Средства выразительности в поэзии В.С. Журавлева-Печорского

Средства выразительности в поэзии В.С. Журавлева-Печорского

Василий Степанович Журавлев-Печорский, также известный под псевдонимом Печорский, журналист, писатель, поэт и прозаик северных районов нашей страны. Прожил всего пятьдесят лет, однако оставил потомкам тысячи великолепных строк и сотни прозаичных страниц, в которых воспевал «ивняковую родину». «Ивняковая родина» – это, по словам Василия Степановича, север и его обитатель. В узких литературных кругах родину поэта называют Русью Печорской.
Василий Степанович родился в городе Мезени Архангельской области 7 марта 1930 года. Он был старшим ребёнком в семье, мать была обычной сельской учительницей, а отец – плотником. Детство и отрочество провёл в деревне Коровий Ручей, которая находилась в Усть-Цилемском районе республики Коми АССР. 
Автор взял себе псевдоним «Печорский», появившийся в его жизни уже в сознательном возрасте, который в настоящее время является неотделимым от его имени. Псевдоним олицетворяет принадлежность Василий Степановича к местам крайнего севера. О ком бы в своих рассказах он ни повествовал, все действующие лица, так или иначе связанны с охотой и рыбным промыслом.
В газете «За оленеводство» было опубликовано первое произведение молодого поэта. Также один из своих первых стихов автор опубликовал в газете «Нарьяна-вындер». Текст он передал в редакцию с помощью азбуки Морзе, когда сам находился на полярной промысловой станции.
С 1963 года Василий Степанович активно занимается журналистикой, пишет стихи, рассказы. Первый сборник его стихов «Моя звезда» был издан в 1957 г. Коми книжным издательством. Позже, в 1960-1970-е гг., у В.С. Журавлева-Печорского были изданы не только отдельные стихи и рассказы, но и произведения более крупного жанра: лирические стихотворения: «Выход в море», «Моряна», «Новоселы», а также романы «Марьин корень», «Здравствуй, Синегория» и другие.
Критики, в частности, А. Микушев, при обсуждении произведений литератора, говорят о гуманистической направленность творчества Василия Степановича. Биография Журавлева-Печорского достаточно тесно связана с произведениями, написанными им: служба в рядах вооруженных сил, зимовки, охотничьи артели – это всё является предметом его творчества. В произведениях нередко встречаются упоминания о красоте северного побережья, его природе и о Родине в целом [4]:
Взглянул в окно – белым-бело.
На горку вышел – тихо-тихо.
Тропинки снегом замело. 
Не хрустнет под ногой брусника.
В.С. Журавлев-Печорский
Художник любит в своих произведениях упоминать на месте центрального объекта свой родной край – землю Коми. Используя в своих работах эпитеты и сравнения, как например:
Годы-кедры встали между нами.
Юность на бывальщину похожа.
И моя взлетела над снегами
Песня о красивой и пригожей.
В.С. Журавлев-Печорский
Природу Василий Степанович олицетворяет как отдельное явление с собственной иерархией, придавая всем её чертам только положительный смысл, делает образ природы человеческим, используя при этом различные метафоры, олицетворения и синекдоху.
Основополагающим в его созерцательном подходе является то, что природа изображается как наблюдение извне и фиксируется, при этом привязывается к описаниям как самостоятельный персонаж, размышляющий о себе и реализующий изнутри себя. Эпитеты дают возможность взглянуть на природу. С помощью сравнения автор дает читателю возможность увидеть, как годы сходятся между людьми, как кедры.
Годы-кедры встали между нами.
Юность на бывальщину похожа.
И моя взлетела над снегами
Песня о красивой и пригожей.
В.С. Журавлев-Печорский
Основополагающей составляющей образа природы в творчестве писателя является философская составляющая, охватывающая эстетические, этические идеи и проблемы окружающей среды.
Система образов природы у В. Журавлева-Печорского отражает реалии северной природы и стремление писателя найти интерпретацию единого автора. Так, образ лебедя появляется в работе писателя как традиционный символ верности Родине и любви. Однако автор лишает рассказ подчеркнутой трагедии и оставляет образ гибели лебедя «за кадром»; этот факт показывает, что в авторском мировосприятии преобладает гармонизирующий принцип. Натуральный образ интерпретируется как элемент «независимой» натуры, но имеет функцию косвенного психологизма: под «комплексом лебедя» автор понимает ориентир ценностей для человека, воспитанного традиционным образом жизни и близостью к природе.
Образ жаворонка, помимо его важности как элемента природного мира (песня жаворонка утверждает жизнь, облагораживает ее красотой), в первую очередь помогает привлечь внимание писателя к искусству – он осознает ценность демократического искусства, основанного на реализме, во-вторых, образное воплощение представлений о поэте: мастер слова должен быть поэтом своей родины, он также является голосом «тайного письма» жизни, которому уготована трагическая судьба, где красота и величие этого, люди скрыты от неведомого смысла жизни. Жаворонок также является символом России, который звучит как песня.
Из изображений деревьев наиболее важным является изображение лиственницы (писатель называет его северным дубом, включая в его семантику такое свойство, как физическая сила, что придает изображению значение дерева жизни и возобновляет его интерес к мифологической интерпретации природы. Выражает изображение черемухи (символ «второй молодости»; образ черемухи, пережившей «вторую молодость» и затем умершей, может быть использован как знак верховенства красоты и самоотверженности жизни человека в мире. Природный мир как знак бесконечности жизни всей природы, как образ ивы (не дерево обмана, предательства, разлуки, а вестник весны, веселья и радости.
Утренние образы стихотворения «Интервью» воплощают в себе тайну бытия, чистоту мыслей человека, жизнерадостность его ума. Образ моря здесь выступает в роли символа памяти и одновременно небытия и посмертного преображения.
Василий Степанович обладал уникальным талантом. Стихи его всегда оживали, они были искренними. Не было ничего придуманного или выдуманного. Поэт заговорил от своего имени, открыл свою душу [1].
Если в жизни не всё безвозвратно уходит
И былого хоть чуточку можно вернуть,
Я хотел бы теперь в деревушку лесную
На недельку-другую направить свой путь.
***
Побродить по тайге, помечтать на привалах
И молчком посидеть у рыбацких костров.
Земляков повидать, побеседовать с ними,
Повыбрасывать в воду плавки неводов.
В.С. Журавлев-Печорский
Как и многие другие авторы, Журавлев-Печорский использовал различные средства выразительности, например, эпитеты и метафоры [2]. 
Покраснели листья на осинах,
Ветер стал холодным и упругим...
Через нас от вашей речки Сыни
Гуси с криком потянулись к югу.
***
А в бору на зорьке сероватой,
От меня осинником укрытый,
Заревел сохатый хрипловато
И ударил о сосну копытом.
В.С. Журавлев-Печорский
Автор нередко использует такое средство выразительности, как лексический повтор. Его использование позволяет сосредоточить внимание читателей, указать, о чем конкретно думает автор [2].
Осень, осень... Что ж она такое?
Или просто выдумка людская?
Я капканы протираю хвоей,
На тетёру пасти запускаю.
В.С. Журавлев-Печорский
Еще одна особенность речи поэта – конкретика. Василий Степанович «не витает в облаках», но и не углубляется в философию. Конечно, его слова часто полны метафор и сравнений, но они просты, поэтому любой читатель понимает их суть[3].
Побродить по тайге, помечтать на привалах
И молчком посидеть у рыбацких костров.
Земляков повидать, побеседовать с ними,
Повыбрасывать в воду плавки неводов.
***
В рожь густую хотел бы я снова забраться,
Чтобы там васильков для зазнобы нарвать.
На мосту повстречаться, назначить свиданье,
А потом бы её до утра целовать.
В.С. Журавлев-Печорский
Основу используемого жанра Василия Степановича можно считать философский жанр природоведческой миниатюры, позволяющий во множестве изобразить природу, признавая ценность малого и через него постичь большое, а множество частных картин в цикле миниатюр объединить в единое полотно эпической жизни природы.
В творчестве Журавлев-Печорский наряду с темой природы поднимает и тему жизни народа. Так называемы географический детерминизм, то есть зависимость от воздействия ландшафта и климата на человека, изображают ментальность и тип личности северного человека, показывает влияние культуры и патриархального уклада жизни. Духовный аспект прослеживается в произведениях Василия Степановича через его личное отношение к лесу. Герои рассказов тесно связаны с самой природой, стержневым является «чувство земли». Автором рисуется полностью самодостаточное в народном сознании мужское начало, которое как правило в его произведениях олицетворяет лес. Его мировоззренческие установки характеризуют помимо мужского начала ментальность северного человека, его отношение к жизни. В продолжение природоведческой линии классической русской литературы Василий Степанович использует в своих работах жизнь народов севера.
В.С. Журавлев-Печорский внес неоценимый вклад в «большую» русскую литературу XX века, об этом нам говорит типологическая близость его работ к произведениям писателей 1920-30-х гг., таких как Л. Леонов и С. Клычков. За достаточно непродолжительную жизнь вышло 29 его книг. Первой книгой русского поэта республики Коми был его сборник стихов, который назывался «Ивняковая сторона». От Дальнего Востока до Калининграда автора знали не только по его сборниками стихов, но и по написанным им эссе в достаточно известных в то время альманахах «Охотничьи просторы», «Рыболов-спортсмен».
 
Список использованной литературы

1. Журавлев-Печорский B.C. Земля моя Коми. Книга очерков о земле Коми. М.: Сов. Россия, 1974. – 198 с.
2. Журавлев-Печорский B.C. Ивняковая сторона. Стихи. М.: Сов. Россия, 1971. – 77 с.
3. Круглов А.В. Лесные люди // В дебрях Севера. Сыктывкар: Коми кн. изд-во, 1999. С.348-455.
4. Мифологический словарь / Под ред. Е.М. Мелетинского. М.: Сов. энцикл., 1991.
5. Человек и природа в современной советской прозе / Л. М. Шаталова; Отв. ред. Л. Н. Коган. - Кишинев : Штиинца, 1980. - 84 с.
6. Человек и природа в советской прозе: Межвузовский сборник научных статей / Гл. ред. В.С. Синенко. Сыктывкар, 1980. – 155 с.
7. Эпштейн М.Н. «Природа, мир, тайник Вселенной»: Система пейзажных образов в русской поэзии. М.: Высш. шк., 1990. – 302 с.