Политическая метафорика публицистического текста: возможности лингвистического мониторинга

Политическая метафорика публицистического текста: возможности лингвистического мониторинга

Баранов А.Н.

1. Постановка задачи

Лингвистический мониторинг политического дискурса предполагает постоянный анализ текстов средств массовой коммуникации для выявления состояния общественного сознания, изучения его динамики, когнитивного моделирования мышления политических субъектов (как отдельных политиков, так и целых партий и общественных движений). Политические метафоры оказались очень удобным объектом лингвистического мониторинга из-за своего уникального статуса – близости к сфере мышления и сознания. В ряде работ было показано, что характер использования политиком (шире – любым политическим субъектом) тех или иных метафорических моделей указывает на способ политического мышления и в определенной степени может использоваться в прогнозировании процессов принятия решений [Баранов, Казакевич 1991]. Кроме того, высказывались гипотезы о связи метафор с кризисным состоянием сознания, с проблемной ситуацией и с поиском решений проблемы. На это прямо указывает когнитивная теория метафоры, согласно которой, метафорическое осмысление действительности позволяет сформировать множество альтернатив разрешения проблемной ситуации. Лапидарно эту идею можно было бы пояснить так. В начале перестройки в публицистике и речах политиков различного калибра широко использовался такой прием построения статьи или выступления, который позволял сравнивать начавшиеся преобразования в СССР как движение корабля по морю, как полет самолета в воздухе (типа Самолет взлетел, но не знает, куда сесть/где посадочная площадка), с перестройкой строения (дома, сарая – Дядя Миша перестраивал сарай и пр.) и т.п. Понятно, что при интерпретации процесса перестройки как ДВИЖЕНИЯ ТРАНСПОРТНОГО СРЕДСТВА в сферу внимания попадают такие следствия из метафоры: выбор курса/направления движения, скорость передвижения, состав команды корабля, летчики самолета. При этом выводится из рассмотрения возможность изменения самого транспортного средства, его модификации. Следствия последнего типа, наоборот, характерны для метафоры перестройки как СТРОЕНИЯ. Иными словами, выбор метафорической модели навязывает, формирует набор альтернатив разрешения проблемной ситуации.

Во вводной статье к «Словарю русских политических метафор» отмечается, что в период перестройки метафоричность политического дискурса существенно возросла и снизилась в постперестроечный период, однако никаких количественных данных не приводится [Баранов, Караулов 1994]. Между тем высказанная гипотеза, вполне правдоподобная с точки зрения когнитивной теории метафоры, требует практической проверки. Именно это и было задачей эксперимента, который описывается ниже.

2. Политические метафоры как показатели кризиса 17 августа 1998 г.

Кризис 17 августа 1998 года оказал крайне отрицательное влияние как на политическое и экономическое состояние России, так и на общественное сознание. Естественно предположить, что если метафоры являются показателями кризисности состояния общественного сознания, то следы этого должны прослеживаться в пиках частоты употребления метафор в текстах средств массовой информации. Для проверки данной гипотезы был проведен лингво-статистический эксперимент. В качестве источника данных для эксперимента была привлечена российская пресса за период с июня по сентябрь 1998 г. Спектр привлекаемых изданий был довольно широк – от крайне левых до либеральных: «Правда» (издание левой ориентации), «Завтра» (крайне левый еженедельник националистического толка), «Известия» (центристское издание), «Сегодня», еженедельники «Итоги», «Эксперт» и «Коммерсант-Власть». Отбор материала был ограничен аналитическими статьями, а также крупными и средними статьями обзорного характера. Привлекались и интервью с известными российскими политическими деятелями. Все анализируемые статьи относились исключительно к внутренней политике. Общий объем выборки составил порядка 750000 словоупотреблений.

В эксперименте подсчитывалась относительная частота употребления метафор и параметр креативности (С), определявшейся по следующей формуле:

где w – количество стертых метафор, которые реализуют стандартные метафорические переносы значения; n – обычные конвенциональные метафоры, не фиксированные как словарные значения; s – новые, креативные метафоры; t – общее количество метафор. Относительная частота метафоры в тексте определялась как общее количество метафор в статье, деленное на количество слов во всей статье, т.е. F = t/Q, где t – общее количество метафор в статье, Q – общее количество слов в статье.

Оба показателя сначала подсчитывались для каждой статьи, а потом считалось среднее арифметическое за каждую неделю, т.е. для каждого номера еженедельных изданий и общий недельный показатель для газет. Подсчет соответствующих показателей для каждого номера газет не имеет смысла, так как распределение в них аналитических материалов крайне неравномерно.

Из формулы видно, что стертым метафорам при подсчете приписывался коэффициент 1, обычные конвенциональные метафоры получали коэффициент 1, 5, абсолютно новые, креативные метафоры – 3.

3. Результаты эксперимента

Все выбранные издания были последовательно проанализированы по описанной методике, и была определена динамика изменения параметров F (относительная частота использования метафор) и С (параметр креативности). В качестве примера приведем динамику выбранных параметров для газеты «Правда», а затем суммирующий график по всем анализировавшимся изданиям[1][12].

Таблица 1. Параметры С и F в газете «Правда»

На графике изменения значений параметров выглядят следующим образом.

Динамика параметров С и F в газете «Правда»

Поскольку значения выбранных параметров существенно различаются по размерности: они изменяются в совершенно разных числовых промежутках (креативность в пределах от 1, 4849 до 1, 966, а относительная частота в пределах от 0, 053 до 0, 0798), то выбран способ графического представления с тремя осями (он используется и в дальнейшем). На левой оси помещаются значения параметра С, на правой – параметра F, a нижняя ось отведена временным значениям. Масштабы представления параметров C и F уравновешены, что позволяет легко производить сравнительный анализ их динамики, выводя за пределы обсуждения абсолютные величины их значений – для данного исследования это несущественно.

Легко видеть, что как креативность, так и относительная частота употребления метафор возрастают, начиная с 17 августа, достигают пика к 15–21 сентября, а затем начинается постепенное снижение обоих параметров. До периода кризиса значения параметров C и F изменяются в относительно небольших пределах. Не вполне ясны причины некоторого падения значений 8–14 сентября. В любом случае это не меняет общей картины: снижение в графике не достигает докризисного уровня.

Для обобщения результатов статистического анализа прессы естественно рассмотреть усредненные значения параметров C и F. Для всех исследовавшихся источников это сделать невозможно, поскольку газета «Правда» выходила в летний период времени крайне нерегулярно. Из-за летних отпусков дважды не вышел еженедельник «Эксперт». Остальные пять изданий – «Известия», «Завтра», «Коммерсант-Власть», «Итоги», «Сегодня» – сопоставимы по срокам, что позволяет вычислить для них средние значения параметров C и F.

На общем графике прослеживаются интересные тенденции использования метафор в политическом дискурсе, которые по отдельным изданиям не всегда видны. Первый очевидный вывод заключается в том, что параметр креативности существенно возрастает в момент кризиса 17 августа. Рост параметра креативности идет даже с некоторым опережением – уже в начале месяца (с точки замера 4–8 августа) кривая на графике постепенно идет вверх, а с точки замера 18–22 августа дает резкое возрастание до 8–12 сентября. Не исключено – это требует дополнительных подтверждений – что рост значений параметра креативности всегда опережает наступление политико-экономического кризиса. Иными словами, общество в определенном смысле предчувствует кризис и готовится к его разрешению уже заранее. В этом случае активность использования метафор оказывается не только показателем кризиса, но и инструментом его прогнозирования, предсказания, хотя и предсказания краткосрочного.

Усредненные параметры С и F по пяти изданиям

В существенно меньшей степени параметр креативности реагировал на кризис конца мая, предшествовавший августовскому. Некоторое повышение значений в начале июня есть, но оно незначительно. Совершенно по-иному реагирует на августовский кризис параметр относительной частоты. Он существенно возрастает в начале июня и падает лишь к началу июля (точка замера 7–11 июля), начиная затем постепенный рост. Интересно, что на кризис 17 августа параметр F реагирует меньше, чем на майский кризис, который по своим масштабам несопоставим с августовским. Параметр F растет начиная с 7–11 июля, а в собственно кризисную неделю августа значения параметра даже несколько уменьшаются. Более того, в конце августа наблюдается неожиданный провал значений параметра частоты, который, правда, сразу сменяется повышением значений до середины сентября.

Представляется, однако, что параметры частоты и креативности взаимосвязаны, хотя эта зависимость носит более сложный характер, чем простая корреляция по возрастанию/уменьшению значений. Можно считать установленным факт усиления относительной частоты использования метафор в начале июня, сразу после майского кризиса. Содержательно увеличение частоты использования метафор в политическом дискурсе при отсутствии явного возрастания параметра креативности следует интерпретировать как более активное, чем обычно, использование стертых и конвенциональных метафор, при том что количество собственно новых метафор не растет. Иными словами, кризис есть, но он незначителен; он ограничен по времени, по силе своего воздействия на общество, на общественное сознание. Возможно, что его можно разрешить обычными средствами, уже хорошо известными в данном социуме – отсюда и активность в использовании стертых и конвенциональных метафор. Если исходить из предположения, что рост относительной частоты использования метафор при отсутствии значительного повышения параметра креативности указывает на существование ограниченного кризиса, то становится понятным и рост параметра F в период с 7–11 июля по 11–15 августа: в этот временной промежуток происходит «созревание» кризисной ситуации, происходит «миникризис». В период значительного кризиса на первый план выходят новые, креативные метафоры, облегчающие поиск нестандартных решений проблемной ситуации. В этот момент вполне возможны падения значений параметра относительной частоты, поскольку здесь уже оказывается важным не столько количественный фактор, сколько качественный – нужны новые идеи. Креативные метафоры и обеспечивают качественное изменение политического дискурса в период кризиса.

4. Заключение

Проведенное исследование с определенностью указывает на связь параметров креативности и относительной частоты употребления метафор в политическом дискурсе с общественно-политическим кризисом. Гипотезу, высказанную в рамках когнитивной теории метафоры, о том, что метафора оказывается важным инструментом формирования множества альтернатив разрешения проблемной ситуации, можно считать подтвержденной. Особо следует сказать о перспективах использования параметров С и F в лингвистическом мониторинге политического дискурса. Исследование динамики параметров креативности метафор и относительной частоты их употребления может не только диагностировать кризис, но и делать краткосрочный прогноз его развития. Что касается высказанной здесь гипотезы о связи параметра относительной частоты с ограниченными по силе кризисами, то она требует дополнительного подтверждения.

Возникает вопрос, всегда ли возрастание параметров креативности и относительной частоты указывает на кризисную ситуацию? Проведенное исследование не позволяет ответить на этот вопрос однозначно. Сейчас можно говорить лишь о том, что кризис влечет активизацию политических метафор в дискурсе. Обратное утверждение об обязательности связи возрастания параметров С и F с кризисом требует дополнительных исследований на весьма значительном временном интервале.

Список литературы

Баранов А.Н., Казакевич Е.Г. Парламентские дебаты: традиции и новации. Советский политический язык. М., 1991.

Баранов А.Н., Караулов Ю.Н. Словарь русских политических метафор. М., 1994.