Развитие понятия вменяемости и невменяемости

ВВЕДЕНИЕВ настоящее время в России продолжается процесс формирования правового государства, в подобных условиях возрастает интерес к проблеме изучения личности лица, осуществившего преступное деяние, в том числе, лица, имеющего отклонения в психике. Указанное определено различными причинами. Тревожной тенденцией необходимо считать и то, что в последнее время фиксируется высокий рост преступных деяний, осуществляемых рецедивистами, имеющими психические отклонения, и преступных деяний, осуществляемых подростками с психическими расстройствами.В свою очередь, формирующаяся практика привлечения к уголовной ответственности субъектов с дефектами развития психики требует глубокого осмысления. Вместе с тем, в вопросах о разграничении компетенции юристов и психиатров при установлении вменяемости и невменяемости до сих пор нет единства, что обусловлено отсутствием общего подхода к осмыслению представленных понятий. Значительную теоретическую и, прежде всего, практическую проблему выражают собой правовые последствия присутствия у лица расстройств психики, не исключающих вменяемости. С иной стороны, имеются и научные проблемы осмысления и толкования понятий «вменяемость», «ограниченная вменяемость», «невменяемость». Несмотря на то, что они традиционно находятся в центре внимания представителей науки, данные понятия выступают дискуссионными и недостаточно разработанными в теории права, что и формирует не только теоретические, но и практические сложности. Данные проблемы нормативного регламентирования, как видится, обусловлены, в первую очередь, недостаточным количеством комплексных (в понимании ‒ одновременно ‒ криминологии и уголовного права, философии, психиатрии, психологии и др.) научно-теоретических исследований институтов вменяемости, невменяемости и ограниченной вменяемости. Соответственно, налицо актуальность выбранной темы исследования, которая позволяет не только установить новые подходы к исследованию понятий вменяемости и невменяемости, но и обобщить накопленные правовой наукой знания и материалы практики.Целью данной работы является исследование психологические проблемы вменяемости и невменяемости. Для достижений цели необходимо рассмотреть следующие задачи:Дать общую характеристику развитию института вменяемости и невменяемости в уголовном праве России.Охарактеризовать вменяемость как обязательное условие уголовной ответственности и ее соотношение с виной.Исследовать понятие и критерии невменяемости.Проанализировать юридический (психологический) критерий невменяемости.Объектом исследования являются категории вменяемости, невменяемости и ограниченной вменяемости в уголовном праве.Предметом исследования являются нормы права, регламентирующие проблемы вменяемости и невменяемости. Методологическую основу исследования составили фундаментальные положения наук о сущности вменяемости и невменяемости; официальные и нормативные документы.Методы исследования: формально-логический, историко-догматический, системно-структурный, сравнительно-правовой методы.При написании данной работы были использована научная и учебно-методическая литература, статьи в периодические издания и нормативно-законодательные акты, а также Интернет-ресурсы.Курсовая работа состоит из введения, двух глав основного текста, заключения, библиографического списка. Содержание работы изложено на 28 страницах машинописного текста. Библиографический список состоит из 31 источников.1 РАЗВИТИЕ ПОНЯТИЯ ВМЕНЯЕМОСТИ И НЕВМЕНЯЕМОСТИ 1.1 Развитие института вменяемости и невменяемости в уголовном праве РоссииПроблема вменяемости – одна из наименее изученных в российской науке уголовного права. Исследователи-правоведы не формулируют определения категории вменяемости в своих работах по уголовному праву. УК РФ до сих пор не включает законодательной формулировки вменяемости, указывая только вторичное по отношению к ней определение невменяемости. Категория вменяемости прошла два последовательных этапа в истории права: первоначально «физического вменения», а позднее «нравственного вменения».«Физическое вменение» (X – XIV вв.) определяло виновность и наказуемость деяний, осуществленных «физическими силами человека, без анализа нравственной стороны преступного деяния, без надлежащего решения вопроса о том, участвовала ли воля человека в осуществлении данного деяния, насколько она участвовала», а именно уголовная ответственность базировалась только на физическом вменении.Последнее выступало не только одним из важных пунктов истории вменения в целом, но, при этом, оно образовывало значимый «момент логического процесса его развития. Чтобы подойти к вменению нравственному, суд первоначально должен определить физическое вменение; первоначально необходимо решить вопрос о том, кто же был физическим виновником деяния, имеющего признаки преступного деяния, а потом перейти к решению следующего вопроса о том, участвовала ли воля в осуществлении деяния, запрещенного под угрозой уголовного наказания».Позже вышеуказанное вменение было дополнено нравственным (XV – XVI вв.). Присоединился новый признак – отнесение действия на счет нравственной деятельности субъекта и вменение в вину тех действий, которые сопровождались умышленным их «хотением» данного человека. При этом, безусловно, сократилась вменяемость деяний. Развитие в уголовном праве России нравственного и физического вменения привело к тому, что многие общественно опасные деяния стали признаваться ненаказуемыми в результате состояния невменяемости лиц, их осуществивших. Представление о сущности расстройств психики в те либо другие историко-правовые этапы предопределяло существование зачастую противоположных уголовно-правовых норм по отношению к больным с психическими заболеваниями. Продолжительное время в болезнях психики видели гнев божий или мучение души человека от осуществленных грехов.В XIV–XVI вв. различались три категории душевных заболеваний: а) «богохульные», которые вменяемость не исключали, а наоборот, предопределяли ввиду того, что симптомы болезни психики и признаки преступного деяния совпадали. Например, «демономаны», страдающие галлюцинаторно-бредовыми психическими расстройствами с мистикорелигиозным содержанием, подлежали наиболее устрашающим пыткам и мучительной казни; б) определяющие отсутствие вменения (к примеру, глубокое слабоумие человека, осуществившего мелкое хищение); в) определяющие невменяемость при осуществлении мелких преступных деяний, но определяющие вменяемость в случае осуществления преступных деяний против российского государства, самого государя и участников его семьи, других должностных лиц, православия, а также иных тяжких преступных деяний (отцеубийство и др.). К ним относилась, к примеру, «падучая болезнь» (эпилепсия). Позднее (1649 г.), в Соборном уложении («Новоуказных статьях о татьбах, разбойных и убийственных делах») царя Алексея Михайловича было обозначено, что коли «бесный» причинит смерть, то он «не повинен есть в смерти» и не подлежит наказанию. Под «бесными» понимались не только «бесом одержимые» лица с религиозно-мистическими бредовыми идеями, но и другие психические больные.Упоминание о невменяемости психически больного было и в законодательстве России во второй половине XVII в.: «А кто юродивый от рождения есть, помиловати подобает, токмо человеколюбия ради» (1667).Вместе с тем, история страны XVIII в. приводит примеры наказания душевнобольных в виде лишения свободы, а подчас смертной казни. В 1671 г. был повешен по судебному решению душевнобольной И. Клеопин. В 1697 г. был приговорен к наказанию кнутом О. Моисеев, несмотря на то что он был «в неуме, глух и нем, дураковат». Первая известная судебнопсихиатрическая экспертиза в отечественном уголовном процессе была в 1690 г., когда был подвергнут освидетельствованию неизвестный, именующий себя сыном Ивана IV. В качестве экспертов-психиатров были приглашены три врача, выпускники медицинских факультетов университетов Европы, служившие при русском дворе.Об уголовно-правовом значении расстройств психики указывает и Артикул воинский 1716 г. Так, в толковании к артикулу 195 было отмечено, что «наказание воровства умаляется либо даже весьма отстраняется, если кто в лишении ума сие учинит». При этом, по делу монаха Левина, бывшего офицера, который рассказывал в церкви и на базаре о пришествии антихриста и называл антихристом Петра I, виновного признали душевнобольным ввиду того, что о заболевании говорило само преступное деяние, но исполнили наказание в виде смертной казни (1722 г.).Определение «невменяемость» закрепилось в российской юридической литературе в XIX в., но правоведы применяли его в отношении самих деяний, а не в отношении лиц, их осуществивших. Все незаконные деяния подразделялись на вменяемые виновному лицу преступные деяния и невменяемые психически больному деяния. Об указанном, в частности, писал Г. Солнцев, автор курса «Российское уголовное право» (1820 г.).В Своде законов уголовных 1832 г. устанавливалось, что деяние, «учиненное в безумии и сумасшествии, не вменяется в вину». Данное предписание относилось как к преступным деяниям против жизни, так и к иным, менее тяжким преступным деяниям (в Соборном уложении речь шла лишь о преступлении против жизни). Под безумием (ст. 365 Свода законов изд. 1857 г.), вероятно, подразумевалось слабоумие («отсутствие с младенчества здравого рассудка»). Сумасшествие (ст. 366) – безумие, происходящее от «случайных причин, которое составляет болезнь, доводящую иногда до бешенства».Таким образом, различие между слабоумием (безумием) и психическим расстройством (сумасшествием) определялось только временем их образования. В Руководстве по уголовному праву 1841 г. категория «состояние невменяемости» не применялась. В Уложении о наказаниях уголовных и исправительных 1845 г. и в Уставе о наказаниях, налагаемых мировыми судьями 1864 г., закреплено невменение «преступные деяния, осуществленного безумным от рождения либо сумасшедшим», если это лицо во время осуществления преступления не могло осознавать «противозаконность и само свойство своего деяния».На основании трактовки Уложения, в каждом случае полагалось доказывать, что лицо именно во время осуществления деяния не могло «иметь понятия о противозаконности и о самом свойстве» своих действий. Соответственно, закон признавал возможность существования у лица, страдающего расстройством психики, «светлых промежутков», во время которых оно было способно к осознанно-волевому поведению. Это означает, что по закону недостаточно было, чтобы лицо было признано сумасшедшим, но требовалось, чтобы безумный во время осуществления преступного деяния не имел понятия о противозаконности своего действия. Уголовно-правовые нормы о невменяемости деяний, осуществляемых душевнобольным, были сформулированы так, что они закрепляли не перечень разных родов расстройств психики («признаков и припадков»), а то положение, что расстройство психики, «уничтожающее» в лице состояние вменяемости, выступает основанием, исключающим наказуемость лица, осуществившего деяние в данном состоянии.Развитию уголовно-правовой науки на первых этапах существования молодого Советского государства и, в частности, анализу проблемы вменяемости и невменяемости со стороны исследователей-юристов уделялось недостаточное внимание. Указанное обстоятельство было определено тем, что все уголовное законодательство требовало обновления и систематизации, было подчинено интересам классовой борьбы.Вместе с тем, пролетарское государство признало необходимым низложить не только государственные, но и правовые институты страны досоветского этапа. Таким образом, канули в небытие те уголовно-правовые нормы, которые отражали достижения цивилизации, в частности, положения Уголовного уложения 1903 г. о невменяемости.Препятствующим фактором для законодательного предусмотрения уменьшенной вменяемости выступило и то, что в научной и практической судебной психиатрии были распространены представления о возможности замены категорий «вменяемости» и «невменяемости» термином «целесообразности». Данное предписание означало полный отказ от преемственности в праве и вело к формированию нового права, в том числе, и уголовного, так сказать, с самого начала. Об этом говорит принятое 30 ноября 1918 г. Положение о народном суде РСФСР, где в примечании к ст. 22 отмечалось, что ссылка на решения и приговоры, основанные на законах свергнутых правительств, воспрещается.С окончанием гражданской войны государство приступило к восстановлению разрушенного народного хозяйства, усилению правопорядка. Образовалась острая потребность в последующей кодификации советского уголовного законодательства. 23 мая 1922 г. был принят первый советский УК, который более предметно предусмотрел ключевые уголовно-правовые институты, и, в частности, ответственности и наказания, более четко закрепил признаки субъекта преступного деяния, связанные с вменяемостью.В ст. 17 уголовного закона отмечалось, что наказанию не подлежат лица, осуществившие преступное деяние в состоянии хронической душевной болезни либо временного расстройства душевной деятельности либо вообще в таком состоянии, когда осуществившие его не могли отдавать себе отчет в своих действиях, а равно и те, кто хотя и действовал в состоянии душевного равновесия, но к моменту вынесения либо приведения приговора в исполнение страдает душевной болезнью. К данным лицам предусматривалось применение мер медицинского характера. Вменяемость считалась предпосылкой уголовной ответственности и вины и раскрывалась как такое состояние психики, которое отличается способностью лица отдавать себе отчет в своих действиях и руководить ими. Исходя из содержания ст. 17 необходимо обратить внимание, прежде всего, на неопределенность и абстрактность признака медицинского критерия, который связан с выражением «вообще в таком состоянии...», кроме того, определенную ограниченность психологического критерия, ввиду того, что в норме обозначен интеллектуальный признак данного критерия, но отсутствует волевой.До 1997 г. «вывод о вменяемости лица» имел два способа проявления ‒ «вменяем» либо «невменяем». Других вариантов или хотя бы градаций в рамках одного из названных вариантов действовавший в ту пору УК РСФСР не закреплял. Положение значительно поменялось с вступлением в силу с 13 июня 1996 г. УК РФ. В нем была предусмотрена беспрецедентная для российского уголовного законодательства ст. 22 («Уголовная ответственность лиц с психическим расстройством, не исключающим вменяемости»). Нововведение стали широко называть «ограниченной вменяемостью». Вторая новелла законодательства, не известная УК РСФСР 1960 г., касается неболезненных состояний психического недоразвития («отставания в психическом развитии, не связанного с психическим расстройством»), с присутствием которого у несовершеннолетнего ч. 3 ст. 20 УК РФ связывает возможность освобождения от уголовной ответственности.Подводя итог, отметим, что в разные исторические эпохи в уголовноправовой науке существовали свои точки зрения относительно вменяемости и невменяемости. Понятие вменяемости прошло два последовательных периода в истории права: первоначально «физического вменения», а позже «нравственного вменения». Понятие «невменяемость» появилось в отечественной юридической литературе в XIX в., но правоведы употребляли его в отношении самих деяний, а не в отношении лиц, их совершивших. Все противоправные деяния разделялись на вменяемые виновному лицу преступления и невменяемые психически больному деяния.1.2 Вменяемость как обязательное условие уголовной ответственности и ее соотношение с винойВ УК РФ 1996 г. впервые сформулирована вводная статья (по отношению к дальнейшим), которая включает два условия для того, чтобы признать лицо субъектом уголовной ответственности.В соответствии со ст. 19 УК РФ уголовной ответственности подлежит исключительно вменяемое физическое лицо, достигшее возраста, закрепленного УК РФ.Условия либо предпосылки уголовной ответственности, предусмотренные в ст. 19 УК РФ, имеют психологическую основу, противодействующую объявлению субъектами преступных деяний лиц, которые не обладают должной способностью к избирательному поведению в уголовно релевантных ситуациях.Вменяемость ‒ способность по своему психическому состоянию осознавать характер и общественную опасность своих действий (бездействия) и руководить ими в момент осуществления. Нередко, формулируя указанную понятийную характеристику, приравнивают юридический и психологический подходы, называя присутствие данной способности юридическим либо психологическим критерием. Это неточно, так же, как и приравнивание по значимости психологического критерия к так именуемому медицинскому. Для вменяемости ‒ это такое состояние здоровья, которое формирует биологические возможности волевого управления поведением применительно к определенным уголовно значимым ситуациям.Базируясь на информации по психологии, О.Д. Ситковская считает, что содержательная характеристика вменяемости как сквозного свойства субъекта преступного деяния не требует традиционного сочетания психологического и, так именуемого, медицинского критерия. Безусловно, способность к осознанному управляемому поведению имеет объективную биологическую основу в виде определенного уровня здоровья психики, но для констатации присутствия либо отсутствия субъекта преступного деяния необходимо и достаточно установление конкретно самой способности к осознанно-волевому поведению и ее реализации в определенной ситуации. Здоровье не единственный фактор, оказывающий воздействие на присутствие данной способности в определенном случае. Не менее значимо присутствие личностных особенностей, определенных психических состояний, их соотношение с ситуацией. В связи с этим, содержание категории «вменяемость» ограничивается лишь психологическим критерием, соответственно, имеющим волевой, интеллектуальный, эмоциональный аспекты.Для установления вменяемости и невменяемости человека в определенном поступке закон в конкретных случаях обязывает судебные и следственные органы обращаться за помощью к специалистам, а конкретно ‒ психологам и психиатрам, тем самым, законодатель признает, что сами судебные и следственные органы не обладают требуемыми познаниями и не могут разрешить данные вопросы. Приведем подтверждающие примеры из практики.Приговором Ленинского районного суда г. Магнитогорска Челябинской области от 22 августа 2017 г. по делу № 1-328/2017 Писанникова Е.В. признана виновной в совершении преступления, предусмотренного п. «а» ч. 3 ст. 158 УК РФ. По делу была проведена судебно-психиатрическая экспертиза в отношении обвиняемой. Согласно заключению судебной психиатрической комиссии экспертов Писанникова Е.В. признана вменяемой при совершении инкриминируемого ей деяния. В применении мер медицинского характера Писанникова Е.В. не нуждается.Приведем другой пример. Приговором Троицкого районного суда Челябинской области от 21 августа 2017 г. по делу № 1-76/2017 Горелкин С.В. признан виновным в совершении преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 105 УК РФ. По делу была проведена судебно-психиатрическая экспертиза в отношении обвиняемого. Согласно заключению судебно-психиатрической комиссии экспертов от 19 июня 2017 г. Горелкин С.В. обнаруживает признаки психических и поведенческих расстройств в результате употребления алкоголя, что подтверждается данными анамнеза, материалами уголовного дела, имеющейся медицинской документацией (амбулаторная карта ф-30 пс), выявившими, что злоупотребляет алкоголем много лет, пьет все виды спиртных напитков, не отрицает психофизическую зависимость организма от алкоголя, лечился в ПБ г. Троицка по поводу алкоголизма, наблюдался наркологом, а также данными настоящего амбулаторного психиатрического обследования, выявившими у испытуемого психофизическую зависимость организма от алкоголя при сохранных мышлении, памяти, интеллекте. Но вышеотмеченные особенности психики выражены не настолько глубоко, чтобы лишали испытуемого возможности осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий и руководить ими как в период совершения преступления, так и ко времени производства по уголовному делу. Временного расстройства психической деятельности при этом также не обнаруживал, а находился в состоянии простого алкогольного опьянения при правильной ориентировке в окружающем, адекватном речевом контакте, отсутствии бреда, галлюцинаций и психических автоматизмов. Следовательно, он мог в полной мере осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий и руководить ими. В применении принудительных мер медицинского характера не нуждается, опасности для себя и окружающих не представляет. Как следует из другого примера ‒ Приговором Правобережного районного суда г. Магнитогорска Челябинской области от 14 июня 2017 г. по делу № 1-340/2017 Герасимов А.С. признан виновным в совершении преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 228 УК РФ. По делу была проведена судебно-психиатрическая экспертиза в отношении обвиняемого. Согласно заключению судебно-психиатрической комиссии экспертов от 25 апреля 2017 г. № 426, Герасимов А.С. страдает психическим расстройством в форме эмоционально неустойчивого расстройства личности, наблюдаются расстройства влечений, употребляет спиртные напитки и наркотические вещества, неоднократно обследовался и лечился в психиатрической больнице с диагнозом «Социализированное расстройство поведения. Токсикомания», состоит на учете у нарколога с диагнозом наркомания. Но выявленные особенности психики выражены не столь значительно и не лишали испытуемого возможности осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий и руководить ими. В указанный период у него не было признаков какого-либо временного психического расстройства, поэтому он мог осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий и руководить ими в юридически значимый период. В применении принудительных мер медицинского характера не нуждается. Наркоманией страдает, в лечении и медико-социальной реабилитации нуждается.Говоря о характеристиках категории «вменяемость», непосредственно связанной с категорией вины и уголовной ответственности, необходимо указать, что в науке сложились разные представления по вопросу о соотношении указанных определений.Так, присутствие утверждение о том, что «вменяемость мыслится в качестве предпосылки вины и ее форм ‒ умысла и неосторожности».Аргументируется указанное утверждение тем, что признанию лица уголовно-ответственным предшествует определение вины, как психического отношения субъекта к своим действиям, а именно, «ключевых условий вменяемости», а именно ‒ способности указанного человека осознавать осуществляемое и способности его руководить осознанным. В специализированных источниках по уголовному праву также можно встретить мнение о том, что «вменяемость выступает предпосылкой уголовной ответственности и вины», в связи с тем, что «виновным может быть признано исключительно вменяемое лицо». В последнем подходе хотя и признается непосредственная связь вины и вменяемости, не указывается, что если лицо вменяемо, то оно виновно.Ошибочные выводы по рассматриваемому вопросу сделаны и рядом психиатров, обозначающих в специализированных источниках по судебной психиатрии, например, что «главной предпосылкой вины правонарушителя выступает вменяемость, а именно способность индивида правильно понимать суть осуществляемого деяния, осознавать общественную опасность и фактический характер своих действий и руководить ими», или просто, что «вменяемость выступает предпосылкой вины».Отдельные ученые, соглашаясь с тем, что вменяемость выступает предпосылкой уголовной ответственности и вины, формулируют выводы о том, что «способность человека понимать осуществляемое им преступление и принимать осознанные решения в ходе его совершения выступает основанием для признания субъекта преступного деяния виновным... Если же лицо осуществляло деяние в состоянии невменяемости, в данном случае у него отсутствует вина». Признавая ошибочным представленное мнение, считаем, что в случае признания индивида невменяемым состав преступного деяния в его действиях будет отсутствовать не в связи с тем, что в его действиях нет вины, а по причине того, что нет самого субъекта преступного деяния; прямой связи между виной и вменяемостью нет.В уголовно-правовой науке образовались три ключевые теоретические концепции вины: опасного состояния, психологическая, оценочная. На основании начала субъективного вменения, наиболее оптимальной выступает психологическая теория вины, ввиду того, что лишь она предоставляет возможность привлечь к уголовной ответственности лицо за объективно осуществленное и субъективно «охваченное» деяние, а именно за то, что лицо действительно осуществило, но в строгих пределах его осознания, желания и предвидения. Резюмируя вышеизложенное, отметим, что, на наш взгляд, в представленном вопросе единственно правильной выступает позиция, сформулированная Ю.М. Антоняном и С.В. Бородиным: «Вменяемость не предваряет вину (ее может и не быть), а говорит только об осуществлении субъектом общественно опасного деяния, о присутствии по данному признаку субъекта преступного деяния (субъект вменяем). Вопрос о вине образуется только в том случае, если есть субъект преступного деяния». С виной вменяемость связана не прямо, а через состав преступного деяния, следовательно, она не может выступать предпосылкой вины. Соответственно, вменяемость выступает предпосылкой уголовной ответственности, одним из ее общих условий; это фактически вытекает из анализа ст. 19 УК РФ.2 ПРОБЛЕМЫ ВЫДЕЛЕНИЯ КРИТЕРИЕВ НЕВМЕНЯЕМОСТИ В СОВРЕМЕННОЙ ПРАВОВОЙ МЫСЛИ 2.1 Понятие и критерии невменяемостиПравовые конструкции невменяемости и ее критериев выступают одними из основных и, вместе с тем, весьма сложных вопросов в уголовно-правовой доктрине и правоприменительной практике, осмысление которых позволит обеспечить осуществление ключевых прав и свобод личности, исключить неправомерное использование в отношении лиц, имеющих психические расстройства, мер уголовной ответственности либо, наоборот, не допустить неправомерное освобождение от нее.Об актуальности проблемы говорит и опубликованная практика Верховного Суда РФ по формированию ключевых правовых подходов по определению невменяемости лица, в том числе, неоднократно обращавшая внимание на ошибки нижестоящих судов при разрешении указанного вопроса. Особо важным выступает также принятие Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 07 апреля 2011 г. № 6 «О практике применения судами принудительных мер медицинского характера» (далее – Постановление Пленума ВС РФ от 07 апреля 2011 г. № 6), в котором среди прочего раскрыты вопросы, связанные с определением невменяемости.Термин невменяемости и ее критерии раскрываются, большей частью, законодательной формулой, представленной в ч. 1 ст. 21 УК РФ («Невменяемость»), на основании которой не подлежит уголовной ответственности лицо, которое во время осуществления общественно опасного деяния находилось в состоянии невменяемости, а именно не могло осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий (бездействия) или руководить ими в результате хронического психического расстройства, временного психического расстройства, слабоумия или другого болезненного состояния психики. Рассмотрев ч. 1 ст. 21 УК РФ можно прийти к заключению, что невменяемость – это характеристика лица, осуществившего запрещенное УК РФ общественно опасное деяние. Прежде всего, невменяемость – это неспособность лица осознавать фактический характер своих действий (бездействия), кроме того, неспособность осознавать общественную опасность своих действий (бездействия) или руководить ими вследствие хронического психического расстройства, временного психического расстройства, слабоумия либо другого болезненного состояния психики.В нормативных источниках понятие «критерий» не закреплено, а в справочной литературе данная категория раскрывается как «мерило оценки, суждения». Преломляя содержание указанного термина через призму предмета исследования, признаем необходимым раскрыть критерии невменяемости как систему признаков, выражающих состояние невменяемости, сгруппированных в силу их общей характеристики.Несмотря на единое содержание законодательной трактовки, на сегодняшний день отсутствует единство подходов по вопросу критериев невменяемости. В современной российской литературе имеется несколько подходов к их определению, все многообразие которых можно свести к двум позициям.Первая группа ученых в содержании рассматриваемой категории обозначает медицинский (психиатрический, биологический) и психологический (юридический, патопсихологический) критерии. Первый критерий невменяемости выражает присутствие у лица одного из видов патологического состояния психики, непосредственно закрепленных в ч. 1 ст. 21 УК РФ, а второй критерий невменяемости выражает отсутствие возможности осознавать непосредственный характер и общественную опасность своих действий (бездействия) или руководить ими.Вторая группа исследователей наравне с психологическим и медицинским критериями невменяемости обозначает временной (темпоральный) критерий, выражающий совпадение во время осуществления общественно опасного деяния медицинского и психологического критериев.В целом выделение данных критериев как в границах первой, так и второй группы не противоречит законодательной трактовке ч. 1 ст. 21 УК РФ, но, при этом, их содержание оставляет нерешенным вопрос о констатации невменяемости лица.На основании правового подхода, представленного в абз. 2 п. 6 Постановления Пленума ВС РФ от 07 апреля 2011 г. № 6, «при назначении судебно-психиатрической экспертизы на разрешение экспертов следует ставить вопросы, позволяющие выяснить характер и степень психического расстройства во время совершения предусмотренного уголовным законом общественно опасного деяния, в ходе предварительного расследования или рассмотрения дела судом, установить, могло ли лицо в указанные периоды осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий (бездействия) либо руководить ими».Считается, что указанное разъяснение недостаточно точно определяет механизм установления психологического критерия, ввиду того, что, с одной стороны, допускает его определение экспертизой посредством указания на потребность установить не только характер, а именно диагноз, но и степень психического расстройства, а с иной стороны, обращает внимание на необходимость его определения в ходе предварительного расследования либо рассмотрения дела судом, тогда как относительно медицинского критерия аналогичные предписания в анализируемом Постановлении не предусмотрены.Как представляется, подобная формулировка определяет неопределенность психологического критерия невменяемости, что особенно очевидно обозначено в позициях, допускающих установление психологического критерия невменяемости правоприменителями. При этом, другой вывод вытекает из исследования ряда статей УПК РФ. Так, на основании п. 3 ст. 196 УПК РФ производство судебной экспертизы для установления психического состояния обвиняемого, когда образуются сомнения в его вменяемости, обязательно. В соответствии со ст. 207 УПК РФ основанием для назначения дополнительной экспертизы выступает неполнота либо недостаточная ясность экспертного заключения, образование новых вопросов в отношении ранее исследованных обстоятельств уголовного дела, а для назначения повторной экспертизы – присутствие сомнений в обоснованности экспертного заключения либо противоречий в выводах эксперта. Таким образом, в соответствии с юридическим критерием невменяемым человеком признается лицо, которое содержит хотя бы один из признаков, а именно: интеллектуальный и волевой. Интеллектуальный признак предполагает, что лицо не осознавало совершаемые им действия. Данное обстоятельство может обосновываться либо отсутствием у лица понимания содержания фактической стороны своих действий (бездействия), либо непониманием лица социального смысла своего деяния. Волевой признак предполагает неспособность лица руководить своими действиями (бездействием). Волевой признак может являться как следствием интеллектуального, так и иметь самостоятельное значение.Подводя итог, отметим, что в настоящее время существуют концепции невменяемости с одним критерием (медицинским, психологическим либо юридическим), двумя критериями (юридическим и медицинским) либо с тремя критериями (юридическим, медицинским и темпоральным). При этом концепции невменяемости с одним и тремя критериями остаются невостребованными в юридической практике, так как отражают стремление авторов решить дискуссионный вопрос о компетенции судебных психиатров, психологов и юристов в пользу одной из сторон. На наш взгляд, невменяемость выражает собой комплекс двух критериев – медицинского (психиатрического либо биологического) и юридического (психологического). Первый предполагает присутствие у лица 1) хронического психического расстройства, 2) временного психического расстройства, 3) слабоумия или 4) другого болезненного состояния психики. Второй выражается в отсутствии у субъекта во время осуществления преступного деяния возможности осознавать непосредственный характер и общественную опасность своего поведения (интеллектуальный момент) и руководить им (волевой момент). Представленный критерий занимает особенное место в установлении невменяемости, позволяя охватывать любые расстройства в эмоциональной области, так как деятельность органов чувств фактически связана с деятельностью как сознания, так и воли индивида. В юридическом критерии интеллектуальный момент выражает невозможность лица осознавать свои действия во время осуществления преступного деяния, а именно неспособность лица, имеющего какое-нибудь психическое расстройство, в полном объеме осознавать непосредственный характер и общественную опасность своего преступного поведения в той либо другой определенной обстановке, либо ситуации. Волевой критерий анализируемой категории, соответственно, проявляется в невозможности лица ввиду психического расстройства, а именно болезненного состояния, руководить своими действиями.2.2 Юридический (психологический) критерий невменяемостиУголовной ответственности и наказанию подлежат лица, в деяниях которых нашли проявление сознания и воли. Отсутствие последних элементов вследствие патологического состояния психики влечет признание таких лиц невменяемыми, а это исключает уголовную ответственность и предоставляет возможность применения принудительных мер медицинского характера.В связи с этим важной гарантией обеспечения права лиц с психическими аномалиями на адекватное применение к ним уголовно-правовых мер воздействия является определение состояния невменяемости, уяснение ее критериев и их соотношения между собой. Решение этих вопросов напрямую влияет на наличие или отсутствие оснований для привлечения лица к уголовной ответственности, применения принудительных мер медицинского характера. Критерии невменяемости устанавливаются исходя из законодательного определения, которое содержится в ч. 1 ст. 21 УК РФ.Обобщение правоприменительной практики*, а также позиций, изложенных в теории уголовного права, показывает, что в большинстве случаев состояние невменяемости определяется одновременным наличием двух критериев – медицинского и психологического, отождествляемого с юридическим. Исходя из логики суждений сторонников такого подхода, наличие болезненного расстройства психической деятельности является медицинским критерием, который наряду с юридическим (невозможность осознавать значение своих действий или руководить ими) определяет состояние невменяемости лица.По мнению О.А. Буркиной, содержание юридического критерия образует «одновременность совершения общественно опасного деяния и состояния невменяемости…», и он «…устанавливается лицом, производящим дознание, следователем, прокурором или судом», тогда как психологический и медицинский устанавливаются врачами-психиатрами.Положительным в этом подходе является разграничение критериев по субъектному составу их определения, а спорным представляется фактическое исключение автором из понятия «состояние невменяемости» общественно опасного деяния. Исходя из позиции автора, состояние невменяемости отождествляется с медицинским и психологическим критериями, что вряд ли будет верно, так как с точки зрения этимологии и в соответствии с ч. 1 ст. 21 УК РФ «невменяемость» и «состояние невменяемости» – тождественные понятия и их разграничение может повлечь за собой делегирование вопроса определения состояния невменяемости от юристов к экспертам, проводящим психолого-психиатрическую экспертизу.Содержание юридического критерия невменяемости как в теории, так и в правоприменительной практике представлено в усеченном виде и не отличается системностью. В связи с этим на его основе нельзя сделать окончательный вывод о невменяемости лица, в то время как именно в рамках рассматриваемого критерия разграничиваются медицинские, психологические и правовые составляющие невменяемости, в результате сопоставления и установления соотношения которых делается вывод о невменяемости лица. Указанное свидетельствует о необходимости пересмотра количества и содержания критериев невменяемости, определения их соотношения. На наш взгляд, это важно не только для дальнейшего развития доктрины уголовного права, но и для правоприменительной деятельности в целях обеспечения соблюдения прав и законных интересов лиц с болезненным состоянием психики.Представляется, что характеристика невменяемости с позиций медицинского, психологического и юридического критериев является более перспективной, так как в ней обращается внимание на правовые свойства невменяемости, а роль органов уголовной юстиции не сводится к согласию с экспертным заключением.Говоря о психологическом критерии невменяемости, необходимо отметить, что это фактически общая характеристика психического состояния лица, включающая не только интеллектуальный признак (невозможность осознавать фактический характер и общественную опасность действий (бездействия), но и волевой, свидетельствующий о невозможности человека руководить своими действиями (бездействием).Некоторые авторы допускают наличие состояний, при которых лицо может осознавать фактическую сторону своего поведения, но не его общественную опасность, однако это не учитывается в законодательном описании психологического критерия невменяемости. В целях приведения законодательства в соответствие с реалиями практики представляется разумным дополнить в ч. 1 ст. 21 УК РФ описание интеллектуального признака психологического критерия невменяемости путем использования не только союза «и», но и союза «или».Нередко психологический критерий именуется только как юридический. Следует признать обоснованной точку зрения Ю.С. Богомягкова о наименовании этого критерия патопсихологическим по названию одноименной дисциплины, являющейся отраслью психологической науки, предмет изучения которой, согласно взглядам представителей данной дисциплины, включает «закономерности искажения отражательной деятельности мозга, а также закономерности распада психической деятельности и свойств личности в сопоставлении с закономерностями формирования и протекания психических процессов в норме».Такой подход имеет и практическое значение, поскольку указывает на необходимость привлечения не только психиатра, но и психолога, специализирующегося в области патопсихологии, для точного определения психического состояния, описанного в ч. 1 ст. 21 УК РФ, а следовательно, обусловливает назначение не судебно-психиатрической экспертизы, как указано в п. 6 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 7 апреля 2011 г. N 6 «О практике применения судами принудительных мер медицинского характера», а комплексной психолого-психиатрической экспертизы.На использование комплексных знаний в области психиатрии и психологии при установлении невменяемости указывается и в специальной литературе, а именно подчеркивается, что психиатр компетентен диагностировать наличие или отсутствие психического заболевания или иного болезненного расстройства психики, а установление наличия или отсутствия психологического критерия требует использования профессиональных психологических знаний, в рамках которых учитываются и клинико-диагностические данные, связанные с медицинским критерием невменяемости.ЗАКЛЮЧЕНИЕВ курсовой работе была дана общая характеристика психологических проблем вменяемости и невменяемости.В разные исторические эпохи в уголовно-правовой науке существовали свои точки зрения относительно вменяемости и невменяемости. Определение вменяемости прошло два последовательных этапа в истории права: первоначально «физического вменения», а позднее «нравственного вменения». Категория «невменяемость» возникла в российской юридической литературе в XIX в., но юристы применяли данное понятие его в отношении самих деяний, а не в отношении лиц, их осуществивших. Все незаконные деяния разделялись на вменяемые виновному лицу преступные деяния и невменяемые психически больному деяния.Понятие «вменяемость» (в осмыслении «вменять в вину») и в общеправовом понимании проявляет способность нести ответственность перед государством за свои действия (бездействия). Под данной категорией в отечественной уголовно-правовой науке подразумевается способность осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий (бездействия) или руководить ими. Мы разделяем подход тех ученых, которые высказываются за необходимость законодательного закрепления понятия «вменяемость». На наш взгляд, лицо, признаваемое субъектом преступного деяния (а не иного вида правонарушения), должно осознавать не фактический, а уголовно-правовой характер осуществляемых им действий (бездействия). Или не осознавать его же – при осуществлении общественно-опасного деяния в состоянии невменяемости.Уголовной ответственности подлежит исключительно вменяемое физическое лицо, достигшее возраста, закрепленного УК РФ С виной вменяемость связана не прямо, а через состав преступного деяния, следовательно, она не может выступать предпосылкой вины. Соответственно, вменяемость выступает предпосылкой уголовной ответственности, одним из ее общих условий; это фактически вытекает из анализа ст. 19 УК РФ.Невменяемость – это характеристика лица, осуществившего запрещенное УК РФ общественно опасное деяние. Прежде всего, невменяемость – это неспособность лица осознавать непосредственный характер своих действий (бездействия), также неспособность осознавать общественную опасность своих действий (бездействия) или руководить ими в следствие хронического расстройства психики, временного расстройства психики, слабоумия либо другого болезненного состояния психики.Невменяемость выражает собой совокупность двух критериев – медицинского (психиатрического либо биологического) и юридического (психологического). Первый предполагает наличие у лица 1) хронического расстройства психики, 2) временного расстройства психики, 3) слабоумия или 4) другого болезненного состояния психики. Юридический (психологический) критерий выражается в отсутствии у лица во время осуществления преступного деяния возможности осознавать непосредственный характер и общественную опасность своего поведения (интеллектуальный момент) и руководить им (волевой момент).СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННЫХ ИСТОЧНИКОВНормативные правовые актыКонституция Российской Федерации (принята всенародным голосованием 12.12.1993 с изменениями, одобренными в ходе общероссийского голосования 01.07.2020) // Российской газете от 4 июля 2020 г. № 144.Уголовный кодекс Российской Федерации от 13.06.1996 N 63-ФЗ (ред. от 01.07.2021) (с изм. и доп., вступ. в силу с 01.12.2021) // Собрание законодательства Российской Федерации от 17 июня 1996 г. N 25 ст. 2954.Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации от 18.12.2001 N 174-ФЗ (ред. от 01.07.2021, с изм. от 23.09.2021) // Собрание законодательства Российской Федерации от 24 декабря 2001 г. N 52 (часть I) ст. 4921.Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 07.04.2011 N 6 (ред. от 03.03.2015) "О практике применения судами принудительных мер медицинского характера" [Электронный ресурс] – Режим доступа: СПС КонсультантПлюс (Дата обращения 13.12.2021).Судебная практикаПриговор по делу № 1-328/2017 от 22 августа 2017 г. Ленинского районного суда г. Магнитогорска Челябинской области [Электронный ресурс] – Режим доступа: http://www.sudact.ru (Дата обращения 13.12.2021).Приговор по делу № 1-76/2017 от 21 августа 2017 г. Троицкого районного суда Челябинской области [Электронный ресурс] – Режим доступа: http://www.sudact.ru (Дата обращения 13.12.2021).Приговор по делу № 1-340/2017 от 14 июня 2017г. Правобережного районного суда г. Магнитогорска Челябинской области [Электронный ресурс] – Режим доступа: http://www.sudact.ru (Дата обращения 14.12.2021).Монографии, учебники, учебные пособия, комментарии Антонян, Ю. М. Криминология: учебник для вузов / Ю. М. Антонян. — 3-е изд., перераб. и доп. // — Москва: Издательство Юрайт, 2020. Брагин А.П. Российское уголовное право [Текст]: учебно-методическое пособие / А. П. Брагин. // - Москва: Ido Press, cop. 2012. Буркина О.А. Уголовное право Российской Федерации (Общая часть) в таблицах и схемах: альбом схем. // - Пермь: Пермский институт ФСИН России, 2016. Зейгарник Б.В. Патопсихология: учебник для академического бакалавриата. 3-е изд., перераб. и доп. // - М.: Юрайт, 2017. Козаченко, И. Я. Уголовное право. Общая часть: учебник для бакалавриата и специалитета / И. Я. Козаченко, Г. П. Новоселов. — 5-е изд., перераб. и доп. — Москва: Издательство Юрайт, 2019. Рарог А.И. Проблемы квалификации преступлений по субъективным признакам: монография. // - М.: Проспект, 2015. Ситковская О.Д. Уголовный кодекс Российской Федерации: психологический комментарий. ‒ М.: Норма, 2014. Ситковская О.Д. Психология уголовной ответственности / науч. ред. Г.М. Миньковский. // - М.: Норма, 1998. Смирнов А.М. Уголовно-правовая безнаказанность: монография. // - М.: Юрлитинформ, 2014. Спасенников Б.А. Учение о невменяемости: монография. // - М.: Юрлитинформ, 2017. Сундуров Ф.Р. Уголовное право: учебник. // ‒ М.: Норма, 2016. Шевелева С.В. Концепция свободы воли и принуждения в уголовном праве: монография. // - М.: Юрлитинформ, 2014.Диссертации Тугушев Р.Р. Невменяемость: уголовно-правовое значение и проблемы отграничения от вменяемости и ограниченной вменяемости. Дис. … канд. юрид. наук: 12.00.08 / Тугушев Р.Р. - Саратов, 2002. Назаренко Г.В. Невменяемость в уголовном праве. Дисс. на соиск. уч. степ. канд. юр. наук. Орел, 2017.Материалы периодической печати  Богомягков Ю.С. Уголовно-правовая невменяемость: критерии и признаки // Советское государство и право. 1989. - N 4. Галкин В.В., Морозов В.И. К вопросу о критериях невменяемости // Юридическая наука и правоохранительная практика. 2016. - №4 (38). Дворецкий М.Ю., Пестов Д.А. Понятие невменяемости в уголовном праве в контексте оптимизации уголовной ответственности // Вестник ТГУ. 2010. - № 1. Курбанов Р.Г. Общая характеристика вменяемости в уголовном праве // Системные технологии. – 2014. - № 10. Миннеханова Д.Р. О понятии вменяемости и невменяемости, и критериях невменяемости в уголовном праве // Молодой ученый. 2017. - № 3 (137). Молчанов Б.А. Проблемы вменяемости, невменяемости и ограниченной вменяемости при формировании уголовного законодательства России 20 ‒ 30 г.г. XX века // Журнал российского права. ‒ 2015. ‒ № 7. Пестов Д.А. Проблема невменяемости в уголовном праве / Д.А. Пестов // Вестник Тамбовского университета. Серия: гуманитарные науки. 2010. — № 4. Пестов Д.А. Проблемы вменяемости и невменяемости в уголовном праве // Вестник Тамбовского университета. 2016. ‒ № 4. Спасенников Б.А., Пономарев С.Б. Проблема вменяемости в российском уголовном праве XVI–ХIХ веков // Вестник удмуртского университета. 2016. – № 2.