историко - философские аспекты смертной казни

ТИТУЛЬНЫЙ ЛИСТ
Оглавление
Введение…………………………………………………………………………………….....3
Глава 1. Рассмотреть историко - философские аспекты смертной казни………………...4
Глава 2. Характеристика философской категории «Смертная казнь»……………………8
Заключение…………………………………………………………………………………..10
Список используемой литературы…………………………………………………………11
Введение
Актуальность темы смертной казни во все времена она была обречена на особое внимание и не знала границ общественного интереса. Смертная казнь всегда была явлением социальным, которой посвящена обширная философская, историческая, юридическая литература. Смертная казнь - не месть со стороны государства или общества, а наказание, предусмотренное Конституцией страны, нормами международного права и уголовным законом.
Полярность точек зрения, отстаиваемых правоведами и специалистами-практиками, выступает в качестве своеобразного катализатора дискуссий о смертной казни, вследствие чего они отличаются особой остротой, порой выходя за рамки привычного этикета.
Данная тема нашла свое отражение в трудах выдающихся философов, юристов, социологов, во многих статьях и монографиях; остается актуальной она и в наши дни. Вопрос о применении смертной казни как высшей меры наказания до сих пор окончательно не решен и является дискуссионным.
Предмет: смертная казнь как философская категория.
Цель работы: изучение смертной казни в хоте ее аксиологического и эпистемологического анализа.
Задачи:
-рассмотреть историко - философские аспекты смертной казни;
- характеристика философской категории «Смертная казнь».
Глава 1. Рассмотреть историко - философские аспекты смертной казни.
Лишение жизни человека, преступившего определенные нормы (например, обычай кровной мести), известно еще задолго до возникновения государства. Видимо, это исторически первый вид уголовного наказания. Вместе с тем вся история уголовного права, за исключением отдельных периодов, свидетельствует о тенденции к ограничению его применения. В настоящий период есть государства, отказавшиеся от смертной казни, и есть страны, довольно активно ее применяющие. В тех и других не утихают споры между ее противниками и сторонниками. В дискуссии принимают участие не только юристы, но и политики, философы, социологи, экономисты, писатели, представители различных конфессий и т. д. и т. п.
Смертная казнь заключается в лишении жизни осужденного по вступившему в законную силу приговору суда. В связи с этим лишение жизни на основании решений государственных органов, вынесенных во внесудебном порядке, имевшее место в массовом масштабе в отечественной истории в 20-50-е гг. ХХ в., не относится к применению смертной казни как мере наказания. Признаки, присущие смертной казни как виду уголовного наказания, позволяют отграничить ее от лишения жизни в других случаях - противоправных (убийство) и правомерных (в состоянии необходимой обороны, при задержании лица, совершившего преступление и оказывающего вооруженное сопротивление). Назначение смертной казни сопряжено, как отмечает А. С. Михлин, со страданиями, несравнимыми со страданиями осужденных к иным мерам наказания, однако нельзя согласиться с тем, что страдания родных и близких приговоренного также являются признаком смертной казни.
Не относятся к признакам смертной казни и такие обстоятельства, как достаточно редкое ее применение и широкое применение помилования осужденных, поскольку таковые характеризуют правоприменительную практику, а не существенные черты, отличающие смертную казнь от других видов наказаний.
Ввиду суровости смертной казни законодатель устанавливает ее в качестве исключительной меры наказания, пределы применения которой ограничены кругом преступлений и лиц, которым она может быть назначена. Смертная казнь может применяться судом только в качестве основного вида наказания, на что теперь прямо указано в УК РФ (ч. 1 ст. 45). Правовое состояние судимости при применении смертной казни сохраняется пожизненно.
В отечественной юридической науке общепризнанным является факт генетической связи наказания в виде смертной казни с обычаем кровной мести. Ранее на сходство рассматриваемых правовых явлений обратили внимание русские юристы.
Согласно п. 2 ст. 43 УК РФ, наказание применяется в целях восстановления социальной справедливости, а также в целях исправления осужденного и предупреждения совершения новых преступлений. Считается, что поставленные законодателем перед уголовным наказанием цели едины для всех видов наказаний. Однако смертная казнь по своей природе не соответствует цели исправления осужденного и тем самым имеет нравственно отрицательную оценку. Норма о смертной казни, как указывали ранее С. Г. Келина и В. Н. Кудрявцев, являет собой пример внутреннего противоречия уголовного права, которое законодатель попытался снять тем, что «вынес эту меру за пределы системы наказаний... и назвал эту меру "исключительной” и временной...». Применение смертной казни скорее служит идее возмездия, а не восстановлению социальной справедливости в гражданском обществе и правовом государстве.
Приведение приговора к смертной казни в исполнение физически исключает возможность совершения осужденным новых преступлений, тем самым достигается цель специального предупреждения. Между тем данное положение разделяется не всеми учеными, считающими цель исправления как промежуточной, так и самостоятельной. По мнению С. Г. Келина, «цель частного предупреждения - перевоспитание преступника с тем, чтобы он в дальнейшем не совершал новых преступлений, в случае применения этой меры... не ставится». И. И. Карпец, придавая цели исправления самостоятельное значение, считал, что «обращенное к конкретному преступнику такое наказание необратимо и поэтому никакого частнопредупредительного значения не имеет». По мнению А. В. Клигмана, смертная казнь вовсе не является наказанием, так как о принуждении «можно говорить лишь до того момента, пока существует объект принуждения. Казнь такой объект ликвидирует».
Глубина и фундаментальность затрагиваемого вопроса предопределяют разнообразие ракурсов его рассмотрения. Философская рефлексия тяготеет к поиску метафизических (бытийных) оснований спора о допустимости или недопустимости смертной казни, сближая его с вопросом о возможности сознательного лишения человека жизни. Разворачиваемый в рамках философской антропологии дискурс о жизни и смерти человека пытается выработать разумное отношение к вечным ценностям и смыслам и потому неизбежно абстрагируется от коллизий и превратностей социокультурного контекста конкретных обществ. К нему примыкает дискурс классической этики, интерпретирующий смертную казнь и ее отсутствие в смысловых полях зла и добра. Открытость и непредопределенность бытия человека побуждает нас воздерживаться от абсолютных решений и категоричных суждений о человеческой природе.
Несколько иная позиция обнаруживается в дискурсах общественной морали и философии права, где смертная казнь соотносится с концепциями преступления и наказания и предстает как конкретная форма принудительной санкции, налагаемой цивилизованным обществом. Объектом разумного обоснования здесь выступают не ценностно окрашенные проявления бытия, а рациональные модели публично признанных норм и судебных решений. На смену рациональности отвлеченного философского (равно как и религиозного) рассмотрения человека и общества как части мироздания приходит прескриптивно ориентированная рациональность публично одобряемых и осуждаемых поступков.
Безусловно, отношения отдельных личностей, общества, государства, помимо формальной рациональности, наполнены определенным культурно-историческим содержанием, коммуникативным опытом, отражающим неформальную культурную конвенцию относительно допустимого и недопустимого, возможного и должного.
Третья из возможных позиций возникает в русле конкретно-научного, сциентистского подхода. Сразу же отметим, что с точки зрения юриспруденции право на жизнь в любом случае не является абсолютным. Международные акты о правах человека и российское законодательство содержат нормы, допускающие при определенных условиях возможность правомерного лишения человека жизни. К ним относятся ситуации необходимой обороны, крайней необходимости, законного ареста или предотвращения побега, подавления бунта или мятежа, вооруженные конфликты международного и немеждународного характера.
Однако вернемся к проблеме смертной казни. Когда дело касается жизни и смерти людей, выбор, который вынуждено делать любое общество, определяется, помимо мировоззренческих установок, жизненными обстоятельствами и социальным порядком, свободной волей, сформировавшейся коммуникативной средой. Судебное решение здесь возникает как рефлексия правосознания всех участников судопроизводства, как акт, отражающий баланс различных, порой весьма далеких от права интересов. При этом истина юридической науки, истина закона и зафиксированная в решении истина судопроизводства, стремясь к совпадению в идеале, в реальности совпадают далеко не всегда. Но в то же время судебное решение должно быть обосновано и признано как истина, а в ряде случаев и как образец для принятия решений в сходных ситуациях.
Установка философской метафизики, не допускающая абсолютных утверждений, здесь неприменима: решение власти всегда содержит в себе претензию на всеобщность и безусловность. В лучшем случае она превращается в требование максимально возможной обоснованности и доказанности, а также в стремление ограничить императивность решения и истинность содержащихся в нем утверждений точным указанием пределов их действия в пространстве и времени. Абсолютная в этих пределах истина становится интервальной, т. е. относительной, если смотреть на нее вне рамок интервала. Сохраняя, по сути, требование философской метафизики воздерживаться от ничем не ограниченных суждений, мы по форме (а именно она значима в юриспруденции) получаем нечто совершенно противоположное: решение, обладающее всеобщей, принудительной - и в этом смысле безусловной и абсолютной - силой.
Последняя (четвертая) из возможных позиций в отношении оправдания или осуждения смертной казни - политико-идеологическая. Ее дискурс - не истина, а убедительность, оправданность. Она требует категоричности и претендует на абсолютность суждений и оценок. Без нее пока невозможны ни легитимация существующей судебной практики, ни поддержание или изменение социокультурного консенсуса относительно допустимого и недопустимого, приемлемого и неприемлемого в социальных нормах. Без опоры на ее молчаливое одобрение право лишается своей силы и действенности, а споры о его содержании неизбежно принимают отвлеченный академический или сугубо схоластический характер.
Что же касается темы смертной казни, то применительно к российским условиям значительная часть политико-правовой и научной элиты общества демонстрирует свое явное безразличие к ориентациям массовой правовой культуры, расходящимся с европейской политико-идеологической конъюнктурой.
Такое безразличие (порой граничащее едва ли не с презрением к «немытой России» в «гармоничном» сочетании с «махровым» европоцентризмом) демонстрируется с вопиющей откровенностью. Теоретики указывают, что готовность отказаться от смертной казни «является индикатором того, насколько общество прониклось идеями гуманизма, справедливости и цивилизации». Провозглашается, что «Россия опять шагает не в ногу с передовым миром», «сохранение высшей меры наказания представляет собой варварский анахронизм, который, к сожалению, еще прочно внедрен в массовое сознание». Делается циничный вывод о необходимости «жестокого политического режима... твердой и сильной государственной власти, которая проводит непопулярные реформы вопреки сопротивлению консервативных сил, вопреки косности подавляющего большинства населения». В полном соответствии с данными рекомендациями в России и произошла фактическая отмена высшей меры наказания. Законность самой юридической процедуры этой отмены энергично оспаривается.
Выделенные выше четыре концептуальные позиции в дискуссии о смертной казни строятся на разных интенциях правосознания и имеют в известном смысле разные познавательные задачи, а потому формируют разные дискурсы анализа проблемы. Это является одной из причин расхождений между ними в выводах и оценках, а также объясняет ограниченность каждой из позиций. Отсюда следует, как нам представляется, требование отказаться от монопольных претензий на истину какой бы то ни было позиции, а сосредоточиться на их взаимном влиянии и взаимообогащении в деле выработки оптимального для конкретных условий и в то же время мудрого, глубоко обоснованного отношения к проблеме смертной казни.
Глава 2. Характеристика философской категории «Смертная казнь».
Задача философской рефлексии - будь то философско-антропологический или ме-тафизически-онтологический ракурс рассмотрения - не обоснование конкретных уголовно-правовых решений, а выработка методологии их принятия, способов постановки и логического развития вопросов, возникающих в проблемном поле размышлений о смертной казни. Применение философской методологии создает ситуацию, подобную той, которая возникает в прикладной этике, имеющей дело с «открытыми» проблемами в том смысле, что по форме эти проблемы представляют собой дилеммы, каждая сторона которых может получить достоверное моральное обоснование. В этом смысле философия и теория права, равно как и практика его применения, могут использовать как аргументы «за» использование смертной казни, так и аргументы «против».
Философские теории права никогда не обходили вниманием проблему возникновения и эволюции правил поведения в обществе, связывая этот процесс с социальной справедливостью. В ранних этических системах (античной мифологии, индуизме и буддизме) смерть рассматривалась как результат, ассоциированный с моральной оценкой личности умершего, его отношениями с окружающими людьми, с проявлением злодеяния или со справедливым воздаянием за грехи, с актом мести. Однако античная философская традиция подошла к рассмотрению смерти как блага. Сократ, выступая перед судьями, приговорившими его к смертной казни, заявил: «...Похоже, в самом деле, что все это (приговор) произошло к моему благу, и быть этого не может, чтобы мы правильно понимали дело, полагая, что смерть есть зло».
В настоящее время продолжающиеся дискуссии о правомерности запрещения традиционного вида наказания за нарушение общепринятых правил в обществе - смертной казни - обусловлены именно тем фактом, что одной из основных целей этого вида наказания является восстановление социальной справедливости. Когда в обществе совершаются особо жестокие преступления с необратимыми тяжелыми последствиями, общественное мнение склоняется в пользу смертной казни. Стремление достичь социальной справедливости путем вынесения справедливого наказания осужденному - одна из актуальных проблем современного общества, так как социальная справедливость является частью правовой культуры и залогом существования нормального цивилизованного общества, способствует формированию уважения к человеческим ценностям.
Восстановление социальной справедливости представляет собой адекватную реакцию общества на совершенное преступление, когда наказание соответствует характеру и степени тяжести преступления, обстоятельствам его совершения и личности виновного. При вынесении наказания государство берет на себя обязательства выступать от имени и по поручению общества в качестве Высшего и Справедливого судьи.
Наказывая смертной казнью преступников, совершивших жестокие и умышленные убийства, государство действует в целях восстановления социальной справедливости, так как этот принцип является одним из основополагающих при назначении наказания виновному. Это означает, что суд при выборе наказания руководствуется не чувством мести и не эмоциями, а объективной оценкой совершенного преступления и личностными качествами осужденного.
Противники применения смертной казни объясняют доминирующее положительное отношение к смертной казни граждан российского общества историческим наследием тоталитарного государства, в котором эта мера наказания использовалась для защиты политического режима. По мнению противников смертной казни, смертная казнь отрицает право человека на жизнь и не оказывает влияния на рост преступности. Одно из исследований, заключавшееся в сопоставлении удельного веса смертной казни и уровня убийств в России в 1986-1992 гг., показало отсутствие корреляции между данными переменными, а также отсутствие значимого влияния применения смертной казни на количество умышленных убийств.
Отдельные сторонники смертной казни выступают за публичную смертную казнь, так как непубличное наказание лишает его социальной функции. Доктор политологических наук, публицист А. Н. Кольев подчеркивает, что исторически публичная смертная казнь была ритуалом единства граждан общества в неприятии преступника, однако публичность смертной казни не может быть применена ко всем «смертникам». Он полагает, что если будет введена смертная казнь для изменников Родины и за особо тяжкие преступления, то смертная казнь должна быть публичной, чтобы реализовать воспитательную функцию наказания для общества в целом.
Концепция соблюдения прав человека - один из самых сложных вопросов применения смертной казни. Решение этой проблемы должно находиться в диалектическом сочетании соблюдений права на жизнь не только преступника, но и права на жизнь потенциальной жертвы преступления.
Следует согласиться с мнением, что справиться с преступностью, применяя обычные методы наказания, практически невозможно, так как это приведет к переполнению тюрем без снижения уровня преступности, и только восстановление смертной казни поможет разрешить данную проблему. Смертная казнь не имеет целью исправление осужденного, но способствует формированию в сознании потенциальных правонарушителей мысли о неправомерности задуманных деяний и выработке страха перед возможным наказанием.
Заключение.
Исследователи данной проблемы доказали, что «страх смерти - серьезный барьер для преступника, хотя и далеко не всегда». Если субъект «запущен» в социально-нравственном отношении, то воздействовать на него нужно только угрозой сурового наказания, что поможет удержать его от совершения преступления. Государство, которое применяет смертную казнь как особую меру наказания для убийц, отнявших жизнь своих жертв, проявляет разумную заботу о безопасности граждан общества, утверждает подлинную философию жизни, в которой реализуется зрелое и ответственное понимание ценности жизни.
Таким образом, введение смертной казни как уголовного наказания заставит потенциального преступника осмыслить свой преднамеренный, задуманный план, ощутить вину, раскаяться в своих преступных замыслах, пересмотреть жизненные ценности. Все это позволит потенциальному преступнику осознать, что свобода в обществе и право на жизнь в нем представляют человеческие ценности, которыми необходимо дорожить и которые нужно оберегать от непредвиденных жизненных обстоятельств и тем более от наказаний.
Смертная казнь будет справедлива по отношению ко всем членам общества, так как именно это суровое наказание способно остановить потенциальных преступников от задуманных преступных деяний, уменьшить число новых убийц, предупредить гибель ни в чем не повинных людей, потенциальных жертв, а также способствовать сохранению и поддержанию самого общества как культурно-нравственной ценности. Сложившаяся в России неблагоприятная криминологическая ситуация, общественное мнение в поддержку восстановления смертной казни не позволяют Российской Федерации немедленно отказаться от исключительной меры наказания.
Список используемой литературы.
Добреньков В. И по закону, и по справедливости убийство должно караться смертной казнью // Развитие личности. - 2005. - № 2. - С. 158.
Келина С. Г., Кудрявцев В. Н. Принципы советского уголовного права. - М.: Наука, 1988. - С. 20.
Клигман А. В. Право на жизнь // Смертная казнь: за и против / под ред. С. Г. Келиной. - М.: Юрид. лит., 2006. - С. 392.
Корецкий Д. А. Законна ли отмена смертной казни? // Защита и безопасность. - 2013. - № 2. -С. 30-31.
Лепешкина О. И. Смертная казнь: pro et contra // Известия высших учебных заведений. Правоведение. - 2007. - № 3 (272). - С. 231.
Макинтайр А. Глава 15. Добродетель, единство человеческой жизни и концепция традиции // А. Макинтайр. После добродетели: исследования теории морали. М.: Академический проект; Екатеринбург: Деловая книга, 2000. С.276-304.
Михлин А. С. Понятие смертной казни // Г осударство и право. - 2005. - № 10. - С. 111.
Омельченко Н. В. Метафизический аргумент против смертной казни // Материалы XII науч. конф. профессорско-преподавательского состава Волгоград. гос. ун-та (12-21 апреля 1995 г.). - Волгоград: Изд-во Волгоград. гос. ун-та, 1995. - С. 13-17.
Писаревский А. Г. К вопросу об отмене смертной казни в России // Вестник прав человека: междунар. журн. - 2001. - № 3. - С. 41.
Рябова Л. В. Смертная казнь в России: понятие, природа и цели // Вестник Северо-Кавказского федерального университета. - 2010. - № 2. - С. 104.
Рассел против Росселя, или Руки прочь от Каина // Рос. вестн. «Международной амнистии». - 2001.
Сартр Ж.П. Экзистенциализм – это гуманизм // Сумерки богов. М.: Политиздат, 1989. С. 319-344 (в любом другом издании)
Хеллер А. Два столпа современной этики // ВФ. 2004. № 3. С. 28-36
Юм Д. Трактат о человеческой природе. Кн.3. О морали. Часть 1. О добродетели и пороке вообще. Глава 1. Моральные различия проистекают не из разума. Глава 2. Моральные различия проистекают из нравственного чувства // Д. Юм. Сочинения. Москва: Канон,1995. Т.2.