Эссе на тему: "Сравнение мнений историков"

ВВЕДЕНИЕМнения о петровских реформах всегда сходятся в том, что они имели как минимум спорный результат. Гораздо труднее найти различия во всех этих точках зрения, поскольку культурная реформа Петра I как предмет исследования является довольно разносторонним в том плане, что неизвестно точно, какими мотивами больше всего руководствовался русский царь. Здесь полярность мнений отражается в политических соображения Петра I, в его желании изменить облик страны в целях укрепления власти. Также возможно совместное действие этих и других факторов, которые определили факт появления и развития культурных реформ. Вероятно и то, что на более глобальном уровне, культурные реформы и их введение были лишь вопросом времени. Каждая культура и нация рано или поздно проходит через этапы значительных преобразований, выводящих их на другой уровень существования. Инициаторами реформ здесь уже следует считать массовое сознание нации, настроения большого числа людей, которое постепенно ощущается и государственной властью, влияя на их дальнейший политический курс. В случае Петра I сложность здесь в том, что, хотя он интуитивно ощущал, что страна отстрадает в развитии (в естественном для людей плане, так как чувствуя себя отстающим от других, люди включают инстинкт, направляющий их на удержание своего положения в природе), культурная реформа позволяла заодно решить главную проблему любой власти, экономическую. Именно эти два фактора и определили сложности к максимально объективной оценке культурных реформ Петра I, ставших позднее прецедентом для всех культурных политиков России. Мнения историков всех эпох России, таким образом, стали смотреть на культурные реформы Петра I во многом благодаря духу своей эпохи, что и служит основным направлением поиском в различии их мнений.
Сравнение мнений историковПоскольку все-таки неофициально считается, что любая наука должна быть предельно объективной в отношении к рассмотрению исторических событий, в оценке исторических явлений (в России, по крайней мере, с XVIII века), то принято считать мнения историков беспристрастными. Другое дело, если влияние на соображения и выводы историка влияет ряд факторов, которых он сознательно не замечает. Субъективное мнение погасить полностью невозможно, так как оно все-равно находится в некоторой доле коллективного бессознательного, что принято называть «духом времени». На оценке человека исторического явления, таким образом, заметны следы менталитета нации той или иной эпохи, направления официальной научной мысли, личное отношение историка к политическим идеям и т. д.
Так, мнения историков по поводу культурных реформ Петра I если в целом не менялись в мнении о том, что они были спорными, то различались по более подробной оценке, которую видно в высказываниях эссеистов. Поскольку этот литературный жанр использует художественные средства выражения, здесь, в отличие от научного, лучше видны оттенки субъективных мнений историков и философов.
К примеру, В. О. Ключевский в 1919 году привел свое мнение по поводу вопроса. Конечно, в нем он высказался как историк исключительно с научной точки зрения, однако, его декадентское настроение в выводах текста явно имеет параллель с его эпохой. Упадок экономики России в предреволюционное время отразился на стиле автора, что придает его лекции направленность на эмоциональное воздействие к читателю и слушателю. В конце его лекции много упоминаний о революции, что доказывает направленность его мысли на сравнение кризиса XVII века с началом XX века.
С другой стороны, если не учитывать этот фактор, то мнение Ключевского базируется на том, что культурные реформы Петра I представляли собой исключительно стратегический интерес. По его мнению, насильственное навязывание русским чуждой им культуры нельзя назвать благим для людей делом. Очевидно, что историк не дает ответа на вопрос. Скорее всего, он придерживался нейтралитета по поводу вмешательства государства в дела культуры (как едва ли не самой важной частью жизни человека), либо, был явно против нарушения естественного развития культурного состояния у отдельного человека и широких масс.
Н. А. Бердяев, которому в его научной деятельности, как ученому, было очень непросто придерживаться нейтралитета в вопросах связи между культурой и властью, мог высказываться только в том направлении, которое на затрагивала советская цензура. В 1923 году, в разгар гонений на православных христиан и евреев, Бердяев приводит свое мнение о культурных реформах Петра I. В его тексте также видны отражения современной ему эпохи, а именно, употребление яркого сравнение между жесткостью Петра I и Ленина, которые нагло вмешиваются в жизнь людей без их спроса и разрешения. Также в тексте историка заметны проявления мысли о «разделении», вероятно, отражающие колебания историка в плане отношения к советской власти. Бердяев чувствовал глубокое разделение во всем, что его окружало: двусмысленная политика СССР, разделение имущества, деление слоев на буржуазный и пролетарский, раскол церкви и т. п. явления.
Касательно культурных реформ Петра I, мнение Бердяева очень отличается от других ввиду его показательного сравнения политики русского царя с большевиками. Очевидно, он имел ввиду, что оба явление имеют очень мало различий, с той лишь разницей, в которой большевики пошли дальше предшественников в сфере пропаганды идей и целей власти.
Как позднесоветский историк, Д. С. Лихачев, воспитанный уже явно в том «духе», который ранее за него решила советская власть большевиков времен Бердяева, он высказывается более определенно. В его мнении наблюдается большая политическая приверженность к довольно конкретным и вполне очевидным идеям. Он говорит о закономерном, то есть «полезном» (непонятно для кого) переходе на новый этап, что явно является результатом его партийной работы и отражением некой политически направленной деятельности.
В одном Д. С. Лихачев высказывается более беспристрастно, касательно вопросов о культурных реформах Петра I. Это то, что факт их появления был закономерным результатом естественной эволюции любой нации. Под влиянием множества социологических, военных, политических, культурных и иных факторов конца XVII века культурные реформы появились не как «воля» самодержца. Они появились сами по себе, когда были нужны всему огромному государственному аппарату, в которых были люди как носители культуры, военные, как средство выполнения реформ, политики, как инициаторы реформ. Петр I, в таком случае, был лишь фигурой для исполнения наиболее важной для него, как наиболее ответственного лица, задачи по восстановлению порядка. Поскольку на царя действовали и другие факторы, и ему приходилось работать в довольно непростых условиях, то результаты культурных реформ приобрели известный сейчас вид. Царь также был человеком, жившим в особых обстоятельствах, поэтому, не совсем правильно возлагать ответственность на реформы только на него, человека, работавшего под давлением сложившейся до него политической и иной ситуации.
Более негативное, и несколько более личное мнение (ввиду того, как было принято на 1811 г.) приводит Н. М. Карамзин. Он явно отрицательно относится к методу ведения культурных реформ Петром I. Историк считает, что насильственное введение европейских мотивов в другую культуру, в российскую, было не обязательным и вредным, так как приводило в тупик русское сознание, не принимавшее сперва свое унизительное, по сравнению с европейцами, положение. По его мнению, любая нация в вопросах культуры вполне способна существовать изолированно.
Также историк считает, что реформы шли слишком быстро, а для их естественного принятия требуются обычно десятилетия и более. Карамзин, вероятно, считал вопросы о культуре очень сложными, чтобы их можно было навязывать через государственный аппарат, и эксперимент Петра I был тому доказательством. С другой стороны, как показывает история, культурные смешения случаются довольно часто, а их урон прежде всего влияет на политиков, которым трудно управлять людьми, интересы которых и слабости труднее проследить, если культурных «привязанностей» слишком много в стране. Это вполне доказывает не только разносторонность мнений по поводу культурных реформ Петра I (в которых отношение часто зависит от политического мнения историка), но и известный характер всех дальнейших культурных реформ России, в том числе современной. Очевидно, что для людей, как носителей культуры, вопрос о «привязанности» был и останется делом личным, вторжение в которое всегда приводит лишь к негативным последствиям, заметить которые в российской культурно-социальной среде также нетрудно.
Наконец, историк и философ В. М. Живов, на закате «старой» России, в 1996 году, высказывает более современную, в плане отношения к российской власти, точку зрения. Его мнение хотя и прикрыто характерными для его рода деятельности того времени идеями о возрождении церкви и духовности как политического инструмента пропаганды, но содержит в себе отличительное от других историков мнение. Он говорит, что власть и церковь в России исторически закрепили между собой прочную связь, границу между которыми провести уже практически невозможно. Отодвинув церковь от власти, Петр I несколько изменил понятия о «норме», морали и нравственности в культурно-идеологической среде России. Это было необходимо, так как кризис конца XVII века был настолько глубоким, что церковь перестала выполнять свою традиционную роль, проще говоря, она устарела морально. Однако, Петр I все же «вернул» церковь обратно к власти, тем самым обновив морально и церковь. Она стала современной и восстановила свою роль.
Если продолжить логику историка, то аналогичный эксперимент с отделением церкви от власти для решения ряда практических проблем в стране во время правления большевиков также завершился удачно, но только исключительно для власти. Культура в своем естественном понимании, как и церковь, не существовала, а контролировались властью, что ставит под сомнение, что это действительно настоящие культура и настоящая духовность в широком ее понимании. Возродившаяся церковь в 1990-е годы устарела лет на сто, а пропаганда власти о церкви и всего связанного с ней явно показывает неудачный результат в виде морального устаревания церкви. Сравнивая этот опыт с взаиморасположением церкви и власти, скажем, в США, можно увидеть, что здесь не было экспериментов по их разделению, а вопросы о духовности и пр., как и культурные проблемы, являются делом личным.
ЗаключениеРазличий во мнениях историков по поводу вопроса о культурных реформах Петра I можно найти достаточно много, но все они, так или иначе, содержат в себе тень их эпохи со всеми известными особенностями. Как и Петр I, историки не только профессионалы в своем деле, но и живые люди, что для науки означает факт существования в ней работ, содержащих множество информации субъективного характера. Но наука, как созданный тем же человеком абстрактный объект практической направленности, не обязана быть предельно объективной. Иначе говоря, любое научное мнение не должно исключать из себя то, ради чего оно выражается, то есть, некоторую долю отношения автора к оценке событий. Это позволит лучше понять историю в ее широком понимании.
Список использованных источниковКоваленко О. А. Реформы Петра I в контексте культурно-исторического диалога России и Европы. [Электронный ресурс] – URL: https://cyberleninka.ru/article/n/reformy-petra-i-v-kontekste-kulturno-istoricheskogo-dialoga-rossii-i-evropy
Хасина И. Ю., Панащенко Т. А. Влияние петровских реформ на развитие Российского государства // Молодой ученый. – 2017. – №49. – С. 308-312. [Электронный ресурс] – URL: https://moluch.ru/archive/183/47013/
Чигасова О. В. Влияние культурных преобразований Петра I на духовное развитие российского общества // ФГБОУ ВО «Курский государственный университет». – 2018 г. [Электронный ресурс] – URL: https://www.elibrary.ru/item.asp?id=36670148&