Исследование характерных черт судопроизводства в исторических условиях проведения Нюрнбергского процесса

Великий русский историк В.О. Ключевский однажды сказал: «История ничему не учит. Она только наказывает за невыученные уроки». Германия очень хорошо выучила уроки первой половины ХХ в., самым страшным из которых были события Второй мировой войны. Для преодоления прошлого немцам было жизненно необходимо изменить и своё сознание. Послевоенная политика денацификации Германии явилась именно таким мероприятием – изменением сознания целого народа. Это очень важно и для нашей страны, переживающей «посттоталитарный синдром» и «культурную травму» распада СССР. [1]
Процесс денацификации немцев – это блестящий пример того, как нужно справляться с «выбиванием» из умов идеологии, зачастую весьма радикальных по своему содержанию. Не следует забывать, что послевоенная Германия стала, наряду с Францией, флагманом европейской интеграции. Возможно, это вызвано желанием показать, что наследие нацизма в немецких умах полностью преодолено и перед нами теперь уже совсем другая – терпимая и открытая для всех народов, Германия.
Нюрнбергский процесс – суд над нацистами, который положил начало процессу денацификации Германии. Объектом исследования данной работы является денацификация Германии. Предметом исследования являются характерные черты денацификации в Нюрнбергском процессе.
Заслуживающим внимания фактом является исследование американской журналистки М. Гельхорн, которая в апреле 1945 г. проводила опрашивала немцев на предмет их причастности к движению нацистов.[3] В ходе бесед выяснилось, что гражданское население Германии высказывается резко против самой сути идеологии нацизма и утверждает, что нацистов среди них нет и никогда не было, более того, никто из них никогда не хотел никакой войны. Немцы от всей души благодарили освободителей, называя нацистов животными и извергами, и полностью отрицали свою причастность к их движению. Казалось бы, такой поворот событий должен говорить в пользу гражданского населения Германии и его морального облика, однако Гельхорн насторожило то, что так говорили абсолютно все, кого она спрашивала. Вопрос возник сам собой: как могла начаться и длиться столько времени тяжелая кровопролитная война, которой никто не хотел?[6]
Этой темой занялись учёные, в частности, британский историк-германист Г. Крэйг, написавший целую книгу под названием «О немцах». [4] Им был сделан вывод о том, что немцы до войны, во время неё и даже после неё пребывали в состоянии патриотической эйфории, не отдавая себе никакого отчета в том, что происходит. В психологии подобное явление называется «утратой чувства реальности» [4] и, как правило, наблюдается в индивидуальных случаях. Для «отрезвления» всей нации требовались самые решительные меры. Одной из важнейших стал Нюрнбергский процесс.
С него началась история международного уголовного права. Оправданный, хотя и не достаточно жесткий с точки зрения советской стороны, приговор стал началом другого процесса – денацификации немцев. Денацификация – это комплекс мероприятий, направленных на очищение послевоенного немецкого и австрийского общества, культуры, прессы, экономики, образования, юриспруденции и политики от влияния нацистской идеологии. «Нюрнбергский процесс снизил накал мстительных чувств, господствовавших в войсках союзников, и укротил антинемецкие настроения, проведя черту между горсткой главарей режима и подавляющим большинством населения, их пассивными соучастниками». [4]
Таким образом, разобравшись с теми, кто руководил нацистскими зверствами, необходимо было взяться за «излечение» целого народа, попавшего под тяжелейшее идеологическое влияние. Далее мы рассмотрим подробнее, как проводился этот процесс, и какие именно аспекты жизни немецких граждан были затронуты в ходе него.
Начало денацификации было положено интеллектуальной и психологической рефлексией по поводу произошедших событий. Например, «невольные пособники» фашистского режима юридически не попали под официальные наказания, однако их преследовали собственные коллеги, знакомые и даже родственники. Сочувствующих идее Третьего рейха увольняли с работы за их прошлое, хотя формально они не должны были понести наказания, поскольку лично не имели отношения ни к убийствам, ни к издевательствам над людьми, ни к нацистской пропаганде. Это – лишь малая часть примеров внезапного, оглушительного осознания немцами того ужаса, которой породил германский фашизм на Земле. Но идеи нацизма сами по себе никуда деться не могли, так как крепко были поглощены менталитетом общества. Люди «мимикрировали» под демократов, но в глубине души оставались при прежних идеях. Почти 15 лет спустя после капитуляции Германии, в 1959 году происходили в массовом порядке осквернения еврейских кладбищ и синагог. Это говорило о том, что «внутренний немецкий фашист» продолжал «жить» в головах людей. В 1961 году в Иерусалиме прошел показательный процесс над Эйхманом – членом нацистской партии, отвечавшим за уничтожение еврейского населения. Этот процесс потряс всех жителей Германии, поскольку в ходе него было впервые высказано сильное выражение «заурядность зла».
Философ К. Ясперс в книге «Вопрос о виновности» призвал немцев не бежать и не уходить от своего прошлого, поскольку если избегать вопросов «нездоровости» нации, они обязательно с удвоенной силой дадут о себе знать в будущем. Ясперс поднял вопрос о коллективной ответственности всего немецкого народа, не вине, а именно ответственности. Сам немецкий народ, говорит он, не виноват в преступлениях против человечности, убийствах и издевательствах, но он ответствен за нацизм как своим бездействием, так и недолжным уровнем противоборства.[5]
Немецкий психоаналитик К.Г. Юнг изобрел даже специальный термин для описания состояния немецкого народа в период с 1933 по 1945 годы – «период коллективного нациссизма». [4] С точки зрения психоанализа он объяснил данный феномен желанием каждого немца удовлетворить свои личные амбиции через успех своего народа. В своей статье «Послевоенные психические проблемы Германии» Юнг сравнивает немецкий народ с человеком с похмелья – он, как и этот человек, абсолютно не знает и не понимает, что он делал накануне и, главное, не хочет это вспоминать. Юнг считал, что оно должно родиться внутри самих немцев и это – единственный путь обновления немецкой нации. Оно происходило не только в аспекте изменения массового сознания, следует отметить и политическую составляющую.
После того, как верхушка нацистской партии была отдана под суд Нюрнбергского Трибунала, Германия впервые со времен Средневековья оказалась полностью лишена государственности. Территорию страны разделили на четыре оккупационные зоны: советскую, британскую, американскую и французскую. Советскими властями денацификация проводилась в восточной зоне – будущей Германской Демократической Республике (ГДР). Американская, британская и английская зоны были объединены в 1949 году в Федеративную республику Германию (ФРГ) со столицей в городе Бонн.[2]
В сентябре 1944 года на Второй Квебекской конференции Т. Рузвельт и У. Черчилль одобрили план Генри Моргентау «по предотвращению развязывания Германией Третьей мировой войны», согласно которому предполагалось превратить Германию в преимущественно аграрную страну и полностью ее демилитаризировать. Этот вариант плана долго обсуждался, но в итоге был отклонен. В том же 1947 г. была создана и в 1948 году вступила в силу новая программа помощи европейским странам после Второй мировой войны, изложенная американским государственным секретарем Дж. Маршаллом и известная как «план Маршалла». Целью плана было восстановление разрушенной войной экономики Европы, развитие Европы в целом, модернизация производства, а также – вытеснение коммунистов из всех возможных властных структур. Финансовая помощь Западной Германии осуществлялась одновременно с взиманием контрибуций за материальный ущерб всем странам-победителям.
В социальном аспекте велись самые активные работы по денацификации. Вначале следует кратко отметить, что собой представляли зоны, на которые была поделена Германия после капитуляции. У каждой из них была своя особенность. Американскую зону преимущественно населяли католики. В британской зоне занимались тем, что восстанавливали разрушенную инфраструктуру (там она пострадала в наибольшей степени), в ней же насчитывалось наибольшее количество жителей. Британцы были сторонниками идеи «перевоспитания» и верили, что таким образом, возможно избавить немцев от нацистских идей. Франция, которая пережила оккупацию, в своей зоне относилась плохо ко всем без исключения немцам. В советской же зоне господствовала вера в коллективную вину всех немцев за деятельность нацистов.
Каждый работающий гражданин или желающий устроиться на работу, обязан был предоставить заполненную анкету, состоявшую из 131 вопроса. Ответы сверялись с сохранившейся картотекой и архивными материалами нацистов. Для всех зон эта анкета была единой. К марту 1946 года процесс денацификации был передан немцам (под контролем союзников), что было провозглашено знаменитым законом №104: «Закон передает дело денацификации полностью в немецкие руки и в своей основе является политическим законом с основополагающим значением… с целью замены временных мероприятий окончательной политической чисткой». Каждый немец априори считался виноватым в преступлениях своего народа, пока не доказывалось обратное. Виновных разделяли по градации от «главных виновных» до «сочувствующих» и причастность к каждой категории влекла за собой определенный вид наказания. «На основании «Закона № 104» были созданы судебные палаты, принимающие решение о причислении лиц к одной из пяти категорий: 1 – главные виновные, 2 – виновные, 3 – незначительно виновные, 4 – попутчики и 5 – невиновные» [5]
Каждая из групп была, в свою очередь, подразделена еще на 5 или 6 подгрупп по градации степени виновности. Каждый немец обязан был предъявить свидетельство о прохождении денацификации, которое выдавалось на основании сдачи уже упомянутой заполненной анкеты. «Чтобы пресечь попытку уклонения от анкетирования, прибегли к самому эффективному в послевоенное время средству: продуктовая карточка выдавалась лишь по предъявлении квитанции, подтверждающей сдачу анкеты в ратушу» [3]. Без наличия такого сертификата человек не имел права не только работать, но и проживать в населенных пунктах. В июле 1946 года по инициативе британского генерала Клея состоялась амнистия молодежи: те, кто родился после 1919 г., были освобождены от прохождения процесса денацификации.
С 1949 г. в ФРГ не упоминается слово «денацификация», поскольку оно было заменено другим – «перевоспитание». В частности, особое внимание уделялось обучению детей в школах, поскольку весь преподавательский состав априори считался сочувствующим идеям Гитлера. С 1945 г. были запрещены все нацистские СМИ, все носители информации контролировались союзниками, цензура была сильнейшей.
Перевоспитание гражданского населения подразумевало ряд действий:
1. Жителям демонстрировались фильмы о зверствах нацистов в концлагерях;
2. Людей возили в Бухенвальд на экскурсию, чтобы они ощутили атмосферу этих зверств. Однако, как ни странно, большинство немцев спокойно относилось к таким поездкам и после них не задавалось вопросом, как они могли допустить подобное;
3. В практику «перевоспитания» также входил абсолютно беспрецедентный метод: немцев, как мужчин, так и женщин, заставляли голыми руками выкапывать жертв концлагерей из земли и хоронить каждое тело по религиозным обычаям. Это действительно шокирующее действовало на сознание тех, кто не видел своей вины в причастности ко всему, что творили фашисты. Только таким образом удавалось получить от немцев желаемую и должную реакцию – «Что мы наделали?!».
Сразу же после запрета национал-социалистической немецкой рабочей партии были упразднены все нацистские законы, а также следы национал-социализма в повседневной жизни. Но запрет символики, тем не менее, не означал, что её не осталось в головах. Как уже ранее упоминалось, в конце 1950-х годов немцы устраивали знаки протеста реставрации синагог и продолжали осквернять восстановленные здания нацистской символикой.
Денацификация затронула и собственно культурную сферу общества. В память о жертвах нацистского произвола в Еврейском музее в Берлине создан монумент, получивший название «Башня Холокоста». Одним из наиболее впечатляющих экспонатов также является музейная пустота «Шалехет»: по полу разбросаны тысячи металлических дисков с прорезями в виде искаженных болью лиц, по которым нужно ходить. Ещё одно пространство музея – «Сад изгнания». Все эти экспонаты – символическое воплощение страданий еврейского народа, к которым причастны немецкие национал-социалисты.
Подводя итоги, необходимо сказать, что Нюрнбергский трибунал, создав прецедент подсудности высших государственных чиновников международному суду, опроверг средневековый принцип "Короли подсудны только Богу". Именно с Нюрнбергского процесса началась история международного уголовного права. Принципы, закрепленные в Уставе Трибунала, вскоре были  подтверждены решениями Генеральной ассамблеи ООН  как общепризнанные принципы международного права. Вынеся обвинительный приговор главным нацистским преступникам, Международный военный трибунал признал агрессию тягчайшим преступлением международного характера. Фашизм потерпел крах не только в военном плане, но в политическом и юридическом. В ходе подготовки процесса удалось наладить плодотворное сотрудничество представителей четырех великих держав, разных по своему мировоззрению и воспитанию, представлявших полярно противоположные системы права. Этот успех объяснялся тем, что они решали общедемократические задачи, задачи борьбы с фашизмом и агрессивной войной, борьбы за принципы гуманности в отношениях между людьми, между народами и расами.
Принципы, разработанные на Лондонской конференции и зафиксированные в Уставе Международного военного трибунала, прочно вошли в жизнь народов, они стали фундаментом международного права. Устав трибунала и его приговор положили начало формирования системы правовых норм, которые призваны охранять мир, вести борьбу с агрессией, а в случае если она развязана, осуществлять защиту жертв войны и привлекать к ответственности виновников агрессии и военных преступников.  
Нюрнбергская идея ответственности за агрессию глубоко проникла в сознание миллионов людей и стала огромной силой. Поэтому можно говорить не только о политической и юридической роли Нюрнбергского процесса, но и о его непреходящем нравственном значении. Его часто называют «Судом истории», он внес значительный вклад в моральный разгром фашизма. Нюрнбергский процесс – дань памяти и благодарности потомков за мирное небо над головой. 
Список использованных источников:
Гудков Л., Дубин Б. Посттоталитарный синдром: «управляемая демократия» и апатия масс // Пути российского посткоммунизма: Очерки. – М.: Изд-во Р. Элинина, 2007. – 307 с. – С. 8-64.
Документальный фильм «Лекция профессора Зубова: «Преодоление тоталитарного прошлого в послевоенной Германии»
Кун Г. Возвращение из Преисподней: денацификация послевоенной Германии, 2007: http://polit.ru/article/2007/07/04/kun/;
Юнг Карл Густав, Послевоенные психические проблемы Германии: http://aillarionov.livejournal.com/756883.html;
Ясперс К. Вопрос о виновности. О политической ответственности Германии: http://mexalib.com/view/57128.
Craig G.A. The Germans. – Penguin. 1981. – 368 p.