Развитие философского вопрошания

Введение

Философия – одна из древнейших форм духовной деятельности, вся суть
которой выражается в постановке и решении глубинных мировоззренческих
вопросов, связанных с определением места и роли человека в мире 1 . На
протяжении всей истории философии ставились самые различные философские
проблемы и вопросы. Самые же главные и наиболее общие из них обсуждались
в рамках «онтологии» (учении о бытии 2 ) и «метафизики» (учении о первых
началах и причинах всего сущего 3 ). Эти вопросы в рамках обозначенных
дисциплин ставились и решались различными философами по-своему. При
этом среди философов почти никогда не было какого-либо одного единого
мнения по поводу выделения основных из них.
История философии показывает, что отдельные философские вопросы
казались некоторым философам более важными, чем другие. Эти вопросы
составляли как-бы компендиум философской науки. Иные же вопросы со
временем вовсе забывались. Позже, однако, эти вопросы вновь возникали на
горизонте философской науки. Они даже становились основными вопросами
философии. Из-за этой изменчивости философского вопрошания основной
вопрос философии уже сам по себе является проблемой философии.
Здесь не сложно привести примеры. Например, для у ионийцев возникает
вопрошание о «начале» всех вещей, у Парменида ставится вопрос о «бытии», у
Ф. Бэкона «… главным был вопрос о расширении могущества над природой
посредством изобретений, для Ж.-Ж. Руссо – вопрос о социальном неравенстве,
для К. Гельвеция – вопрос о путях достижения счастья, для И. Канта – вопрос о
сущности человека, для А. Камю – проблема самоубийства» 4 . Очень часто в
истории философской мысли на первый план выносились «проблемы путей
достижения истинного знания, природы нравственного долга, свободы,
человеческого счастья, практики и др. … По убеждению нашего
соотечественника Д.И. Писарева, (XIX век), главное дело философии – всегда
насущный «вопрос о голодных и раздетых людях»; вне этого вопроса нет
решительно ничего, о чем стоило бы заботиться, размышлять, хлопотать»» 5 .
Не только различными философами, но и в различных философских
«школах» основной вопрос философии ставится и решается по-своему. Так,
например, для философского экзистенциализма основной вопрос философии –
это вопрос об «экзистенции» или существовании человека, а для
феноменологии – вопрос о первичном, изначальном опыте сознания. Понятно,
что каждое философское направление решает свои вопросы также различно.
На актуальность проблемы указывает также и то обстоятельство, что в
зависимости от исторической эпохи, от господствующей в обществе идеологии,
уровня научных знаний и мировоззренческих оснований, основной вопрос
философии формулируется различным образом. Так, например, еще в прошлом
столетии в советской философии основной вопрос философии формулировался
строго в соответствии с канонами теоретиков марксизма-ленинизма. Однако
уже после развала СССР основной вопрос философии сам оказался под
вопросом. Сегодняшняя философия в России еще не выработала какого-либо
единого мнения по поводу определения основного вопроса философии.
На проблемный характер основного вопроса философии, тем не менее, не
обращают должного внимания отечественные философы. Обычно в
отечественной исследовательской литературе речь идет лишь о судьбе так
называемого основного вопроса философии, который в диалектической
философии прошлого века формулировался как вопрос о соотношении
«материи» и «духа». Именно вокруг этого вопроса по сей день идут споры
среди былых приверженцев и новоиспеченных адептов материалистической
философии. Иные же отечественные философы, чрезмерно увлекшись
фундаментальной онтологией М. Хайдеггера, принимают вместе с последним
основной вопрос метафизики как ключевой для философии. При этом они не
задаются вопросом о самом этом основном вопросе философии. Тем самым,
образовавшийся в исследовательской литературе вакуум вокруг проблемы
«основного вопроса философии» еще более актуализирует данную проблему.
Чтобы хоть сколько-нибудь решить проблему отсутствия основного
вопроса философии или, выражаясь не столь категорично, выявить сам этот
вопрос среди множества других, следует обратиться к истории философии.
Следует выявить подходы, позиции и мнения различных философов и
философских школ относительно философских вопросов в целом и основного
вопроса философии в частности. Только проследив основной ход развития
философского вопрошания, обозначив вспомогательные вопросы и выявив
основные, можно ответить на вопрос настоящего исследования: какой же
именно вопрос философии можно рассматривать в качестве основного?
Основные вопросы философии: классические формулировки и

современное состояние проблемы

Существует целое множество философских вопросов. Среди них
выделяются такие, которые можно было бы назвать основными. Это вопросы о
соотношении «мышления» и «бытия», «материи» и «духа», вопросы о первых
«началах» и причинах всего «сущего», о первичности «бытия» по отношению к
«небытию», а также вопросы о принципиальной познаваемости «сущего».
Нужно сказать, что все перечисленные выше вопросы ставились в
различные исторические эпохи. Так, первым из «основных» вопросов можно
было бы назвать вопрос о «начале» всех вещей и мира в целом. Это знаменитый
вопрос об «архе», которым задавались все ионийские мыслители архаического
периода истории Древней Греции. Первым, кто задался этим вопросом, был
милетский философ Фалес, который в качестве «начала» всего принял «воду».
После Фалеса о «начале» спрашивали и другие философы. Одни философы
принимали за «начало» то, что они называли «воздухом» (Анаксимен) и
«огнем» (Гераклит). Таким образом, уже в древности первые философы
вопрошали о первенстве той или иной материальной стихии.
Позднее пифагорейцы стали понимать под «началом» так называемое
«число» или, если говорить точнее, «единицу» и «двоицу». О «бытии» и
«небытии», то есть об «атомах» и «пустоте» как о соответствующих «началах»
говорили атомисты Левкипп и Демокрит. С другой стороны, под «началом»
афинский философ Анаксагор понимал «вселенское мышление», вернее «ум».
Позднее платоники, перипатетики, стоики и неоплатоники спрашивали о
едином «источнике» всего «сущего». Собственно, сам этот источник данные
философы и называли «Единым», объединяющим и созидающим все вещи и
мир в целом. Об этом «начале» спрашивали почти все философ древности.
На протяжении Средних веков поднимались не столько философские,
сколько теологические вопросы: спрашивали и рассуждали о взаимоотношении
трех лиц в Боге, о греховности и грехопадении, о богоявлении, и даже о числе
ангелов, способных уместиться на острие иглы. Однако философские вопросы
полностью не исключались, хотя и ставились зачастую в рамках оккультной
или мистической религиозной философии.
Начиная с периода «Нового времени», философы также задавались
вопросами относительно устройства и происхождения «сущего» из единого
первоначала, источника всего. Однако главным для философов этого времени
был вопрос о тождестве и различии, взаимоотношении Бога и мира.
Конечно, вопросы о «началах» не исчерпывают всех вопросов
философской науки. Существуют и более фундаментальные вопросы
философии. Пожалуй, наиболее значимый из них, это вопрос о «бытии».
Наиболее весомым среди всех прочих вопросов о первоначале в
классической философской традиции был и до некоторой степени продолжает
оставаться вопрос о «бытии» и «небытии». Этот вопрос, несмотря на то, что
напрямую практически никогда не ставился, все же оставался ключевым на
протяжении всей истории философии, так как само разрешение вопроса о
первоисточнике «сущего» находилось в подчиненном к нему положении. И
действительно, чтобы понять «из чего возникли все вещи?» или, «что первично,
бытие или мышление?», нужно сначала разрешить вопрос более
фундаментальный – есть ли само это «сущее» или первоначало, о котором идет
речь, или же нет ничего, иными словами, «что первично, бытие или небытие»?
Вопросом о «бытии» или, говоря словами более поздней философии,
вопросом «Почему вообще есть нечто, а не ничто?», впервые задался
италийский философ VI-V вв. до н.э. Парменид.
Нужно отметить, что напрямую данный вопрос не был поставлен
Парменидом. Однако некоторые историки античной философии (М.Н. Вольф,
И.В. Берестов, А.В. Богомолов) справедливо указывают на тот факт, что в
случае отсутствия у Парменида такого рода вопроса, италийский философ
навряд ли смог бы сформулировать свое положение о возможности различных
философских стратегий в постижении «сущего». Этих стратегий у философа,
как известно, всего было три: 1) «сущее есть и не есть не-сущее», 2) «не-сущее
есть и есть «не-сущее»», 3) «сущее и не-сущее тождественны и различны». Сам
Парменид выбирал первую из данных философский стратегий исследования
«сущего». Тем самым элеат имплицитно, то есть подспудно давал в том числе
ответ на вопрос о том, что же именно существует, «бытие» или «ничто».
Таким образом, основной вопрос философии, вопрос о существовании,
был поставлен и по-своему решен уже Парменидом. Само же решение данного
вопроса стало хрестоматийным для всей последующей философии.
У Парменида мы находим следующие утверждения: Есть то, что есть, а не
то, что не есть, чего нет. То, что есть, не может не быть, как и не может быть
того, чего нет. Иными словами, «сущее» есть, «не-сущего» нет. «Сущего» не
может не быть, как и не может быть «небытия», поскольку раз «небытие» есть
то какое же оно «небытие» и какого же «сущее», если его нет? По словам С. В.
Перевезенцева, Парменид как бы говорит, «ЕСТЬ – это то, что не может не
быть, это бытие. НЕ ЕСТЬ – это, наоборот, то, что не может быть, т.е. небытие.
Бытие – это то, что существует. Небытие – это то, что не существует» 6 .
Вслед за Парменидом вопрос о «бытии» по-своему решал Платон. Здесь,
правда, следует отметить, что данный вопрос не ставился афинским философом
напрямую. Этот вопрос был достаточно завуалирован в его философии.
Общеизвестна точка зрения Платона о существовании «Единого». О
последнем, говорит Аристокл, невозможно судить как о «сущем», если оно
чуждо каких-либо характеристик помимо «единства». По Платону «Единое»,
чтобы существовать, должно как минимум быть «целым» и иметь «части». Тем
самым, решая вопрос о сложности «Единого», Платон решает и вопрос о его
«бытии». Учитывая же то обстоятельство, что в отсутствии «Единого» по
Платону нет вообще ничего, ни мира «вещей», ни мира в целом, то вопрос о
«бытии» «Единого» приобретает характер вопроса о «бытии» мира.
Платон указывает, что следует различать такие понятия, как «единое»,
«целое» и «все», а также «многое» и «части». По Платону именно понятия
«части» и «целого» наиболее характеризуют существование. Поэтому вопрос о
соотношении «единого» и «многого» подспудно предполагает решение
Платоном проблемы существования «Единого».
Платоном в различных комбинациях обозначенные выше термины
обыгрываются применительно к решению вопроса о соотношении «Единого» и
«существования». При этом общий ход исследования ведется философом в
сторону выяснения им вопроса: «Существует ли вообще «бытие», или этого о
нем нельзя утверждать?». В рамках этого вопроса Платоном задается другой
вопрос, быть может еще более существенный: «Почему вообще существует
нечто, а не ничто?». Весь диалог Платона «Софист» посвящён выяснению
именно этого вопроса: под предлогом выяснения возможности существования
лжи, решается вопрос о существовании «бытия» и «ничто».
Нужно думать, что вопрос о существовании «Единого» и непосредственно
связанный с ним вопрос о «бытии» мира «вещей» (философ называет их
«тенями»), а также вопрос о существовании «ничто», являются основными для
всей философии Платона. Именно потому данные вопросы можно было бы
назвать основными вопросами в рамках платоновской философии.
Следует отметить, что похожие вопросы можно встретить в философии
трансцендентального идеализма немецких философов И.Г. Фихте и Ф.В.Й.
Шеллинга. Последний, сознавая невозможность наведения моста между
«бессознательным единым» и «многим», вслед за Фихте, имевшим своей
задачей проведение дедукции категорий и объяснение возможностей познания,
формулирует вопрос или задачу непреходящей значимости: «главным делом
всякой философии является решение проблемы существования мира» 7 .
Обращаясь вновь к древности, необходимо отметить, что уже
Аристотелем, учеником Платона, формулируются философские вопросы,
качественно отличающиеся от прежних вопросов философии. Это, конечно, все
еще частные вопросы платоновской философии. Однако интересно отметить то,
что многие из них актуальны и в сегодняшней философии.
Перечислим только некоторые из обширного списка основных вопросов
философии по Аристотелю. Это, в первую очередь, вопрос о том, «признавать
ли существование одних только чувственных сущностей или также и других, и
принимать ли сущность только в одном смысле или же несколько их родов, как
<это делают> те, например, которые вводят идеи и математические вещи, <эти
последние –> в промежутке между идеями и чувственными вещами» 8 . И далее
Аристотель спрашивает: «представляют ли числа, линии, фигуры и точки
некоторые сущности или нет, и если это – сущности, то существуют ли они
отдельно от чувственных предметов или же находятся в них?» 9 . Судя по
непрекращающимся спорам вокруг оснований и понятий математики, эти
аристотелевские вопросы актуальны и для современной философии.
Также Аристотель вопрошает: «Точно так же: являются ли основными
началами и элементами роды или же те находящиеся в вещи (составные) части,
на которые делится всякая вещь? И если это роды, то <какие –> те ли, которые
последними высказываются при определении индивидуальных вещей, или
самые первые» 10 . Понятно, что здесь у Аристотеля речь идет об
онтологическом статусе универсалий, то есть общих имен вещей. Этот вопрос
Стагирит уточняет несколькими строками ниже: «И кроме того, носят ли
начала общий характер или они подобны индивидуальным предметам, и
обладают ли они возможным или действительным бытием?» 11 . Понятно, что и
данные вопросы чрезвычайно актуальны и в сегодняшней философии, а именно
в той ее части, которая занимается философскими проблемами логики.
Наконец Аристотель задается и теми вопросами, которыми был озабочен и
его учитель Платон. Правда Стагирит дает этим вопросам более отчетливое
выражение, чем это сделал его учитель. Философ заявляет, что «самый
обременительный и ставящий в наибольшее затруднение вопрос: представляет
ли собою единое и сущее, как это утверждали пифагорейцы и Платон, не
<определение> чего-либо другого, но <самую> сущность вещей, или же это не
так, но в основе лежит нечто иное» 12 . Этот вопрос Аристотель задает и
несколько иными словами, что для него важно, ибо он в конечном счете
устраняет из своей философии теорию обособленного существования идей в
каком-то умозрительном мире: «главным образом нужно исследовать и
разработать вопрос: является ли что-либо кроме материи самостоятельной
причиной или нет и имеет ли такая причина отдельное существование или нет,
а также – есть ли одна <такая причина> или <их> больше по числу?» 13 .
Как можно видеть, философское вопрошание Аристотеля все еще
находится в рамках философии его учителя Платона. Однако основной вопрос
философии Аристотеля – это уже не вопрос о существовании «Единого», а
потому и не вопрос о «бытии» мира «вещей». Скорее Аристотель вопрошает о
«сущности» единичной «вещи», о том, можно ли принимать за такие
«сущности» высшие роды и виды «вещей».
Перенесемся теперь в XIX век. Это столетие важно нам потому, что в это
время произошел знаменитый «коперниканский переворот» в философии,
полностью изменивший статус метафизики, отцом которой был Аристотель.
Пожалуй, те вопросы, которые разобрал И. Кант в своей
трансцендентальной диалектике, действитльно можно было бы назвать
основными вопросами всей классической философии. Это вопросы: «Что такое
душа?», «Что из себя представляет мир?», «Существует ли Бог?».
У Канта «душа», «мир» и «Бог», – это три идеи разума и основные
предметы метафизики. Эти предметы по Кант в принципе не могут быть
познаны, хотя именно они, в качестве трансцендентальных идей, заключают в
себе целокупности условий рассудочного применения категорий и правил к
чувственным созерцаниям, то есть обеспечивают единство опыты. Они
обеспечивают 1) безусловное единство мыслящего субъекта, 2) единство ряда
условий явлений и 3) единство условий всех предметов мышления.
По Канту идеи есть предметы исследования метафизики, то есть таких
дисциплин, как «рациональная психология», «рациональная космология» и
«рациональная теология». Так, мыслящий субъект (душа) есть предмет
психологии, совокупность всех явлений (мир) есть предмет космологии, а вещь,
содержащая в себе высшее условие возможности всего, что можно мыслить
(сущность всех сущностей или Бог) есть предмет теологии. Каждая из этих
рациональных дисциплин задается вопросом по поводу той или иной идеи
чистого разума. Однако, как показывает Кант, вопрошание о данных предметах
разума, в рамках соответствующих метафизических дисциплин, тщетно.
Со своей же стороны Кант выдвигает иные, кажущиеся ему более
уместными, основные вопросы философии. Нужно сказать, что эти вопросы
имеют определенный вес и в сегодняшнем представлении о собственном деле
философии, а потому в полном смысле слова могут быть названы основными.
Кант сформулировал четыре основополагающих вопроса философии: 1)
Что я могу знать; 2) Что я должен делать; 3) На что я могу надеяться; 4) Что
такое человек? Соответственно основным вопросам философии, учение Канта
внешним образом разделялось им на три части: 1) Критику чистого разума; 2)
Критику практического разума; 3) Критику способности суждения.
Обозначенные вопросы метафизики Кант разбирает именно в рамках
критики чистого разума. Однако, как уже ясно из изложенного выше, эти
метафизические вопросы не играют существенной роли в трансцендентальной
философии самого И. Канта, а потому не могут быть названы основными.
Перейдем, наконец, в более-менее современной философии. Здесь нельзя
не вспомнить М. Хайдеггера с основным вопросом его метафизики: «Почему
вообще есть нечто, а не ничто?».
Смысл данного вопроса раскрывает в своем предисловии к Введении в
метафизику М. Хайдеггера отечественный историк философии и переводчик
А.Г. Черняков: «Согласно Хайдеггеру, перед нами основной вопрос
метафизики. «Основной» значит спрашивающий об основаниях и началах,
изначальный, по чину первый и глубочайший. Введение в метафизику есть
введение в вопрос: не просто в его содержание, но в его действительное, из
глубины, спрашивание, в соразмерное вопросу его у-своение, действительное
при-своение; введение в «вопросительнсть» (Fragwürdigkeit) бытия сущего» 14 .
Такое поэтическое описание А.Г. Чернякова вполне отвечает духу
фундаментальной онтологии М. Хайдеггера, в соответствии с которой «бытие»
приоткрывается познающему человеку уже в вопросе о нем.
Следует, правда, отметить, что первоначальная формулировка «основного
вопроса метафизики» – заслуга вовсе не М. Хайдеггера, а другого немецкого
философа Г. Лейбница, у которого данный вопрос «изначально никак не
«претендовал» на статус основного вопроса метафизики» 15 . Основным
вопросом философии для Лейбница был скорее вопрос Creatio ex Nihilo.
Неслучайным кажется тот факт, что именно Лейбниц был создателем
закона достаточного основания. Этот закон гласит, что «ничего не делается без
достаточного основания» 16 . Согласно данному закону мир возникает отнюдь
не из ничего, но по доброй воле Творца, выступающего в данном случае
достаточным основанием создания мира. Тем самым, опираясь на закон
«достаточного основания», Лейбниц однозначно отвечает на поставленный им
вопрос: «всё существует так, а не иначе исключительно благодаря Богу» 17 .
Таким образом можно видеть, что Г. Лейбниц, по замечанию историка
философии А.А. Рябова, поставив ««первый вопрос метафизики», в новых
условиях, скорее просто актуализировал проблему небытия и Ничто» 18 . То
есть, немецкого философа скорее волновал вопрос о происхождении или
источнике мира, рожденного из ничего, нежели чем вопрос о бытии.
Ответ Лейбница на причину бытия мира тот же А.А. Рябов характеризовал
как «упрощенно-теологический» и «наивно-оптимистический» ответ-решение,
согласно которому «существование преобладает перед несуществованием» 19 .
Так или иначе, но по заверению того же А.А. Рябова, «можно с
уверенностью утверждать, что Г. Лейбниц своим гениально-парадоксальным
вопросом (но отнюдь не ответом на него) намного опередил свое время» 20 .
Обратимся вновь к Хайдеггеру. Основной вопрос метафизики для него, это
вопрос о бытии сущего, о Dasein, о «вот-бытии» или «здесь-бытии», то есть о
«присутствии», так или иначе, вопрос о сугубо человеческой реальности.
Нужно отметить, что Хайдеггер отнюдь не единственный философ, для
которого вопрос о бытии является основным для философии. Немецкий
мыслитель Н. Гартман, опубликовавший в первой половине XX века свой
фундаментальный труд «К основоположению онтологии», также полагал, что
вопрос о бытии является ключевым, то есть основным вопросом философии.
Гартман, в частности утверждал, что бытие есть последнее, о чем можно
спрашивать. Последнее, правда, по Гартману никогда не дефинируемо, то есть
ему нельзя дать определения: «Давать дефиницию можно лишь на основе чего-
то другого, что стоит за искомым. Но последнее таково, что за ним ничего не
стоит. В случае с «сущим как сущим», а стало быть, тем более – с «бытием»,
дело обстоит иначе, еще сложней. Здесь не срабатывает даже какое бы то ни
было ограничение. Ибо речь идет об абсолютно всеобщем ко всему. Рядом с
сущим не остается ничего, в отношении к чему его можно было бы
ограничить» 21 . Несмотря на невозможно дефиниции, бытие все же
пронизывает, по Гартману, все, с чем бы не имел дело человек в своей жизни.
Обратимся к марксистско-ленинской философии, в которой, пожалуй,
наиболее отчетливо, чем во всей предшествующей ей философии, был
поставлен и сформулирован основной вопрос философии.
Основными философскими вопросами в отечественной марксистско-
ленинской философской традиции принято считать вопросы об отношении
«мышления» и «бытия», объективного и субъективного, психического и
физического, материального и идеального, «духа» и «материи».
Основной вопрос философии в учебнике по Основам марксистско-
ленинской философии 1974 года дан в следующем контексте: «Как ни
многообразны философские учения, все они, явно или неявно, имеют в качестве
своего отправного теоретического пункта вопрос об отношении сознания к
бытию, духовного к материальному» 22 . Сам же вопрос формулируется
следующим образом: «что считать первичным и что вторичным, что является в
мире определяющим: материальное или духовное, объект или субъект» 23 ?
По мнению авторов учебного пособия, основной вопрос философии в его
диалектическом понимании, является универсальным. Это так потому, что в
зависимости от решения основного вопроса философии свое решение обретают
и другие, второстепенные вопросы философии. Так, какой бы «вопрос
философии мы ни взяли – о вечности мира и о его единстве, о закономерности
явлений, об источнике познания, об истине и критерии ее достоверности и т.д.,
– подход к этим вопросам зависит так или иначе от определенного решения
основного вопроса философии. Так, в зависимости от того, что философы
считали первичным – материальное или духовное, они по-разному отвечали на
вопросы: существует ли мир вечно, или он имеет начало во времени; ограничен
ли мир в пространстве, или же, напротив, он бесконечен; является ли истина
верным отображением определенного объекта, или она есть просто верование,
субъективное убеждение» 24 . Таким образом, вся философская проблематика
оказывается обусловленной всего лишь одной проблемой – проблемой
отношения «сознания» к «бытию», «материи» и «духа».
Нужно сказать, что отцом данного вопроса считается Ф. Энгельс. Философ
писал: «Великий основной вопрос всей, в особенности новейшей, философии
есть вопрос об отношении мышления к бытию» 25 . И далее добавлял:
«Философы разделились на два больших лагеря сообразно тому, как отвечали
они на этот вопрос. Те, которые утверждали, что дух существовал прежде
природы, и которые, следовательно, в конечном счете так или иначе
признавали сотворение мира … составили идеалистический лагерь. Те же,
которые основным началом считали природу, примкнули к различным школам
материализма» 26 . Пожалуй, что оба данных тезиса можно считать
программными для всей марксистско-ленинской философии.
Необходимо также отметить, что основной вопрос философии по Энгельсу
имел как-бы две стороны медали. На эти две стороны данного вопроса
обращает внимание А.В. Ерахтин: «Первая (онтологическая) сторона – это
вопрос о том, что является первичным и определяющим: бытие (материя) или
мышление (сознание), другими словами – природа или дух? Материальное или
идеальное? Вторая (гносеологическая) сторона заключается в вопросе о том,
познаваем ли мир, способно ли мышление познать мир таким, каким он
существует в действительности» 27 . Впрочем, замечает отечественный
философ, оба эти стороны одного вопроса не сильно связаны между собой. И
действительно, история философии знает много примеров соединения
агностицизма и материализма с одной стороны, и идеалистических теорий с
теориями вполне себе отвечающими идее познаваемости мира с другой.
Нужно сказать, что «основной вопрос философии» появился на свет
благодаря не одному только Энгельсу. Такой университетский философ, как
Ф.А. Тренделенбург, например, еще за 48 лет до Энгельса писал: «Как
мышление приходит к бытию? Как бытие вступает в мышление? Этот вопрос
мы характеризуем как основной» 28 .
Также можно отметить, что вторая сторона медали основного
философского вопроса Энгельса также уже была сформулирована до него
Тренделенбургом: «Если истина понимается как согласование
(Uebereinstimmung) мышления и бытия, то этот вопрос скроется в слове
«согласование». Как мышление создает (hervorbringen) это согласование и
притом каким таким образом, что оно само может убедиться в этом
согласовании?» 29 . По заверению историка философии М.Р. Демина, детально
исследовавшего данные параллели, Энгельс и Тренделенбург находит
согласование «мышления» и «бытия» в чем-то третьем. У Энгельса это
«практика», у Тренделенбурга – «движение», атрибут «материи».
Следует также отметить, что вытекающее из основного вопроса
философии разделение всех философов на два противоборствующих лагеря –
это отнюдь не изобретение одних только Маркса и Энгельса.
Например, уже Платон разделял всех философов две различные группы, в
одну из которых он зачисляет атеистов, а в другую – теистов: «Первые учат,
что все произошло благодаря природе и случаю, «смотрят на огонь, воду,
землю и воздух как на первоначала всех вещей, и именно это-то они и
называют природой. Душу же они выводят позднее из этих первоначал».
Другие же философы утверждают, что все «то, что существует по природе, и
сама природа … возникло позднее из искусства и разума и им подвластно», и
что «первоначало есть душа, а не огонь и воздух, ибо душа первична». Если что
и «существует от природы», так это душа, а тело вторично по отношению к
душе» 30 . Понятно, что с теизмом здесь можно связать то, что в марксистско-
ленинской философии называлось идеализмом, а с материализм – атеизм.
Платон не был одинок в своем разделении философов на группы. Тот же
Аристотель делил всех предшествовавших ему философов на теологов и
физиков, которых с очень большой долей вероятности можно было бы
понимать в качестве идеалистов материалистов (если следовать Энгельсу).
Также и философ XIX века А. Шопенгауэр, например, писал: «Все
системы до сих пор начинали или с материи, что давало материализм, или с
духа, с души, что давало идеализм или, по крайней мере, спиритуализм» 31 .
Наконец тот же Тренделенбург, унаследовавший университетскую
кафедру после Г.В.Ф. Гегеля, разделял всех философом по критерию, вполне
схожему с тем, которым очевидно руководствовался Энгельс.
Стоит отметить, что «отец» основного вопроса философии Энгельс в
отличие от его последователей в стране советов разделял всех философов на
три группы: идеалистов, материалистов и диалектических материалистов 32 . Но
похожую классификацию еще до Энгельса проделывал Тренделенбург.
Тренделенбург кладет в основание своей классификации соединение
понятий «слепая сила» и «осознанная мысль», по сути представлявших собой
позднейшие их эквиваленты – «материя» и «сознание». Философ указывает на
три возможных соединения данных понятий в теории: «Первая возможность –
та, в которой сила предстоит мысли как первоначальная, – относится к
материалистическим системам … Другая возможность, согласно которой
мысль как изначальная предстоит силе, а сила выступает собственно как
прислуживающая, осуществляется в идеалистических системах … Третья
возможность – та, которая мысль и силу разделяет только во взгляде, а не в
основе» 33 .
Так или иначе, но основной вопрос философии Энгельса по многим
причинам не устраивает сегодняшних философов. Сегодня в отечественной
философии существуют различные точки зрения по поводу основного вопроса
марксистско-ленинской философии. Некоторые философы указывают на
актуальность данного вопроса, на его сущностный для всей философской науки
характер. Иные же философы отрицают его значимость, справедливо указывая
на то, что отнюдь не все вопросы философии могут быть решены посредством
основного вопроса философии.
На последний факт, в частности, обращает свое внимание такой философ,
как С.Э. Крапивенский. Он справедливо замечает, что «из материалистического
решения субстанционального вопроса философии … еще отнюдь не вытекают с
очевидностью и однозначностью решения многих эссенциальных проблем
философии, не говоря уже о проблемах экзистенциальных. Не потому ли в
наших учебных программах и учебниках многие десятилетия игнорировались
проблемы смысла жизни, теория ценностей и т. д.» 34 .
Существуют и проблемы иного характера, связанные с политизацией
основного вопроса философии, произошедшей в СССР. Свинцов В.И.
указывает, например, на тесное родство этого философского вопроса с
принципом партийности, а также с множественными идеологическими и
политическими наслоениями, приставшими к данному вопросу во времена
господства в отечественной философии идей марксизма-ленинизма.
Сильные и слабые стороны основного философского вопроса о
соотношении «материи» и «духа» обсуждают, такие исследователи как А.В.
Ерахтин и В.И. Свинцов, а также А. Л. Никифоров и Т. И. Ойзерман.
Свинцов В.И. указывает на то, что вопрос о соотношении «духа» и
«материи», рассматривавшийся в качестве основного в марксистско-ленинской
философии, вовсе не является универсальным критерием разделения
философов на материалистов и идеалистов. Это так, считает ученый, поскольку
сами понятия «материя» и «дух» имеют историческое происхождение и не
способны описывать многие из реалий историко-философской науки. По
заверению Свинцова, впрочем, это не отменяет саму загадку или тайну
соотношения «материи» и «духа», бытия и мышления 35 . Здесь, правда, нужно
отметить, что вместе с замечанием Свинцова, ограничивающим приложение
вопроса о соотношении «материи» и «духа» к философской проблематике,
утрачивается и его статус главного вопроса философии в принципе.
С другой стороны, отечественный философ А.В. Ерахтин показывает, что
вопрос о соотношении «материи» и «духа» по-прежнему остается основным
вопросом философской науки. Ученый приводит аргументы. Он утверждает,
что «основной вопрос философии позволяет лучше понять специфику и
структуру философского знания» 36 , а «от того или иного решения основного
вопроса философии зависит сам характер философских теорий и решение
многих философских проблем» 37 . При этом историк также пытается отказаться
от разделения всех философов на идеалистов и материалистов.
На неудовлетворительность основного вопроса философии, как его
формулировали в рамках диалектического материализма, указывает другой
отечественный философ С.Э. Крапивенский.
Крапивенский С.Э. полагает, что существует множество философских
вопросов. Сам философ выделяет как минимум четыре таких вопроса. Однако
главным из этих четырех, по мнению исследователя, все же является вопрос о
соотношении «материи» и «духа», называемый им субстанциальным.
Помимо первого, «субстанциального» вопроса, который Крапивенский
целиком принимает в его марксистско-ленинском варианте, отечественный
философ говорит о так называемом «смысложизненном» вопросе. Он
указывает, что благодаря существованию различных экзистенциальных
проблем, «мы, несомненно, выходим еще на один (после субстанционального)
основной вопрос философии – смысложизненный, проходящий, также как и
первый, красной нитью через всю историю философии и фокусирующий в себе,
по сути дела, все ее центральные проблемы» 38 . Этот вопрос напрямую касается
бытия человека, вернее его «экзистенции», то есть существования.
Философы прошлых веков, пишет ученый, «в фокусе своего
мировоззрения имели человека как чувствующего, мыслящего, познающего и
деятельностного субъекта. Каждый из классиков философии, развивая учение о
человеке и смысле его жизни, по-новому высвечивал и про-являл какую-то
важную для нас грань: то ли взаимоотношения человека с противостоящей ему
природой, то ли биологическое первоначало в человеке, то ли зависимость
человека от социальной среды и т. д.» 39 .
Третий вопрос исследователь называет «гносеологическим». Это вопрос о
принципиальной познаваемости или непознаваемости мира. Ученый указывает:
«Особо следует сказать о том, что было названо у Энгельса «второй стороной
основного вопроса философии». Думается, что вопрос возможности познания
нашим мышлением бытия тоже является самостоятельным основным» 40 .
Существует также «методологический» и «деятельностный» вопросы.
Первый звучит так: «каков путь познания? каковы принципы подхода к
исследованию интересующих нас явлений?» 41 . О «деятельностный» же
вопросе философ говорит так: «По мере же того как вырабатываются четкие,
позитивные позиции по гносеологическому и субстанциональному вопросам,
философия все более требовательно ставит перед собой свой внутренний,
деятельностный вопрос: чем я могу на этом, более высоком, уровне
собственного развития дополнительно послужить обществу? что я могу ему
дать, кроме общей философской картины мира?» 42 . Очевидно, что
«деятельностный» вопрос представляет собой вопрос о назначении и роли
философии в современном обществе.
Нужно казать, что сам же Крапивенский предлагает ответы на
поставленные им вопросы философии. Правда, ответы эти носят сугубо
формальный характер и мало что объясняют. Ответом на «деятельностный»
вопрос философии является «рождение и формирование аксиологии – учения о
ценностях, дающего в русле данной философской системы соответствующее
решение основного смысложизненного вопроса, и методологии – философского
учения о принципах получения истинного (прежде всего – научного) знания» 43
.
Следует также отметить, что по мнению С.Э. Крапивенского вопросы
философии находятся между сбой в особой иерархии. По его мнению,
«исторически, и логически гносеологический вопрос является первым
основным вопросом философии, ибо если мир не познаваем, теряют смысл все
другие основные вопросы» 44 . И далее автор продолжает: «Как уже
подчеркивалось, если мир непознаваем, теряют смысл все другие основные
вопросы, включая субстанциональный. Прежде чем ответить на вопрос «Какова
природа окружающего нас мира?», философ должен ответить на во-прос «А
познаваем ли этот мир?»» 45 . Крапивенский даже утверждает, что
«гносеологический» вопрос в принципе является основным: «постепенно,
исподволь основной гносеологический вопрос приобретал все более
развернутое решение и становился – и исторически, и логически – первым
основным вопросом профессиональной философии» 46 .
Таким образом, первый «субстанциальный» вопрос, по Крапивенскому,
как бы лишается своего приоритетного и универсального характера. Он
оттеняется «гносеологическим» вопросом и становится вторичным.
С позицией Крапивенского можно поспорить. Чтобы познавать «нечто»,
необходимо, чтобы это «нечто» было уже существующим. Но чтобы
постулировать существование чего бы то ни было, необходимо решить вопрос
о его существовании. Поэтому вопрос о «бытии» можно считать первичным.
Подведем итог. Философы на протяжении всей истории философии
задавались самыми различными вопросами. Какие-то из них становились со
временем основными, иные же утрачивали главенствующую роль и даже
совсем забывались, впрочем, порой возвращаясь на свой пьедестал.
В период Архаики философы спрашивал о «начале» мира в целом и всех
«вещей». Позднее вопросом о «начале» мира в той или иной степени задавались
чуть ли не все «большие» философы, будь то в древности, в Новое или
Новейшее время. Однако уже в той же самой древности вопрос о «начале»
перестал казаться основным вопросом философии. У Аристотеля, например,
появилось масса специальных вопросов, связанных более с «сущностями» или
определениями единичных «вещей», нежели чем с миром самим по себе.
У И. Канта появляется размежевание основных вопросов философии на
три части, в целом укладывающиеся и в современное понимание основной
проблематики философии в отечественной философской мысли. Это
знаменитые вопросы о том, 1) что можно знать, 2) что нужно делать и 3) на что
можно надеяться. Эти вопроса как нельзя лучше разделяют современную
философию на теорию познания и онтологию, этику и аксиологию.
Основным вопросом философии М. Хайдеггер и его последователи
считают вопрос о «бытии», некогда поставленный Лейбницем – «Почему
вообще есть сущее, а не наоборот ничто?». Этот вопрос фундаментальной
онтологии кажется последователям Хайдеггера наиважнейшим. Они
непосредственно связывают его с вопросом о «бытии» человека. И в этом
отношении фундаментальная онтология становится неплохим прологом к
аналитике повседневной жизни человека в современной экзистенциальной
философии, но также прокладывает путь и к философской антропологии.
Что касается основного вопроса философии, поставленного некогда
Энгельсом, то этот вопрос, пожалуй, был дискредитирован в глазах
большинства современных философов в силу его политизации. Напрямую
следовавшее из него разделение всех философов на два противоборствующих
лагеря было отвергнуто в современной истории философии. Нужно думать, что
данный вопрос еще не скоро появиться на горизонте философской науки.

Заключение

Подводя итоги, следует отметить, разного рода основные вопросы
философии были и продолжают оставаться типичными примерами более
широкого взгляда на мир, также утвердившегося в форме вопроса о
первоначале, о том, что принимать первичным, будь то «огонь» или «воздух»,
«бытие» или «небытие», «материя» или «дух», познаваемость или агностицизм.
Не смотря на всю глубину подобного рода вопросов, все они имеют смысл
и разрешимы лишь в рамках определенной философской традиции, логики и
даже грамматики. Так, вопрос о первоначале принадлежит философии ранней
античности и отчасти Новому времени, вопрос о бытии – эпохе Ранней
классики, а усилиями Хайдеггера – и фундаментальной онтологии тоже.
Проблема первенства и соотношения «бытия» и «сознания», «материи» и
«духа», а также соответствующие им вопросы – марксистско-ленинской
философии и ее историографии. Сегодняшняя же философия этими вопросами
нисколько не интересуется. По крайней мере не ставит их на прямую.
Не исключено, впрочем, что с развитием науки те или иные вопросы о
«первичности», будь то «бытия» по отношению к «небытию», «духа» по
отношению к «материи» или какого-либо иного «начала» по отношению к
«миру», вполне могут оказаться надуманными, ничем действительным не
детерминированными. Прогресс в области естествознания и физики, а также в
области изучения человеческой психики, возможно, в будущем откроют
философам новые горизонты для полета их мысли. Не исключено, поэтому, и
то, что со старыми предметами философии придется распрощаться, а может
быть и вновь спасать их, как это сделали в свое время, например, И. Кант по
отношению к Богу, или Л. Витгенштейн по отношению к этике.

Список литературы

1. Аристотель Метафизика. – М.: Эксмо, 2006. – 608 С.
2. Введение в философию: Учебное пособие для вузов. – М.:
Культурная революция, республика, 2007. – 623 С.
3. Демин М.Р. Еще раз об основном вопросе философии: мышление и
бытие в немецкой философии середины 19 века // Эпистемология & философия
науки. 2011. №3. С. 133-147.
4. Ерахтин А.В. Основной или основные вопросы философии //
Философия и общество. 2016. № 1. С. 57-67.
5. Крапивенский С.Э. Ещё раз об основном вопросе философии //
Философия и общество. 2001. №2 (23). С. 5-15.
6. Коплстон Ф. От Фихте до Ницше. – М.: «Республика», 2004. – 542
С.
7. Краткий философский словарь. – М.: ТК Велби, Проспект, 2008. –
496 С.
8. Основы марксистско-ленинской философии. Учебник. – М.:
Политиздат, 1974. – 544 С.
9. Перевезенцев С. В. Парменид. URL: www.portal-
slovo.ru/history/35521.php (дата обращения: 03.07.21)
10. Рябов А.А. «Почему есть нечто, а не ничто?»: онтологический
парадокс Г. Лейбница и его влияние на развитие фундаментальной онтологии
XX века // Актуальные проблемы философских наук: сборник научных трудов.
– СПб.: Изд-во СПбГЭУ, 2017. С. 7-11.
11. Свинцов В.И. Основной вопрос философии: миф или реальность? //
Общественные науки и современность. 1995. № 4. С. 95-104.
12. Философия: Учебник для вузов. – М.: Норма, 2005. – 928 С.
13. Хайдеггер М. Введение в метафизику. – СПб.: НОУ «Высшая
религиозно-философская школа», 1998. – 301 С.
14. Шопенгауэр А. Сборник. – Мн.: ООО «Попурри», 2000. – 416 С.