующей, разрушительной «идеи» смерти, имеющий реальный психобиологический прототип.

Указанные выше два основных качества реальной жизненной позиции преступника, образующихся в ситуации отвергания - критический уровень функционирования систем жизнеобеспечения и повышенная зависимость от жизнеобеспечивающих факторов - могут с течением времени кристаллизоваться в автономные психические структуры личности. Оба они воплощаются в особом онтологическом модусе личности насильственного преступника, который можно обозначить как «экстремальность существования» и считать его основным этиологическим фактором убийства. В ходе жизни правонарушителя этот модус может принимать самые различные формы, воплощаться в разных мотивах и ситуациях, но именно он образует смысл совершаемого деяния.

§3. Типология личности осужденного за насильственные преступления

личность осужденный насильственное преступление

Всех насильственных преступников по их личностным особенностям Ю.М.Антонян разделил на три группы, выделив в каждой из них отдельные типы, в основе вычленения которых лежит мотивация преступного сексуального поведения.

I Лица с нарушениями психосексуального развития:

1. «Охотящийся» (внезапно нападающий с целью изнасилования на незнакомых женщин);

2. «Регрессивный» (совершающий изнасилования девочек - подростков 7-14 лет);

3. «Тотально-самоутверждающийся» (совершающий изнасилования женщин и в тоже время убийство находящихся с ними мужчин или наносящий телесные повреждения).

II Лица с выраженными характерологическими или патопсихологическими особенностями:

4. «Конформный» (совершающий изнасилования под влиянием группы);

5. «Аффективный» (совершающий изнасилования малолетних девочек (до 7 лет) и женщин преклонного возраста);

6. «Импульсивный или ситуативный» (совершающий изнасилования в ситуациях, субъективно оцениваемых как благоприятные);

7. «Отвергаемый» (лицо с умственной недостаточностью и другими физическими и психическими аномалиями).

IIIЛица с нарушениями межличностного восприятия:

8. «Пассивно-игровой» (совершающий изнасилования в связи с сексуально-провокационным поведением женщин и собственным неуменением найти выход из создавшейся ситуации);

9. «Сценарный» (совершающий изнасилования в силу бессознательно функционирующей жизненной «программой», сформировавшейся в раннем детстве).

Рассмотрим подробнее вышеперечисленные типы насильственных преступников:

«Охотящийся тип»

К представителям этого типа относятся лица, которые совершают преступные сексуальные действия в отношении незнакомых женщин. Они нападают внезапно (на улице, в подъезде, сквере и т.д.), очень часто сзади, стараясь силой сразу преодолеть сопротивление потерпевшей. Обычно такие преступники заранее поджидают жертву или ищут подходящую ситуацию, в которой можно было бы осуществить насилие. Их поведение образно можносравнить с действиями охотника, поджидающего свою добычу и ищущего подходящий момент для нападения. Агрессивные действия с целью изнасилования обычно включают избиения, иногда довольно жестокие, активные попытки физическим путем мгновенно сломить сопротивление женщины.

«Охотники» редко отбирают у потерпевших ценности или деньги. Вину в совершенном преступлении они обычно признают, так как не могут, в отличие от других категорий осужденных за изнасилование, сослаться на то. что жертва не оказывала сопротивления и добровольно вступила в половой контакт с ними. Это очевидно связано с тем, что они совершают нападения, как уже отмечалось, на ранее незнакомых женщин, и , более того, совершению преступления не предшествовал какой бы то ни было контакт с потерпевшей.

Два момента в агрессивном поведении «охотников» являются ключевым для характеристики их личности:

1) нападение с целью изнасилования направлено только на незнакомых женщин; 2) внезапность применения физического насилия (преступник как будто избегает любой иной формы контакта, даже возможности столкнуться взглядом с потерпевшей. «Охотники» полностью не осознают мотивов своих преступлений, а сам мотив является настолько глубинным и сложным, что его только с помощью беседы крайне трудно выявить, а в большинстве случаев и невозможно.

По своим психологическим свойствам все лица, относящиеся к категории «охотников», являются однородными. Себя такие преступники идентифицируют с подростком или мальчиком, а если это взрослый мужчина, то занимающим по отношению к женщине пассивно-страдательную позицию. В большей степени происходит отождествление себя с чисто женской символикой, а следовательно, традиционно женская роль является для них более близкой: подчинение, зависимость, пассивность в сексуальной сфере и т.п. Следует отметить также наличие мощного напряжения сексуальной потребности, фиксацию на половых отношениях, под которыми понимается только половой акт практически вне контекста нравственно- психологической сферы.

В ситуациях даже с незначительной сложностью в аспекте принятия решения они не осуществляют попытки адекватной ориентировки и анализа. А в любых конфликтных, неустойчивых ситуациях такие личности просто теряются и не могут осуществлять активных действий по разрешению сложившейся структуры отношений. Более того в конфликтной ситуации может происходить своеобразный личностный шок. проявляющийся в неспособности предпринимать хоть какие — то адекватные попытки для ее разрешения.

Все лица, относящиеся к категории «охотников», психологически очень сильно слиты с матерью или ее образом и продолжают эмоционально зависеть от необходимости такого рода симбиотических отношений, испытывая потребность в их постоянном воссоздании. У этой категориипреступников не произошло «психологического рождения» в качестве автономной личности с самостоятельными адаптацией и установкой. Поэтому у них нарушена идентификация с мужской ролью, которая предполагает личностную и эмоционально-ролевую независимость.

Можно сказать, что у насильников из числа «охотников» не произошло эмоционального отрыва от матери, они как бы задержались на подростковой стадии развития эмоциональных связей.

Основным личностным дефектом этой категории преступников, является сохранение эмоциональной зависимости не только от матери или жены, но и, в силу трансформации этого качества, от женщин вообще. Поскольку же они не обрели личностно-эмоциональную автономию, то в своих отношениях с женщинами постоянно воспроизводят фиксированные эмоциональные установки, направленные на воссоздание материнско-детской зависимости и соответствующего эмоционального слияния с женщиной, характерного для такого рода отношений. На этом и строится их адаптация.

Таким образом, для «охотников» характерно фактическое нарушение полоролевой аутоиндентификации. Образно говоря, они бессознательно не воспринимают себя в роли мужчины как автономного человека, способного к самостоятельному существованию вне специфической эмоциональной связи с какой-либо женщиной.

Поэтому в качестве мотива совершенного преступления у этой категории преступников выступает стремление к преодолению преимущественно психологического доминирования женщин вообще, а не конкретных лиц. Психологическая задача, решаемая в акте изнасилования -стремление резко идентифицироваться с мужской половой ролью через насилие над женщиной, попытка обрести личностно-эмоциональную автономию, осуществить «психологическое рождение» за счет уничтожения зависимости от женщин. Поэтому изнасилование имеет личностный смысл доминирования с целью преодоления имеющейся симбиотической связи с другим полом.

«Охотники», слабо контролируют сферу влечений, их поведение является опосредованным внутриличностным содержанием: ценностями, нормами, социальными установками. Именно в связи с этими чертами агрессивные сексуальные действия у «охотников» выступают как мощный выход потребностного напряжения, которое они не могут контролировать. Таким образом, совершаемое преступление, помимо того личностного смысла, о котором мы говорили выше, имеет характер и значение психофизической разрядки длительно напряженной и сдерживаемой потребности. Отсюда внезапность нападения, сильные удары, полная концентрация внимания на объекте нападения. Часто они не воспринимают происходящее вокруг, это приводит к тому, что их во многих случаях задерживают на месте преступления.

Определенную роль в совершении половых преступлений «охотниками» играет и то обстоятельство, что в такой момент они обычно находятся в состоянии сниженного психологического статуса, т.е. их внутреннее равновесие нарушено. Это вызывается внешними причинами, например ссорой или изменой жены, неприятностями на работе, сильным алкогольным опьянением и т.д. Такого рода факты приобретают стимулирующее значение в связи с плохой саморегуляцией.

Отметим, что совершение изнасилований этой категорией преступников не приводит их к разрушению внутриличностных проблем и, даже более того, действует личностно разрушающе, поскольку происходит психологическая деградация (регрессия). Поведение впоследствии в еще большей степени начинает определяться сферой влечений и инстинктов, пищевыми и сексуальными потребностями.

«Регрессивный» тип

Этот тип условно назван «регрессивный» потому, что в действиях преступников, относящихся к этому типу, происходит либо условный возраст в прошлое субъективно комфортное эмоциональное состояние, либо уход от более сложных сексуальных отношений со взрослыми женщинами к более простым с подростками. К этой категории преступников, относят тех, которые совершают изнасилования девочек в возрасте от 7 до 14 лет. Изнасилования чаще всего осуществляются извращенными способами в сочетании с развратными действиями, встречаются и сопряженные с тяжелыми для потерпевшей физическими последствиями.

У этой категории преступников изнасилования могут сопровождаться прямым физическим подавлением потерпевшей, но чаще половой контакт осуществляется благодаря обману. Сам преступник может при этом находиться в состоянии сильного алкогольного опьянения, но обычно совершают действия, полностью осознавая их. Иногда преступление носит характер мощной аффективной вспышки, связанной с конкретными жизненными обстоятельствами. В таких случаях объективно они напоминают преступления лиц, относящихся к «аффективному типу».

Лица, совершающие изнасилование девочек, как правило, имеют собственную семью или же постоянного полового партнера - взрослую женщину. Но общим для всех преступников является о, что половой контакт с женой или любой другой взрослой женщиной не приносит им сексуального удовлетворения.

Важной особенностью данного вида преступников является то, что они. как правило, стремятся сделать так, чтобы совершаемые ими преступления не получили огласки: запугивают потерпевших угрозами физической расправы, следы, связанные с половым контактом, прячут или уничтожают, скрывают факт полового акта даже от своих близких друзей и родственников.

Совершаемые представителями рассматриваемого типа личности изнасилования девочек в большинстве случаев сопряжены с наличием половых нарушений, в первую очередь педофилии. Термин педофилия употребляется в двух смыслах. В более узком — «любовь к мальчикам» и в широком смысле - «любовь к детям». Другими словами, педофилияпредставляет собой сексуальное отклонение, проявляющееся в стремлении к сексуальным действиям с детьми.

Большинство педофилов — это либо мужчины преклонного возраста, либо мужчины с низкой половой способностью, боязливые, неуверенные в себе. Как отмечает А.М.Свядощ, как у тех, так и у других направленность полового влечения на девочек связана с ощущением неуверенности в своих половых способностях в отношении взрослых женщин.

Авторы выделили среди совершивших изнасилование девочек следующие три подтипа по ведущему мотиву преступного поведения. К первому можно отнести лиц, имеющих определенную эмоциональную фиксированную установку на девочек, возникшую в связи с сильными сексуальными переживаниями, имевшими место в определенный подростковый период (обычно в 10-14 лет)[13]. Ко второму можно отнести тех преступников, которые в этом же возрасте имели дефицит общения со своими сверстниками или оно отсутствовало вообще. Это привело к своеобразному дефекту в их психосексуальном развитии, что и послужило основой для формирования мотивации на изнасилование девочки, которое выступает здесь как психологический компенсаторный акт. В качестве третьей особой группы авторы выделили отцов, которые изнасиловали своих дочерей. Это связано с тем, что в таких случаях авторы обнаружили крайне сложную мотивацию связанную с переносом взаимоотношений с жены на дочь.

Анализируя мотивацию совершения изнасилования этой категорией преступников, необходимо остановиться на разъяснении некоторых психологических феноменов, поскольку мотивация такого рода преступлений является достаточно сложной.

Среди значительного количества механизмов психологической защиты существует и такой, как регрессия. Регрессия - возвращение на более ранний уровень развития, к более простому способу самовыражения, свойственному этому уровню, а также упрощенный способ поведения, возникающий при защите от угрожающих или иных нежелательных воздействий с целью ухода от сложных ситуаций.

Огромное значение для понимания изнасилования девочек имеет такой психологический механизм, как фиксация тех или иных переживаний, а так же способов действий, как правило, в бессознательной сфере психики человека. Фиксация на чем бы то ни было возникает не только в связи с позитивными факторами и переживанием положительных эмоций в определенных условиях, но и при переживании негативных фрустрирующих воздействий. Регрессия и фиксация взаимосвязаны. При негативных воздействиях среды регрессивные формы поведения вытекают из определенных фиксаций, существующих в психике индивида. При неблагоприятно сложившихся обстоятельствах человек может как бы «возвращаться в прошлое». Он начинает использовать способы действия и пытаться воссоздать те позитивные эмоциональные переживания, которые зафиксированы и сохранены в его психике, как правило, на бессознательном уровне.

Другим важным психологическим механизмом, является «перенос». Перенос — особый тип объективных отношений, главной его характеристикой является переживание чувств по отношению к одной личности, в действительности обращенных к другой личности. В сущности, получается, что на личность в настоящем реагирует так, словно это личность из прошлого.

«Тотально-самоутверждающийся» тип

Преступные действия тотально-самоутверждающегося типа насильников отмечает прежде всего то, что они вначале направлены не на женщин, а на оказавшихся рядом с ними мужчин. Изнасилование женщины здесь как бы вторично, оно следует после физической расправы или физического подавления находящегося рядом мужчины. К этому же типу преступников авторы относят и тех, кто совершил изнасилование женщины, сопряженное с ее последующим убийством. Причем убийство женщины осуществляется путем жестокого избиения, даже истязания с нанесением множества тяжких телесных повреждений.

Объектом преступных действий здесь становятся взрослые женщины или, реже, пожилые. Это могут быть как знакомые преступнику женщины, так и незнакомые. Для насильников такого рода характерно нахождение в состоянии сильного алкогольного опьянения. Они очень редко пытаются скрыть следы преступления. Для них самих, их действия субъективно необъяснимы и неожиданны. Данные преступники не осознают мотивы собственных действий. Многие такие преступники отличаются немалой физической силой, что понятно, если учесть особенности совершенных преступлений. С позиций характерологии у этой категории преступников можно выделить в первую очередь наличие истеро - паранойяльных черт, которые либо сильно акцентуированы либо психопатизированы. У данного типа преступников наблюдаютсясерьезные проблемы в плане контроля за своими физическими; телесными влечениями и импульпсихологическим феноменом, как отвергание, непризнание человека в целом. Можно говорить и о плохом самоощущении тела, о слабом контроле своих психофизических побуждений. Проблема самоконтроля для них является наиболее актуальной. им психологически трудно сдерживать агрессивные импульсы в конфликтных или неустойчивых ситуациях.

По особенностям мотивации выделено три группы личностей. К первой из них авторы относят тех, кто совершил изнасилование и затем убийство женщины. Это лица с легко возникающими и фиксирующимися аффектами, которые имеют тенденцию к наполнению. Проблема отреагирования и снятия аффектов для них всегда актуальны. Это рождает повышенную агрессивность, злопамятность, подозрительность и ощущение окружающего мира как лично враждебного. Они сензетивны, т.е. повышенно чувствительны к любым оттенкам межличностного взаимодействия, отсюда частые конфликты с окружающими по незначительным поводам. Это люди целеустремленные и если ставят перед собой какую - то цель, то неуклонно идут по пути ее достижения. Встречающиеся препятствия вызывают у них сильное раздражение, агрессию. В конфликтных или фрустрирующих ситуациях наличие истероидного компонента способствует возникновению реакции «короткого замыкания», которая выражается в грубо агрессивных актах насилия по отношению к тем лицам, которые субъективно трактуются как препятствия по достижению цели. Такое поведение направлено не просто на устранение препятствия, а на полное его уничтожение. Ко второй группе «тотально — самоутверждаюшегося» типа насильников авторы относят тех, в основе противоправных действий которых лежат аффективные фиксации определенного типа переживаний. Здесь агрессия направлена на отдельно взятых мужчину или женщину, а на мужчину и женщину, связанных какими-либо взаимоотношениями. В этих случаях проявляется реакция регрессивного переноса. При регрессивном переносе прошлые травматические эмоциональные переживания актуализируются в настоящей ситуации, вызывая агрессивное поведение, как способ снятия названных переживаний, избавления от них. Их агрессивность является мощно аффективно - заряженной и возникает в ситуациях, когда субъект наблюдает благополучные взаимоотношения мужчины и женщины. К третьей группе рассматриваемой категории насильников авторы относят тех, в противоправных действиях которых реализовался аффект, накопленный в связи с длительной психотравмирующей ситуацией. Спецификой этих лиц является то, что их агрессивные действия направлены не на тот объект и ситуацию, которые были эмоционально травмирующими, а на случайные, в объективном смысле не имеющие отношения к той значимой ситуации.

Существующее эмоциональное напряжение в связи с каким-либо дополнительным поводом, иногда внешне и незначительным для личности, выливается в неожиданные реакции, которые носят агрессивный, брутальный, внешне бессмысленный характер. Это происходит на фоне аффективного сужения сознания, действия плохо контролируются, а мотивы не осознаются вообще. Неслучайно преступник забывает подробности преступной ситуации, свои собственные, крайне жестокие и субъективно неожиданные действия. Затем обычно наступают оцепенение, слабость, безразличие.

«Конформный» и «импульсивный» типы

Отличительной особенностью преступников, названных «конформными» и «неустойчивыми», является то, что они совершают изнасилования, как правило, в группе, но при этом никогда не являются инициаторами. Обычно это устойчивая группа, но не обязательно с антисоциальной направленностью.

Основной психологической характеристикой названной категории преступников является недостаток -учебы, труда, исполнения обязанностей и дома. Учеба и труд их никогда не привлекают, занимаются они этим только в силу крайней необходимости или по принуждению. Они обычно безразличны к своему будущему, не строят планов, не мечтают о какой-либо профессии. Если совершается изнасилование, то такие лица никогда не бывают его инициаторами, они участвуют в преступлении вместе с другими, «за компанию». Мотивом совершения притупления здесь обычно выступает не сексуальная потребность как таковая, а стремление сохранить свою принадлежность к группе, остаться ее участником.

Для полноты психологической характеристики этой категории преступников имеют значение и особенности их поведения в условиях ИТК. Там они из-за повышенной подчиняемости очень легко попадают под влияние других осужденных, особенно если те пользуются авторитетом. Повышенная подчиняемость, но с другой стороны, тяга к удовольствию, часто приводит их к нарушениям неформальных правил поведения, бытующих в среде осужденных. Это становится основой для конфликтов и причиной их изоляции в среде осужденных. Попадая в места лишения свободы, такие преступники стремятся стать участниками групп с отрицательной направленностью поведения, но авторитете они почти никогда не добиваются.

«Импульсивный» и «ситуативный» тип насильников составляют лица, у которых наиболее выраженной чертой является импульсивность. Они совершают изнасилования в ситуациях, которые субъективно оценивают как благоприятные, относя сюда и виктивное поведение потерпевших. Такие лица, как правила, не планируют и не обдумывают заранее преступные действия, совершают их чаще в нетрезвом состоянии. Многие из них не считают себя виновными, а обвиняют во всем потерпевших.

Для характеристики этой категории насильников важно отметить, что внезапность нападения на потерпевшую сочетается с активным физическим подавлением ее сопротивления. Характерна непродуманность действий, иногда чрезмерный риск в плане возможного задержания, обычно отсутствуют попытки скрыть следы преступления. Другими словами, эта категория преступников, меньше всего задумывается о последствиях совершаемого ими преступления для себя. Мотив на изнасилование возникает у них только в связи с конкретной ситуацией.

Своим поведением осужденные «импульсивного» типа выделяются обычно из общей массы, так как постоянно создают вокруг себя «грозовую атмосферу». Они, как правило, относятся к числу злостных нарушителей режима в связи с тем, что допускают однотипные и носящие хронический характер нарушения. Часто они стремятся примкнуть к группам осужденных с отрицательной направленностью в поведении, но авторитетом пользуются редко.

У них ярко выражено внутреннее психическое напряжение на фоне психологической дезадаптации, носящей хронический характер. В качестве мотива износилования здесь выступают именно сексуальные потребности в первую очередь. Эти потребности не достаточно социализированы, а сексуальное поведение в целом слабо опосредовано нравственными нормами. У этой категории лиц, потребности фрустрированы в связи с теми или иными субъективно неблагоприятными жизненными обстоятельствами, приводящими к тому, что сексуальная потребность не находит своей адекватной реализации.

«Аффективный» тип

К данному типу преступников можно отнести, как показывают исследования, лиц, совершивших изнасилование малолетних девочек (в возрасте до 5 лет) или женщин преклонного возраста (от 70 лет и старше). Сексуальные насильственные посягательства этой категории преступников плохо укладываются в рамки традиционной логики.

Для лиц, совершивших такого рода изнасилование, характерно то, что в момент совершения преступления они, как правило находились в состоянии сильнейшего алкогольного или наркотического опьянения, очень часто после совершенного преступления не пытались скрыться или уничтожить следы. Умысел на совершение преступления возникает у них внезапно, а сами преступные действия отличаются мощной эмоционально-аффективной окраской. Можно сказать, что преступления подобных лиц во многих случаях носят характер массированной аффективной вспышки, никаких вразумительных объяснений своих действий они обычно предложить не могут. Такие изнасилования практически всегда сопровождаются тяжелыми физическими травмами потерпевших.

Для характеристики этой категории преступников также нужно отметить, что они обычно вызывают резко отрицательное отношение со стороны других осужденных в местах лишения свободы. Их презирают, подвергают насмешкам, издевательствам. В итоге они часто оказываются морально и психологически изолированными от основной массы осужденных. Данный тип осужденных абсолютно не осознают мотивов собственных преступных действий. В качестве мотива преступлений выступает отреагирование определенных аффективных следов, сохранившихся в бессознательной сфере психики. Причем отреагирование происходило при встрече с определенными ключевыми моментами ситуации, которые актуализировали аффективные следы и тем самым как бы переносили человека в далекое прошлое. Он как бы получал возможность вновь пережить прошлую ситуацию, явившуюся для него психологически травматичной, и реализовать имеющийся аффект. В прошлом аффекты не могли проявиться по тем или иным объективным причинам и поэтому сохранились в виде следов в бессознательной сфере психики.

«Отвергаемый» тип

К числу насильников «отвергаемого» типа авторы относят тех лиц. которые не могут по объективным причинам удовлетворить свою половую потребность социально приемлемым путем. Основную массу этой категории преступников составляют олигофрены (только в степени дебильности), а также лица, имеющие физические недостатки. Психические дефекты интеллектуальная недостаточность, мешающие усвоить социальные нормы, часто сопровождающиеся уродливым, неряшливым внешним видом таких лиц, естественно, препятствуют установлению контактов с женщинами, а тем более вступлению с ними в половую близость. Все это порождает фрустрацию половой потребности, стремление удовлетворить ее любым путем, а в сочетании с иными психологическими качествами олигофренов, может привести к изнасилованию.

Отличительной особенностью преступного поведения этой категории насильников является то, что преступления совершаются ими внезапно, как правило, без предварительной подготовки и продумывания, иногда в таких ситуациях, которые заведомо обречены на быстрое установление и задержание виновного. Следы преступления олигофрены чаще всего не пытаются скрыть, но иногда после изнасилования совершается убийство потерпевшей, особенно, если та была малолетней. Встречаются случаи, когда изнасилование сопровождается жестоким избиением женщины (жертвы), актами садизма, глумлением над трупом.

Пожалуй, насильники «отвергаемого» типа составляют именно ту категорию преступников, которая вообще не задумывается о последствиях для себя совершаемых преступлений. Необходимо подчеркнуть, что умысел на изнасилование у них возникает внезапно в связи с обстоятельствами, которые они субъективно оценивают как благоприятные.

Для правильной криминологической оценки преступлений, особенно изнасилований, совершаемых олигофренами, необходимо учесть, что в основе того заболевания лежит неполноценность головного мозга, и поэтому у больных могут наступать периодические ухудшения психического состояния, что выражается в головных болях, расстройствах настроения, часто выражается с тоскливо-злобной окраской (дисфории). Именно в таком психическом состоянии олигофрены нередко совершают преступления, попадая, в силу своих особенностей, в психологическую зависимость от складывающейся ситуации.

В качестве мотивов изнасилований, совершаемых олигофренами, на первом месте стоит невозможность удовлетворения сексуальной потребности в связи с имеющимися физическими и психическими дефектами, которые предопределяют их неуспех в контактах с женщинами. Более того, олигофрены обычно вызывают отрицательные реакции со стороны женщин при попытках познакомиться или сблизиться с ними в виде насмешливого, пренебрежительного отношения, отвращения или жалости. К тому же они стремятся добиваться желаемого сразу же наиболее примитивным им способом, что также снижает возможность их сексуальной адаптации.

Другим криминогенным фактором является плохой самоконтроль олигофренов и неумение подавлять свое влечение. Вместе с тем при отсутствии или нарушении высших психических чувств, такие их базовые потребности, как пищевая и сексуальная, выражены сильнее, чем у психически здоровых людей. В случае фрустрации этих потребностей они могут полностью определять поведение. Поэтому в качестве основного мотива совершения изнасилований у олигофренов выступает стремление к удовлетворению сексуальной потребности, является блокированной в отношении женщин. Постоянная их недопустимость и отрицательное отношение приводит их накоплению аффективно-агрессивных переживаний у этой категории преступников, что и выливается в акте изнасилования.

«Пассивно-игровой» тип

Для этого типа преступников характерно полное отрицание своей вины. Они заявляют, что изнасилования, как такового, не было, что потерпевшая добровольно вступила с ними в половой контакт и никакого сопротивления не оказывала, если и оказывала, то «для вида». Обычно такие преступники достаточно настойчиво пытаются доказать отсутствие изнасилования, приводят массу аргументов. Другими словами, они рассматривают себя как жертву оговора с целью мести, монтажа или просто недоразумения. Поводом для мести, по их словам, чаще всего выступает ссора, отказ вступить в брак, ревность, обида и т.д.

Следует отметить, что в рассматриваемых случаях совершению преступления предшествует предварительное знакомство и общение между будущим преступником и будущей потерпевшей в компании, на танцах, в ресторане, на улице и т.д. Другими словами, совершению изнасилования здесь предшествует предварительный контакт, знакомство, иногда даже несколько встреч. Насильники, относящиеся к рассматриваемому типу, часто достаточно аргументировано пытаются доказать свои обвинения в адрес жертв. Они воспринимают себя как реально потерпевшую сторону, а наказание, естественно, как несправедливое.

«Сценарный» тип

К этой категории преступников авторы относят тех, кто совершает ряд изнасилований, сопряженных с убийством потерпевшей. Причем обычно совершает длительное время и, в основном, однотипно по своему характеру. Как правило, преступник действует в одиночку, выбирая места, в которых, по его расчетам, не может оказаться даже случайных свидетелей. Преступления предварительно готовятся, планируются и не возникают спонтанно. Трупы потерпевших обычно обнаруживают не сразу, а через некоторое время. Иногда трупы вообще не находят, так как преступник их уничтожает. Естественно, что с течением времени исчезают и следы преступления. Более того, для их совершения нередко выбираются такие способы, после применения которых остается наименьшее количество каких бы то ни было следов. Преступник пытается обеспечить себе алиби, предпринимая все возможные усилия для того, чтобы быть обнаруженным. Пожалуй, единственное, что может выдавать его - это определенный стереотипный почерк совершения преступлений.

Обычно в эту категорию преступников входят лица, которые обладают внешне социально-позитивными характеристиками, многие являются и внимательными мужьями и отцами, неплохо работают и т.д. Поэтому их мнение всего можно заподозрить в такого рода преступлениях.

Заключение

В данной работе мы рассмотрели такие вопросы, как социально-психологический подход к изучению причин изнасилований, личность насильственного преступника и проблемы преступного поведения, типология личности насильственных преступников.

Раскрывая данные вопросы мы пришли к следующим выводам: причины изнасилований в большинстве случаев относятся к явлениям психологического порядка. Они носят глубинный, в основном бессознательный характер. Объективные факторы выступают лишь в качестве внешних условий. Изучение причин изнасилований возможно лишь в русле типологии. Дело в том, как показывает данная работа, что эти причины являются факторами, которые могут относиться к разным срезам психологической реальности. Они могут быть более осознанными или бессознательными, относиться к глубинным психологическим образованиям. В основу типологии положена мотивация, которая позволила выделить реальные и цельные психологические типы, а так же конкретные меры по предупреждению изнасилований или исправлению и перевоспитанию виновных. Знание действительных мотивов преступного поведения позволило определить степень социальной опасности личности.

В данной работе были рассмотрены социальные причины, в основном связанные с особенностями формирования личности насильника. Люди не рождаются с такими качествами личности, а приобретают их вследствие дефектов социализации личности, связанных с факторами социального и социально-психологического порядка.

Меры индивидуально-воспитательного характера с осужденными за изнасилования необходимо разрабатывать, исходя в первую очередь из их психологических особенностей. Добиваться действительного исправления и перевоспитания этой категории осужденных можно лишь при коррекции их мотивационной сферы. Причем все воспитательные меры должны быть индивидуализированы применительно к психологическим типам насильников.

Поскольку причинами изнасилований, по данным нашей работы в большинстве случаев являются глубинные факторы, которые обычно не осознаются, индивидуально-воспитательная работа должна включать в себя психотерапевтические коррекционные методики. Только в этом случае можно достичь нейтрализации и «снятия» побудительных стимулов изнасилований. Поэтому помощь воспитателю врача-психиатра, сексолога или психолога в большинстве случаев является необходимостью.

Коррекция поведения осужденных за изнасилования в ИУ путем применения только мер режимно-дисциплинарного воздействия во многих случаях оказывается неэффективной, поскольку не затрагивает мотивационную сферу этой категории преступников. Субъективные причины в этом случае оказываются нетронутыми, что приводит к рецидиву.

Литература

1. Насилие и его влияние на здоровье: Доклад о ситуации в мире; под ред. Этьенна, Г.Круга и др., М: Весь мир, 2003г., с.349

2. Насилие. Личность. Общество. Тезисная науч. практич. Конференция / ВНИИ МВД России, М.: 2000г., с.254

3. Антонян Ю.М. и др. Насилие среди осужденных: Учебное пособие,М: 1994г.

4. Насильственная преступность и ее значение для характеристики общественных отношений, М.: 1992г.

5. Насильственные преступления в сфере семейно-бытовых отношений и проблемы их профилактики, М. :1993г.

6. Петин И.А. Роль насилия // Уголовное право в 21 веке: материалы международной научной конференции на юридическом факультете МГУ им. М.В.Ломоносова 31 мая- 1июня 2001г., М.: 2002г., с. 193

7. Самовичев Е.г. Личность насильственного преступника и проблемы преступного поведения // Личность преступника и предупреждение (Сборник научных трудов ВНИИ МВД СССР ), М.: 1987г.

8. СоболеваС.В. Нравственные деформации личности и насильственная преступность /7 Деформация в образе жизни, обуславливающая совершение насильственных преступлений, М.: 1985г., с,78-85

9. СкифскийИ.С. «Насильственная преступность в России и Японии»,сравнительный анализ, М.: 2005г.

10. Преступность и психические аномалии. Антонян Ю.М., Бородин С.В..М.: 1987г., с.107

11. Личко А.Е. Психопатии и акцентуация характера у подростков, Л.: 1983г., с.38-40

12. Кудряков Ю.Н., Голубев В.П. Психологические особенности трудновоспитуемых осужденных и индивидуальное воздействие на них

[1] Андреева Г.М. Социальная психология, М., 1998 г., с. 368

[2]См.: Криминология, М.:1988г.„ с.292

[3] См. Овчинский В.С. Нетрадиционные группы молодежи//Соц.законность. 1988

[4]Исаев Д.Н., Каган В.Е.Половое воспитание детей, М: 1988г., с.98

[5]См.: Коломинский Я.Л.Психология взаимоотношений в малых группах, Минск, 1976г., с.131-132.

[6]См.: Бодалев А.А. Психология о личности. М.: 1996 г.. с.7

[7]См.: Кон И.С. Психология старшеклассника, с. 100

[8]См.: Ammon. Kindler. 1979г

[9]Сходной позиции придерживается и советская психология. См.: Божович Л.И. Личность и ее формирование в детском возрасте. М.: 1967 г.

[10]См.: Gray J.A. The psychology of fear and stress N.Y.. 1971

[11]См: Bowlby J.Attechment and Loss Vol II Separation, anxiety and anger N. Y.1973

[12]См.: Изард К.Е. Эмоции человека. М.: 1980г.. с.324

[13]См.: Свядош A.M. Женская сексопатология. М.:1974г., с.133-134