Ленин и Линкольн — образы современной смерти

Борис Гройс

Сооружение Мавзолея Ленина в свое время вызвало многочисленные дискуссии. Большинство старых большевиков увидело в этом проектеобожествление отдельной личности, несовместимое с коллективистскими принципами. Семья Ленина также была против Мавзолея. Сталин, однако, настоял на реализации этой идеи, и вскоре Москву уже нельзя былопредставить без Мавзолея. Он стал центром советской империи.

Внешне Мавзолей напоминает египетские или вавилонские пирамиды, в которых хоронили древних властителей. Но различие более существенно. Мумия фараона после погребения была недоступна для обозрения смертными. Неприкосновенность мумии внутри пирамид считалась, возможно, основной предпосылкой ничем не омраченного существования фараона по ту сторону бытия. Пирамида была хранительницей тайны. В ее центре господствовали отсутствие, невидимость, укрытость. Таким образом освобождалось место для иного существования.

Весьма характерно, что с началом европейского Просвещения предпринималось немало усилий раскрыть тайну пирамид и тем самымфизически разрушить пространство потустороннего, сакрального, отсутствующего. Пирамиды вскрывались, хранимые в них мумии отправлялисьв Европу. Британский музей или парижский Лувр выставлял египетские мумии как трофеи Просвещения, как доказательство того, что более не существует ничего сокрытого. Теперь все видимо, все выяснено, все выставлено напоказ.

Впрочем, в Европе существовала полная ясность относительно этого направления археологии, в особенности египтологии. "Месть египетской мумии" стала расхожим понятием, в первую очередь, в массовом искусстве последних двух столетий, являясь сюжетом бесчисленных романов и фильмов.

В этом смысле парадокс Мавзолея Ленина предстает в еще болееотчетливом свете. С самого начала Мавзолей Ленина является нам в видекомбинации пирамиды и Британского музея. Мумия Ленина почитаема и бережно хранится в пирамиде под названием "Мавзолей". Одновременно музей "Мавзолей" экспонирует тело Ленина. Речь, безусловно, идет ободной из наиболее удачных экспозиций современной музейной истории вцелом.

Мумия Ленина, однако, излучает некое завораживающее сияние,которое действует на людей совершенно спонтанно. Уже разгаданная,экспонированная мумия вновь становится сакральным объектом. Музейне исключил тайну. Возникает вопрос: каким образом тайна сохранилась?

Место упокоения Ленина не может, очевидно, стать местом личного воскресения. Постоянная охрана и почти беспрерывное прохождение любопытствующих человеческих толп, на обозрение которых выставлена мумия, дают гарантию того, что труп останется трупом, и никакого чудане произойдет.

Дополнительной гарантией является и внешний вид мумии. Ленинодет совершенно обыденно, как "в жизни": костюм, рубашка, галстук.Почти недостижимая банальность по сравнению с египетскими саркофагами, ничего торжественного, трансцендентного, иного. Ничто не внушает мысли о духовной трансформации, все говорит о вечном повторениитого же самого. Но, возможно, именно эта радикальная банальность внешнего вида и составляет тайну мумии Ленина и является источником ее притягательной силы. Удивляешься, почему именно этот человек, а некакой-нибудь другой, занял столь выдающееся место. Невозможность какого-либо визуального обоснования подобного явления становится, собственно говоря, причиной возникающего здесь напряжения.

С подобным напряжением достаточно знаком любой посетитель современного музея на Западе. Здесь можно встретить множество различных вещей, которые мы встречаем в жизни, и которые не выделяются какими-либо особыми качествами. Этим музей современного искусстваотличается от всех собраний предыдущих эпох, которые хранят лишь выдающиеся, "иные" экспонаты. Тайна современного искусства состоит втом, что в конечном итоге не требуется обоснования того, почему именноэтот образец банальности сохраняется в музее, а другие — нет.

Мумия Ленина, как и все искусство XX столетия в целом, ориентируется на концепцию ready-made*, является знаком .того, что всякая надежда на потустороннюю трансформацию потеряна. Потустороннее в облике музейного буквально повторяет сущее, обыкновенное, банальное. Это повторение, однако, все еще скрывает в себе странную тайну.

Существуют многочисленные анекдоты и истории о том, что мумия Ленина может ожить и кого-то наказать. Я даже слышал, что первоначально Ленин из-за своих преступлений не мог быть похоронен. Советская власть якобы будет существовать до тех пор, пока не будут искуплены все грехи Ленина. Лишь после этого Ленин будет спасен и похоронен, а вместе с ним — советская власть.

Подобные истории и представления свидетельствуют о том, что тайна Мавзолея связывается воедино с внутренними свойствами мумии. Хотя она лежит на глазах у всех, она, тем не менее, скрывает свою подлинную природу.

----------------------------

* redy-made (англ.) — готовый к употреблению

Иначе воспринимается говорящая статуя Авраама Линкольна в Диснейленде. На первый взгляд в этой статуе нет ничего сакрального. Выставленная в контексте парка развлечений, она принадлежит развлечению и игре. С другой стороны, фигуры Диснейленда представляют собой суть американской мифологии. Микки Мауса и Утенка Дональда мы ассоциируем с американизмом чистой воды: их увеличенные изображения носят во время народных шествий, как некогда носили языческих идолов.

Статуя Линкольна находится в американской, наземной части парка, в специальном павильоне. В путеводителе для начала объясняется, что эта статуя — дань уважения Америке. Прежде чем вы увидите статую, вас вводят в помещение, где подробно объясняется устройство итехническое оснащение статуи. Посетитель узнает, как выглядит статуяизнутри, какие могут возникнуть проблемы, если она будет приведена в движение, и какие улучшения желательны, возможны или запланированы. Не остается ничего скрытого. Всякая иллюзия аутентичности систематически разрушается. Статуя Линкольна не имеет отношения к его органическому телу (в отличие от мумии Ленина). Статуя — это плод чисто технического производства.

Подготовленный таким образом посетитель наконец видит статую.Она стоит на постаменте, по сигналу начинает двигаться и говорить. Онапроизносит знаменитую гетисбергскую речь Линкольна. Впечатление можно сравнить с впечатлением от просмотра фильма о зомби — существе, пребывающем на границе жизни и смерти. Бессмертие здесь идентично технической повторимости.

Благодаря своей подвижности и способности говорить, статуя Линкольна гораздо больше напоминает живого Линкольна, чем неподвижная мумия Ленина — живого Ленина. Во всяком случае, статуя лишь повторяет то, что Линкольн говорил публично, и что сохранилось в истории.Все личное, органическое, непубличное изымается в результате технического воспроизводства. Историческое бессмертие имеет отношение толькок историческому и релевантному. Техника, воспроизводя тело лишь в его общественной форме, берет на себя религиозную функцию разграниченияплоти и духа. То, что отличает живого Линкольна от его техническогоподобия — это плотское, преходящее, несущественное. Статуя олицетворяет исторический масштаб Линкольна гораздо точнее, чем он сам мог бы это сделать.

Технизация человеческого тела, по сути, начинается уже с египетской техники мумификации, она дает телу окончательную, репрезентативную, социализированную форму. Тело замирает в состоянии вечного покоя, которое должно соответствовать его внутренней сути. И эта суть определяется техникой мумификации. Тем не менее здесь остается возможность трансформации, нового пробуждения, ибо личное еще сохраняется и защищается в закрытости пирамиды. Эта возможность крайне сужается благодаря публичному характеру музейного экспонирования.

Утопия, которую в развлекательной форме реализует Диснейленд,это не классическая утопия вечного покоя и созерцания, а современнаяутопия непрерывного движения. Если это экстатическое движение уже не может осуществляться организмом, оно продолжается с помощью технической репродукции. Конечно, кое-что при этом теряется, а именно то,что каждый отдельный индивид укрывает от общественности, а следовательно, и от технической репродукции. Однако в личном нет ничего мистического, это давно уже не тайна.

Неподвижные картины сохраняют в себе возможность оживленияболее отчетливо, нежели подвижные. Фантастическая литература современности полна описаниями оживленных картин или статуй. Статуя Линкольна в Диснейленде не может быть оживлена когда-либо по одной простой причине: она уже живет, двигается, говорит. В ней нет ничего такого, чего бы нам не хватало. Мумия Ленина постоянно охраняется и постоянно обозревается, чтобы воспрепятствовать ее личностному пробуждению, засвидетельствовать ее общественное окоченение, чтобы убедиться в том, что Ленин действительно мертв и не представляет более какой-либо социальной опасности. Статуя Линкольна функционирует в контекстенепринужденного развлечения, поскольку ее очевидно технический характер а приори исключает подобную опасность.