Эссе на тему: "Морально-государственный характер учения конфуция"

Эссэна тему: «Морально-государственный характер учения Конфуция»Конфуцианское учение, ориентированное на патриархальный уклад и регулятивные принципы родоплеменных отношений, в вопросе государственного строительства и управлении в начальный период становления государственности не могло не проиграть легистскому учению, базирующемуся на реалистической оценке политической и экономической ситуации периода разложения родоплеменных отношений и формирования частной собственности. Одной из главных причин неустойчивости легистских принципов в государственном управлении стало его отрицательное отношение к религиозным верованиям, несущим гуманистические и духовные традиции древнего народа. Конфуцианство, провозглашающее эти принципы, внесло большой вклад в развитие концепции государственного управления в Китае. Как и легизм, оно формировалось в переломный период истории Китая в эпохи Чуньцю и Чжаньго и сыграло большую роль в государственном строительстве чжоуского Китая. Конфуций пристально следил за всеми политическими процессами, происходившими в царствах, живо интересовался принципами государственного управления. Но если легисты приветствовали политические и экономические преобразования, связанные с формирование частной собственности, нанесшей сокрушительный удар по родоплеменным отношениям и патриархальной семье, во многом ускорив своими реформами эти процессы, то конфуцианцы выступили противниками подобных мер. Л. Е. Янгутова: «Философия Конфуция явилась реакцией на разложение родоплеменных отношений, когда родоплеменные моральные ценности вступили в противоречие с правовыми ценностями зарождающегося государства. В этих условиях требовалась новая социальная концепция, призванная стать регулятором взаимоотношений не только между правителем и подданными, но и между членами общества и социальными группами, а также членами семьи, поскольку семья в период разложения родоплеменных отношений и формирования государственности приобретала новый социально-экономический статус. Выдающаяся роль Конфуция в историческом развитии Китая заключалась в том, что выдвинув социально-этическую концепцию, соответствующую новому классовому состоянию общества, он сумел сохранить представления об общечеловеческих ценностях и внедрить их в сознание людей, которые уже начали делиться по имущественному принципу. Это придало особую привлекательность детально разработанным Конфуцием и его последователями принципам социальной регуляции и способствовало их укоренению в общественном сознании китайцев». Иными словами, если легисты в своей теории государственного управления исходили из отрицания религиозных ценностей, то конфуцианцы всемерно опирались на них. Вместе с тем в таком важнейшем религиозном вопросе, связанном с учением о Небе, конфуцианцы заняли позицию, близкую легистам. Они также проявили определенный скепсис по отношению к Небу как божеству, покровительствующему государственной власти чжоуского двора. Однако они не отрицали Небо как божество, дарующее мандат на управление государством, но при этом не придавали ему должной значимости. Оно не занимало центрального положения в их концепции государственного управления, как это было в начальный период чжоуского правления. Конфуций, живший в период строительства государственности и государственного управления в отдельном царстве, а не во всем чжоуском пространстве, как и легисты, не усматривал прямой связи между мандатом Неба и правителем отдельного царства. Правитель отдельного царства не рассматривался как обладающий мандатом Неба. Мандат Неба связывался исключительно с чжоускими правителями. Но чжоуские правители обладали к тому времени лишь номинальной властью, что и определило номинальность культа Неба. Отношение Конфуция к небу как божеству было неоднозначным. Он не рассматривал Небо как божественную причину всего сущего, В изречениях Конфуция явно проскальзывает идея о том, что природные процессы не зависят от неба. Но с другой стороны, Конфуций не отказывает Небу в его божественном предначертании относительно социальных процессов. Что касается чжоуской концепции воли Неба и небесного мандата, то здесь Конфуций не проявлял столь резкого неприятия как легисты. Однако следующий фрагмент из Луньюя указывает, что Небо для него не является сакральной силой, покровительствующей исключительно чжоуским ванам. Он пишет: «В пятнадцать лет я изъявил волю к учебе; в тридцать лет я установился [как личность]; в сорок лет я избавился от сомнений; в пятьдесят лет я познал волю неба; в шестьдесят лет научился слышать истину; в семьдесят лет я стал следовать желаниям моей души, при этом [желания моей души] не противоречили общепризнанным нормам ритуала». По этому поводу Л. Е. Янгутов отмечает: «Здесь следует обратить особое внимание на то, что Конфуций говорит о том, что он в пятьдесят лет познал волю Неба. То есть он указывает на сакральную значимость собственного учения, подчеркивает, что его учение есть выражение воли Неба». В данном случае конфуцианское представление не привязано к государственному управлению чжоуских ванов и к управлению правителей отдельных царств. Оно привязано здесь исключительно к учению самого Конфуция. Если учесть морально-этическое содержание проповедей, то воля Неба (Тянь чжи) может рассматриваться как комплекс социальных и моральных норм, предписывающих поведенческий путь для всех членов общества. С одной стороны, здесь отрицание божественного смысла воли Неба, сакральной значимости чжоуского вана как сына Неба, с другой стороны – признание сакральности собственного учения. Большое внимание, которое Конфуций уделял религиозным ритуалам и жертвоприношениям, то, как он проповедовал свое учение с большой ссылкой к религиозной атрибутике, свидетельствует о том, что он «стремился к сакрализации собственного учения, придания ему статуса божественного (небесного) откровения. И это в полной мере ему удалось. Сам Конфуций внушал своим ученикам, что его учение, по сути, является божественным (небесным) откровением. Здесь следует обратить внимание на то, что он говорит: «В семьдесят лет я стал следовать желаниям моей души, при этом [желания моей души] не противоречили общепризнанным нормам ритуала». Подчеркивается тот факт, что желания души Конфуция находятся в полной гармонии с установившимися моральными нормами Поднебесной, которые являются волеизъявлением Неба. Это, по сути, означает то, что Конфуций объявил о том, что он сам достиг состояния святости. К этому следует добавить немаловажный фактор, указывающий на то, что в устах Конфуция постижение волеизъявления Неба перестало быть исключительно прерогативой сына Неба, каковым считался чжоуский ван, оно стало доступно Конфуцию. Иными словами, скепсис Конфуция по отношению к чжоуским представлениям о Небе как верховном божестве касался не самого Неба, а того факта, что оно является божественным гарантом власти чжоуских правителей. Очевидно, ставилось под сомнение и учение о небесном мандате. Однако прямых свидетельств по этому поводу в «Луньюе» нет. Вместе с тем, не смотря на последующую сакрализацию учения Конфуция, намеки о том, что его проповеди являются откровениями Неба или же выражениями воли Неба не были поддержаны. Впоследствии, начиная с империи Хань, императоры вновь считались сыновьями Неба. В дальнейшем на протяжении всей истории императорского Китая, вплоть до синьхайской революции 1911 г. государственная власть понималась как непосредственное продолжение благой созидательной работы Неба – высшей сакральной ценности на всем Дальнем Востоке.Список литературыСпециальная литератураХалтаева, О.Р., Конфуцианские принципы государственного управления // О.Р. Халтаева / Вестник Бурятского государственного университета. Философия. – 2015. - № 14А. С. 18 – 21.Конфуций. Луньюй. – Шэньян, 1996.Янгутов Л. Е. Религиозные аспекты конфуцианства в социокультурном и политическом контексте традиционного китайского общества // Ученые записки Забайкальского государственного университета. Сер. Философия, культурология, социология, социальная работа. – №4. – 2014.