философ Адорно

Адорно категорически отвергал точку зрения, согласно которой философия и использование разума открывают доступ к царству первозданных мыслей и реальности. В отличие от таких рационалистов, как Платон, которые постулировали существование абсолютной области реальности и истины, лежащих в основе проявленного мира, Адорно утверждал, что философские концепции фактически выражают социальные структуры, в которых они были обнаружены. Адорно последовательно утверждал, что чистой мысли не существует: мышление - это социально-историческая форма деятельности. Следовательно, Адорно утверждал, что не существует единой точки зрения, с которой можно было бы распознать «истину». Многим это может показаться простым философским релятивизмом: доктриной, которая утверждает, что все критерии истины социально и исторически относительны и случайны. Однако работы Адорно обвиняют в релятивизме редко. Релятивистов обычно обвиняют в том, что они придерживаются в значительной степени некритической формы теоретизирования. Вера в социальную случайность критериев истины, по-видимому, исключает возможность критики социальных практик и убеждений путем обращения к практикам и убеждениям, чуждым этому обществу. Более того, их приверженность понятию случайности часто приводила к обвинениям философских релятивистов в необоснованном подтверждении легитимности любой данной социальной практики или веры, не подвергая их достаточно критической проверке. Такой критики работы Адорно не было. Анализ философских концепций Адорно направлен на то, чтобы выявить степень, в которой такие концепции основаны на отношениях власти и господства и являются их проявлениями.
Адорно ввел термин «мышление идентичности» для обозначения той формы мышления, которая является наиболее выразительным философским проявлением власти и господства. Проводя контраст между своей собственной формой диалектического мышления и мышлением идентичности, Адорно писал, что «диалектика стремится сказать, что есть нечто, в то время как« тождественное »мышление говорит, что что-то подпадает под действие, что оно иллюстрирует или представляет и что, соответственно, является не сам ». (1990: 149). Прекрасным примером мышления идентичности могут быть те формы рассуждения, которые встречаются в бюрократии, где отдельные люди объединены в разные классы или категории. Таким образом, можно сказать, что бюрократия «знает» любого конкретного человека только как образец более широкой категории, к которой этот человек был отнесен. Таким образом, очевидная уникальная специфика рассматриваемого человека теряется из виду. К одному можно относиться как к числу, а не как к уникальной личности. Таким образом, Адорно осуждает тождественное мышление как систематическое и неизбежно искажающее реальность путем отнесения конкретных явлений к общим, более абстрактным классификационным рубрикам, внутри которых когнитивно собран феноменальный мир. Хотя этот способ представления реальности может иметь то преимущество, что облегчает манипуляции с материальной средой, он делает это за счет того, что не уделяет внимания специфике любой данной феноменальной сущности; все становится просто образцом. Одним из последствий такого восприятия реальности является устранение качеств или свойств, которые могут быть присущи любому данному объекту, но которые концептуально исключены из поля зрения, так сказать, в результате введения классификационной структуры. Таким образом, тождественное мышление искажает свой объект. Понимание и использование Адорно концепции мышления идентичности обеспечивает истинную основу его философии и, в конечном счете, лежит в основе большей части его работ. Один из основных примеров анализа мышления идентичности Адорно можно найти в критическом исследовании просвещения, проведенном им и Хоркхаймером в рамках их «Диалектики просвещения».
Центральным элементом весьма необычного текста Адорно и Хоркхаймера является эссе о концепции просветления. В эссе представлен как критический анализ просвещения, так и описание инструментализации разума. Просвещение обычно рассматривается как исторический период, охватывающий 17 и 18 века, воплощающий освободительные идеалы современности. Интеллектуалов эпохи Просвещения объединяло общее видение, согласно которому подлинно человеческий социальный и политический порядок должен был быть достигнут путем роспуска ранее репрессивных, непросвещенных институтов. Утверждение идеалов просвещения должно было быть достигнуто путем создания условий, в которых люди могли бы свободно использовать свой собственный разум, свободные от диктата рационально неоправданных доктрин и догм. Средством установления этого нового порядка было упражнение разума. Освобождение разума от ограничивающих его социальных связей было определено как средство достижения человеческого суверенитета над миром, который обычно воспринимался как проявление некой более высокой, божественной власти. Просвещение воплощает в себе обещание людей, наконец, взять на себя индивидуальный и коллективный контроль над судьбой своего вида. Адорно и Хоркхаймер отказались поддержать столь полностью оптимистичное понимание последствий рационализации общества. Они заявили: «В самом общем смысле прогрессивной мысли Просвещение всегда стремилось освободить людей от страха и утвердить их суверенитет. И все же полностью просветленная Земля излучает торжествующее бедствие ». (1979: 3)
Как Адорно и Хоркхаймер представляют себе «полностью просветленную землю» и какова природа «катастрофы», которая из этого вытекает? Понимание просветления Адорно и Хоркхаймером отличается в нескольких очень важных отношениях от общепринятого понимания этой концепции. Они не считают, что просвещение ограничено определенным историческим периодом. Как написал недавний комментатор Адорно, «Адорно и Хоркхаймер не используют термин« просвещение »в первую очередь для обозначения исторического периода от Декарта до Канта. Вместо этого они используют его для обозначения ряда связанных интеллектуальных и практических операций, которые представлены как демифологизация, секуляризация или разочарование в каком-то мифическом, религиозном или магическом представлении мира ». (Джарвис, 1998: 24). Адорно и Хоркхаймер расширяют свое понимание просвещения, ссылаясь на способ восприятия реальности, обнаруженный в трудах классических греческих философов, таких как Парменид, до позитивистов 20-го века, таких как Бертран Рассел. В основе понимания просвещения Адорно и Хоркхаймера лежат два взаимосвязанных тезиса: «миф - это уже просвещение, а просвещение возвращается в мифологию». (1979: xvi). Анализ второго из этих двух тезисов будет достаточным, чтобы пояснить концепцию просветления, присутствовавшую Адорно и Хоркхаймера. Понимание Просвещения Адорно и Хоркхаймера в корне отличается от тех описаний развития человеческой мысли и цивилизации, которые постулируют схему развития, согласно которой человеческая история рассматривается как прогрессивно проходящая через отдельные стадии когнитивной классификации и восприятия реальности. Эти отчеты обычно описывают когнитивное восхождение человечества как зародившееся в мифах, переходящее в религию и завершающееся светскими научными рассуждениями. С этой точки зрения, научное мировоззрение, открытое просветлением, рассматривается как радикальный интеллектуальный прорыв и переход от того, что было раньше.
Адорно и Хоркхаймер принципиально оспаривают это предположение. Их тезис о том, что «миф - это уже просвещение», основан на утверждении, что развитие человеческой мысли имеет базовую непрерывность. И миф, и просвещение - это способы представления реальности, оба пытаются объяснить и объяснить реальность. Второй тезис Адорно и Хоркхаймера о том, что просвещение возвращается в мифологию, требует гораздо более подробного объяснения, поскольку оно предполагает участие в их полном понимании разума и его взаимосвязи с гетерономией. Они стремятся продемонстрировать это и то, как рационализация общества просвещением возвращается к характеру мифического порядка. Адорно и Хоркхаймер утверждают, что возвращение просвещения к мифологии равнозначно предательству освободительных идеалов просвещения. Однако они считают, что предательство просветления неразрывно связано с самим просветлением. Для них возврат к мифологии в первую очередь означает возврат к нерефлексивному, некритичному способу конфигурирования и понимания реальности. Возврат к мифологии означает институт социальных условий, над которыми люди практически не могут контролировать. Возврат к мифологии означает возврат к гетерономному состоянию.