Проблема свободы в экзистенциализме

Понятие свободы осмысляется с точки зрения различных философских систем, подходов, направлений, поэтому существует множество противоречий в определении ее контекстуального смысла, что вызвано различием исторических и социокультурных особенностей того или иного периода, в рамках которого формировались философские течения. Появление постиндустриального общества и связанного с ним потребительства стало одним из факторов, вследствие которого самоцелью человеческого поведения становится именно потребление. И появление возможности потребления разных благ, навязанных существующей потребительской культурой, большинством формирует ощущение свободы. Однако той свободы, которая характеризуется падением нравственности, поскольку растущая индивидуализация сопровождается стремлением выделиться из общества за счет поведения, далеко не соответствующего нормам, принятым в обществе. Зависимость от потребностей становится тем фактором, вследствие которого человек лишается чувства ответственности по причине стремления к индивидуальному благу. При этом действие человека перестает быть направлено на достижение всеобщего блага. Таким образом, перестают быть значимыми духовные ценности, которые предполагают честь, достоинство, патриотизм, альтруизм и т.д. Их место занимает рациональность, которая ориентирована на достижение максимальной материальной выгоды. В связи с этим в философии появилась потребность в изучении смысла свободы, который пытались выявить теоретики экзистенциализма.1 Предпосылки изучения свободы в экзистенциальной философииНегативные явления в социокультурной жизни западного общества вызвали интерес у представителей разных направлений западной философии XX века, которые посвятили свои работы проблемам отчуждения, смысла жизни и существования человека, а также кризиса западной цивилизации. Массовое потребление привело к индивидуализации людей, а под свободой понималась та свобода, которая основывалась на приоритете частной собственности, личного блага, рациональности в производственных отношениях, что привело к обезличиванию членов общества, типизации всей повседневной жизни. Исходя из этого, отрицательное отношение к капитализму сложилось по причине «бюрократизации и стандартизации производственной, общественной и личной жизни человека». В первой половине XX века Х. Ортега-и-Гассет раскрыл кризис демократии буржуазного общества. Критикуя капиталистическое общество, он отметил, что «мы живем под жестокой властью масс». Это значит, что не просто социум, а массовое общество как явление современного глобализированного мира является фактором подавления человеческой индивидуальности, его свободы в формировании своей непохожей на других идентичности. Таким образом, противоречие видится в том, что, массовость капиталистического общества служит подавлению уникальности и индивидуальности людей, но тем больше каждый член общества стремится обрести эту индивидуальность, которая принимает крайние формы, обращается в отчужденность от социума, ведет к обезличиванию общественных отношений, но вместе с тем и формирует новую повседневную социальную реальность, обусловленную типизацией сознания вследствие массового потребления и «ложной» демократии. Общество потребления функционирует лишь тогда, когда существует общая неудовлетворенность от невозможности реализовать все свои потребности, в том числе и новые.Г. Лебон в работе «Психология масс», аналогично заметил, что массовое потребление стандартизированных материальных и духовных благ, подверженность влиянию массовой культиндустрии ведут к тому, что общество и его члены становятся обезличенными, управляемыми некими «скрытыми двигателями» толпы. На то, что социальные отношения все больше становятся овеществленными, рационализированными, деперсонифицированными, влияет социокультурное пространство, которое наполнено такими характеристиками, как неопределенность, неустойчивость, нестабильность. Неспособность обнаружить свою экзистенциальную составляющую, вследствие отчуждения от внешнего мира и от самого себя, заполнение своего внутреннего пространства разными формами стандартизации жизненного пространства ведет к утрате свободы и ее смысла. И. Джохадзе говорит о наличии в современном обществе «ложных демократических идей», «демократических идеалов», «ложных потребностях и способах их удовлетворения», которые навязаны обществом индивиду. А это, в свою очередь, приводит к «тоталитаризации общественных отношений». М. Хоркхаймер и Т.Адорно в труде «Диалектика Просвещения. Философские фрагменты» говорят о все большем единообразии массовой культуры в мире капитализма, ее идентичности. Культурная индустрия, которая все больше становится технизированной, рассматривается ими как система, которая подчиняет себе потребителей, дает им осознание общественной необходимости в продуктах культуры. М. Хоркхаймер и Т. Адорно ссылаются на то, что вложенный в культиндустрию капитал позволяет расширить процессы воспроизводства, а следовательно, сделать так, чтобы одинаковые потребности могли удовлетворяться стандартизированными продуктами. Манипуляция за счет предложения стандартов, удовлетворяющих потребностям, только усиливает господство системы культиндустрии, которая в свою очередь подчинена крупной промышленной индустрии – электроиндустрии, металлургии, химической промышленности и др., что обеспечивает «власть экономически сильных над обществом». Техническая рациональность отчуждает общество от самого себя, делая его «обществом принуждения». Схематизм производства продуцирует человека как часть «гигантской экономической машинерии», упрощая и типизируя продукты культуры, а значит, и делая стереотипным сознание людей.Ж. Бодрийяр, который подробно остановился на изучении общества потребления, в потреблении усматривал «тотальную организацию повседневности». Примером такой организации является Дрогстор, который охватывает все объективную общественную жизнь, смешивая и гомогенизируя все атрибуты повседневности в одном пространстве. Это проецирует некую субстанцию, лишенную смысла, проницаемую в сферу социальной повседневности, делая ее неразличимой и гомогенной, наполненную знаками. Знаки выступают средством безопасности, отказа от действительности как таковой. Повседневность, выраженная в знаковой форме, по определению Ж. Бодрийяра, выступает в качестве «места потребления». Повседневность здесь трактуется в виде системы интерпретации, которая переинтерпретирует мир «для внутреннего потребления». Тем самым, обеспечивается безопасность, которая влечет за собой пассивность в противовес активной деятельности, опосредуемой общественной моралью. Однако ощущение безопасности усиливается вместе с осознанием внешней угрозы, транслируемой средствами массовых коммуникаций.Само потребление при этом предполагает коллективное участие в процессе «обмена и производства закодированных ценностей». Оно рассматривается Ж. Бодрийяром в качестве «бессознательного социального принуждения», некоего социального института, включающего систему ценностей. Также, согласно Ж. Бодрийяру, потребление является «активным модусом отношения не только к вещам, но и к коллективному и ко всему миру, что в нем осуществляется систематическая деятельность и универсальный отклик на внешние воздействия, что на нем основана вся система культуры».Культура, согласно Ф. Котлеру, формирует потребности и поведение человека, а также включает субкультуры, позволяющие индивидам отождествлять себя с подобными им членам группы. Она же определяет социальное положение потребителя как принадлежность к различным референтным группам, которые путем демонстрации новых форм жизни не только формируют представления индивида о самом себе, но и принуждают к конформности при выборе товаров или услуг. Поэтому потребление в целом рассматривается не только как экономический, но и социокультурный фактор, который обуславливает формирование идентичности. Процесс формирования идентичности происходит через оценку самим индивидом тех или иных ситуаций, которые направлены или препятствуют удовлетворению потребностей за счет системы диспозиции и системы ценностных ориентаций, имеющих место в определенном времени и при определенных обстоятельствах.Можно сказать в целом, что потребление материализуется в разные формы коммуникации – информационные, дискурсивные, символические, визуальные, графические. Это в свою очередь, является детерминирующим фактором для формирования индивидуального и группового поведения индивида в качестве потребителя. Постиндустриальное общество современности характеризуется таким порядком, который помимо того, что формирует определенные стандарты потребления, также принуждает человека к совершению индивидуального выбора. 2 Концепции свободы в экзистенциализмеПротиворечия, вызванные последствиями Первой мировой войны, негативное отношение к позднему капитализму, послужили причиной для появления новых теории и концепции в философии, направленных на критику западного капиталистического общества. Негативным последствием капитализма виделись «бюрократизация и стандартизация производственной, общественной и личной жизни человека».Поэтому, начиная с XX века, в философских концепциях стали преобладать «волюнтаристско-субъективистские» настроения, основанные на отрицательной диалектике, согласно которым свобода отождествлялась с «безграничным своеволием», следствием чего являлось полное отрицание всего сущего.Ж.-П. Сартром была разработана концепция отрицательной свободы, которая противостоит миру и ограждает от посягательств достоинство личности.Свобода по Сартру составляет «онтологическое» свойство человека, способ бытия сознания. Полное осознание свободы человеком возможно в состоянии отрицания по отношению к миру, к себе и своему прошлому.Осуществление свободы происходит в ситуации напряженного единства «В-себе» (фактичность) и «Для-себя» (замысел человека). Сартр полагает, что фактичность, т.е. материальный мир, прошлое и статус человека, является только конкретной средой для осуществления свободы, а не ее причиной. Поэтому свобода проявляется в понимании человеком ответственности за совершаемый выбор.Г. Маркузе с опорой на марксизм, основываясь на таком значимом его – К. Маркса - труде как «Экономическо-философские рукописи 1844 года», пытается обратиться к критике политической экономии. Необходимость критики объясняется тем, что она пытается не только умалчивать факт отчуждения человека в капиталистическом обществе, но и рассматривает человека как «нечто несущественное» в силу акцентирования на разделении труда, частной собственности, конкуренции, а также труда, капитала и земли, считает Г. Маркузе. Политическая экономия держит, таким образом, в центре своего внимания «отчужденный мир денег и товаров», противостоящий человеку, отделяющий его от труда и делающий его товаром. В таком понимании мир не может представляться как «сфера свободного самоутверждения» человека, а рассматривается скорее, как мир материальных предметов, подлежащих разного рода экономическим операциям. Напротив, мир, в котором человеком реализуется свободный труд и «универсальное производство», есть мир «духовной неорганической природы», позволяющий человеку воспроизводить и преобразовывать «всю природу». Марксистское понимание труда, соглашается Г. Маркузе, зиждется на том, что именно труд является условием проявления человеческой свободы и универсальности. Опредмечивание, происходящее в результате трудовой деятельности, также является и фактором обобществления человека, который реализует себя вместе с другими и для других, т.е. в коллективном труде, который, вместе с тем, позволяет обнаружить и свою собственную сущность. Г. Маркузе в будущем предполагает построение некоего Великого общества. Его теоретические построения основаны на концепции справедливого и свободного общества Дж. Стюарта Милля. Однако Г. Маркузе придерживается такой формы социально-экономической системы, при которой наблюдается расширенное воспроизводство, ведущее к свободе, определяемой удовлетворением общих и индивидуальных интересов социальных масс. В Великом обществе должны реализоваться следующие тенденций: «безудержный рост», основанный на «изобилии и свободе для всех»; движение прогресса в сторону удовлетворения потребностей; расширение сферы досуга, способствующего «созиданию и размышлению», общению и красоте. В таком обществе, по мнению Маркузе, свободные индивиды строят свой смысл жизни, имея возможность определять продукты своего труда. Современная цивилизация, отмечает Г. Маркузе, вынуждает людей бороться за свое существование в «обществе изобилия». Это препятствует реализации свободного труда, где находят свое развитие навыки и способности человека и продуцируются «здоровые» естественные потребности. Кризис традиционных социальных институтов вследствие доминирования массовой культуры потребления требует их коренной перестройки, что возможно посредством восстановления той культуры, что признает ценность духовной автономии. Г. Маркузе полагает, что объем человеческой свободы в современном обществе определяется рамками сложившейся технизированной общественной системы, вырабатывающей определенные человеческие потребности. Неестественные навязанные потребности несут за собой политическую и экономическую пассивность социума, его члены становятся управляемыми. Выход из этого состоит в культурной и институциональной трансформации, результатом которой будет являться коллективная свобода, основанная на «здоровой» толерантности в сфере науки, свободы слова и свободы совести. Такая толерантность направлена на большинство, на защиту их свободы. Повторим, что Г. Маркузе имеет в виду такую свободу, при которой обеспечивается удовлетворение человеческих потребностей при уменьшении степени тяжести труда и несправедливости. Согласно Э. Фромму появление экономической свободы, частной инициативы усилило индивидуализацию индивида в силу того, что при капитализме действует «принцип накопления капитала», при котором человек превращается в средство для достижения экономических целей, а это, в свою очередь, влияет на самочувствие человека, ощущение им своей «ничтожности и бессилия». Происходит действие закона рынка на общественные и личные отношения. Потребительство, реклама, политическая пропаганда только увеличивают чувство «ничтожности» у человека, ослабляют его способность критически мыслить. Способом решения проблем человек выбирает повседневность, включающую общественные связи, развлечения и многое другое. В результате такой нестабильности человек предпочитает «бегство от свободы», отказываясь от ответственности и превращаясь в объект массового общества, на который направлены рыночные механизмы.Так, при капитализме, где важное место занимает рынок, отношения между людьми приобрели вещной характер, считает Фромм. Сам человек стал воспринимать себя как товар, продавая свою рабочую силу. В-третьих, к конкуренции между людьми за неограниченное потребление благ. Наконец, к увеличению пассивности в социальной, политической, экономической сферах жизни. В таком ракурсе будет происходить упадок всей производственной системы общества, что обернется неминуемой гибелью всего общества. Поэтому видим противоречие в высказывании Э. Фромма о «свободе потребителя», суть которого в том, что «подлинное чувство свободы» в рамках современных обществ реализуется в «сфере потребления». Скорее имеется в виду не потребительство как образ жизни, а рациональное потребление, направленное на удовлетворение естественных человеческих потребностей. Следовательно, необходимо рациональное соотношение производства и потребления, осуществляемых с учетом коллективных интересов. В таком обществе возможно становление «свободного и независимого индивида». В постиндустриальный период, с осмыслением происходящего и изменением ценностных установок средний класс переориентируется от материального потребления к постматериальным ценностям, отражающего вышеназванные потребности в свободном труде. Современное общество в отличие от традиционного, соглашается Арон, наделено большей свободой в плане способности что-либо делать, но более ограничено в плане своей включенности в современную производственную систему общества рационального толка. Это, в свою очередь, ставит вопрос о зависимости степени свободы от результатов процессов производства, технизации и автоматизации некоторых сфер жизни.Таким образом, свобода в философии экзистенциализма имеет двоякий смысл - как то, что дает возможность выбора, но и то, что связанно с личной ответственностью, от которой хочется избавиться. Это позволяет говорить о неопределенности смысла свободы.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Экзистенциалистские концепции в философии были сосредоточены на проблеме, связанной с относительностью свободы, поскольку, несмотря на возможность свободно выбирать и действовать, предполагалось, что человеку необходимо опираться на существующие в данном обществе ценности и нормы. Будучи включенным с структуру общественных отношений он также должен соблюдать предписанную ему социальную роль и соответствовать ожиданиям самого общества. Поэтому понимание свободы было основано на том, что с одной стороны свобода считалась неотъемлемым атрибутом любого индивида, с другой - свобода испытывала влияние со стороны внешней необходимости.Так, совершение выбора в целом является процессом воплощения именно индивидуальной свободы, поскольку никакие внешние ограничения, если человек свободен и осознает это, не могут помешать человеку сделать выбор, даже если существует небольшое количество возможностей. А там, где существует свобода выбора, имеет место и риск возникновения опасности. А поэтому человек больше склонен находиться в условиях определенности, пуская и путем ограничения степени личной свободы.

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

1. Бодрийяр Ж. Общество потребления. Его мифы и структуры / Пер. с фр. Е.А. Самарской. М.: Республика; Культурная революция, 2006. 269 с.2. Бодрийяр Ж. Система вещей. М.: «Рудомино», 1995. 3. Бычко И.В. В лабиринтах свободы // М.: Политиздат,1976. - С.3.4. Лебон Г. Психология народов масс / Г. Лебон. Спб., 1898.5. Маркузе Г. Критическая теория общества: Избранные работы по философии и социальной критике. М.: АСТ: Астрель, 2011. 382 с.6. Ортега-и-Гассет Х. Восстание масс / Х. Ортега-и-Гассет. М.: ООО «Издательство АСТ», 2002. 509 с.7. Современные зарубежные концепции диалектики (Критические очерки) / Под ред. В.А. Лекторского. М.: «Наука», 1987. 270 с.8. Хоркхаймер М., Адорно Т. Диалектика просвещения. Философские фрагменты. – Москва – Санкт-Петербург: Медиум, 1997. 312 с.9. Фромм Э. Революция надежды. Избавление от иллюзии / Перевод с англ.; Предисловие С. Гуревича. М.: Айрис-Пресс, 2005. 352 с.10. Фромм Э. Бегство от свободы. Человек для себя. М.: АСТ: АСТ Москва, 2006. 571 с.