Судебный прецедент в Российской Федерации

В общей теории права следует выделять четыре источника права, которыми являются нормативные правовые акты, правовой обычай, прецедент, иные договоры нормативного содержания. Данные формы права имеют свое практическое отражение в различных государствах со своими правовыми системами, но место и применение конкретной формы в качестве самостоятельного источника права может проявляться по-разному. В романо-германской правовой системе, существующей во всех странах континентальной Европы, основополагающим источником права признается нормативный правовой акт, а в государствах общей системы права традиционно следует рассматривать как основной источник права - судебный прецедент.
В настоящее время в ряде научных литературных изданий по общей теории права в Российской Федерации активно ведется обсуждение о признании судебного прецедента относительно самостоятельным источником российского права. По мнению автора, отнесение судебного прецедента к таковым источникам российского права зависит от ряда факторов, одним из которых является сущность толкования судебного прецедента. [1]
Проблематикой толкования и признания судебного прецедента источником российского права занимались некоторые крупные научные деятели-правоведы, среди которых следует отметить труды Марченко Е.А., Трубецкого Е.И., Бошно С.В., Корнева В.Н., Ображиева К.В., Головко Л.В. и многих других.
Мнения данных ученых противоположны, одни признают его самостоятельным источником российского права, другие же активно вступают в дискуссию и выражают противоположное мнение на этот счет.
Например, В. Н. Корнев отражает свое мнение в ключе, что «наши знания о природе судебного прецедента несовершенны, не следует слепо и бездумно стремительно отыскивать аналогичных явлений в собственной национальной правовой системе, признавая «судебными прецедентами» различные решения органов судебной системы Российской Федерации. Необходимо четко разграничивать «судебный прецедент» и простейшее политическую волю и стремление за обладание нормативными полномочиями, стремление приобретения иного источника власти». В.Н. Корнев полагает, что судебный прецедент абсолютно противоречит существующей ситуации в правовой системе современной России.
Существует и противоположное мнение, так С. В. Бошно полагает, что «результаты судебной практики в любых формах и видах – и при отмене нормативных актов, и акты толкования нормативных правовых актов, и при прямом применении Конституции, судебных актов при разрешении юридических споров – все это является источником права. Вынесенные судебные решения впоследствии выступают источником при вынесении новых решений по юридическим спорам или коллизиям, тем самым можно выявить формирование своеобразной методики принятия судебных решений, которая образует целостный механизм применения судебного прецедента. Данная методика судебного прецедента в настоящее время проявляется в форме, которая заключается в многоэтапной процедуре, происходит вынесение соответствующего решения – апробация решения Верховным Судом РФ – процесс размещения в открытых источниках – далее данное решение служит источником и руководством при принятии новых решений различными органами судебной системы».
Ображиев К.В. и Головко Л.В., исследуя проблему судебного прецедента в своих научных исследованиях, отмечают, что в силу существующего закона на территории Российской Федерации судебного прецедента в качестве самостоятельного источника права быть попросту не может.
В настоящее время активно проводимые реформы в области судебной системы регулярно повышают тенденцию развития источников российского права. Правоприменители помимо устоявшегося нормативного правого акта отыскивают новые и вспомогательные источники права, на которые впоследствии опираются в своей повседневной деятельности. Таковыми следует обозначить нетрадиционные источники права, среди которых корпоративные акты, обычаи, доктрины и прецеденты. Реальное применение данных источников права в правоприменительной практике обеспечило возможность правоприменителям не только дискутировать по данной проблеме, но и проводить углубленные научные исследования по ним. [2]
Некоторые ученые в области общей теории отечественного права признают пользу одобрения в России нормотворческой функции судебного прецедента, ее важности для доктринального закрепления места судебного прецедента в системе источников российского права, но и нормативного закрепления юридической силы и обязательности судебных прецедентов ЕСПЧ, а также органов судебной системы Российской Федерации для отечественной правовой системы.
На основании анализа вышеуказанных мнений научных деятелей следует отметить обобщенное толкование судебного прецедента, в соответствии с которым судебный прецедент является судебным решением вышестоящей судебной инстанции по конкретному судебному разбирательству и спору, вынесенным в рамках конкретной юридической процедуры, содержащее право положение, опубликованное в официальных сборниках и служащее обязательным правилом применения для аналогичных дел в будущем. Содержание судебного прецедента по-своему уникально, основная часть содержит предметную часть судебного спора, основу, на основании которой издается правовая норма и иных корреспондирующих с основой решения положений и обстоятельств.
Ретроспективный анализ становления и развития судебного прецедента демонстрирует, что история возникновения и применения судебного прецедента в различных странах исчисляется еще с древних времен. В самых возрастных государствах, таких как Вавилон, Древний Египет при написании различных сборников законов учитывались решения судебной практики. В Древнем Риме в роли судебных прецедентов подразумевались эдикты или решения по определенным делам преторов и других магистратов. Издаваемые судьями решения, учитывались должностными лицами в апелляционных и кассационных инстанциях при вынесении решений. В XVIII веке появляется сама теория прецедентного права. [3]
Судебный прецедент  (лат. precedens, precedevtis  – идущий впереди, предшествующий)  – это решение суда (другого государственного органа) по конкретному делу, обязательное при решении аналогичных дел в последующем этим же судом либо судами, равными или нижестоящими по отношению к нему.В Российской Федерации судебный прецедент никогда не рассматривался с позиции самостоятельного источника отечественного права. Данное обстоятельство объясняется тем, что данный правовой институт характерен только для англо-саксонской правовой системы, где четко прослеживается его широкое распространение. Россия относится к романо-германской правовой системе и вопреки тем обстоятельствам, что судебный прецедент документально имеет законодательного закрепления, все равно данный правовой институт неформально используется в отечественном праве. В настоящее время имеется практический опыт, который заключается в учитывании вышестоящими органами судебной системы имеющихся решений, считающихся неформальным правилом и побуждением к действию и вынесению решений для судов нижестоящих инстанций. Не секрет, что к числу дискуссионных в российской юридической науке стал относится вопрос о судебной составляющей в системе источников российского права. Данный вопрос является предметом различных дискуссий, и по сей день нет общего мнения на этот счет в обществе научных деятелей и практикующих юристов, среди которых есть как сторонники, так и противники признания судебных решений источниками российского права.
Прежде всего, этот спор ведется вокруг решений высших судебных инстанций и разъяснений по вопросам применения законодательства, даваемых Пленумом Верховного суда Российской Федерации. Значение прецедента в России в некотором смысле выполняют постановления Пленумов Верховного суда по отдельным вопросам правоприменения. Руководящая роль толкования правовых норм в данных постановлениях, а также Обзоров судебной практики, утверждённой Президиумом Верховного Суда Российской Федерации, закреплена статьей 126 Конституции Российской Федерации. Кроме того, судебный прецедент предыдущих решений прямо закреплён в конституционном судопроизводстве Федеральным конституционным законом «О Конституционном Суде РФ» (ст. 43 ч. 3, ст. 47.1. и ст. 75 п. 9) и законами об уставных (конституционных) судах субъектов Российской Федерации. В доктрине также отмечают, что позиция Конституционного Суда РФ, выраженная в его актах, в значительной мере определяет направление развития действующего законодательства, правоприменительной деятельности, учитывая правовые возможности граждан. [4]
Следует отметить, что в силу ст.15 ч.4 Конституции РФ, законов о ратификации положений и протоколов Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод, суды Российской Федерации обязаны руководствоваться толкованием Конвенции, изложенными в решениях (постановлениях) Европейского Суда по правам человека при вынесении собственных решений, что и придаёт им характер судебного прецедента. Прецедент как устойчивое и общепризнанное положение в праве, которое создается судами, сегодня существует и работает в нашей системе, причем правовые положения создаются не только высшими судами, но и судебной системой в целом. Судебные споры, как правило, рассматриваются в рамках первой инстанции, внизу, где и возникает необходимость в выработке данных правовых положений. Происходит следующая картина: прецеденты создаются всей судебной системой, но аранжировка идет, конечно же, в высших судах. И лишь после того, как эти противоположения апробировались на практике в высших судах, становятся общеизвестными и общепризнанными, вот тогда ими и начинают руководствоваться, тогда только выработанные судебной практикой правовые положения действительно становятся прецедентом, ведь они начинают выполнять регулирующую роль. [5]
Появление прецедента в нашей правовой системе, безусловно не могло появится просто так, это должно начинаться с неких предпосылок. Данные изменения в устоявшейся столетиями правовой системе, можно обусловить следующими факторами. Во-первых, экономические преобразования были настолько молниеносны, что законодатель никак не поспевал за ними, дело в том, что в это время законодательство было еще где-то далеко позади. Во-вторых, в период преобразования роль права резко возросла. Если раньше экономика нашей страны управлялась индивидуальными актами и плановыми актами, то после разрушения системы индивидуального планового регулирования остался один регулятор – право, которое в полной мере в обновленном виде отсутствовало. Неудивительно, что это было одним из чрезвычайно важных факторов, повысивших роль судебной практики.
В последнее время в российской правовой науке ведутся бурные дискуссии на предмет того, что право судебного прецедента могло бы стать самостоятельным источником права в России. Необходимость судебного прецедента мотивируется, прежде всего, обязанностью высших судебных органов в части обеспечения единства судебной практики (ч.3 ст.377 и ст. 389 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации), или иначе единообразия в толковании и применении судами норм права (п.1) ст. 304 Арбитражного кодекса Российской Федерации про есть средство обеспечения равенства всех перед законом и судом (ч.1 ст. 19 Конституции Российской Федерации).
Оппоненты возражают, указывая на то, что феномен единообразия (единства) не является однозначным, что для введения права судебного прецедента необходимо вносить изменения в Конституцию Российской Федерации, в ст. 120 которой записано о том, что судьи независимы и подчиняются только Конституции и федеральному закону. Кроме того, полномочия в части обеспечения единообразия (единства) судебной практики не мотивированы текстом Конституции, в ст. 126 и 127 которой установлена обязанность судов в части разъяснений судебной практики, но не в части обеспечения её единства.
Тенденция в необходимости признания судебного прецедента в качестве источника российского права, назрела уже давно. В условиях кардинальных перемен общественной жизни государству крайне необходим полный контроль за вновь складывающимися общественными отношениями, для чего необходима сложившаяся система права, которая будет реально работать. Чтобы избежать декларативного характера правовых норм, необходимо учитывать не только нормативные акты, но и судебную практику, стоящую ближе к жизни, поскольку она отражает реальное положение дел в стране. Объяснить необходимость признания судебного прецедента источником права, в России можно также появлением общемировой тенденции к конвергенции. Так, в странах англо-саксонской правовой системы, наряду с судебными прецедентами, значение приобретают и законы. В качестве примера, отметим Соединенные Штаты Америки, в которых применяются и судебные прецеденты, и нормативные акты. Российская Федерация также не стала исключением, ведь все чаще и чаще наряду с законами негласно используют судебный прецедент для разрешения аналогичных дел.
Таким образом, следует сделать вывод о том, что появление в российском праве нового источника можно объяснить следующими факторами: во-первых, ни для кого не секрет, что для реального функционирования правовой системы
в Российской Федерации необходимо ее «оживить». Во-вторых, судебное правотворчество имеет возможность более гибкого реагирования на вновь складывающиеся общественные отношения. И наконец, в-третьих, придание судам правотворческой функции позволит восполнить существующие пробелы в праве, что является огромной проблемой нашей страны.
Подводя итоги роли судебной практики в современной правовой системе Российской Федерации, исходя из ее влияния на реализацию права на судебную защиту и институт подведомственности юридических дел, можно прийти к следующим выводам:
1) судебная практика является составной частью правовой системы РФ и играет в ней важную роль;
2) судебная практика, выраженная в официально опубликованных постановлениях Верховного суда РФ по конкретным делам (таких как: определениях судебных коллегий, постановлениях президиума), фактически, зачастую является источником права, а также учитывается при разрешении ими дел;
3) судебная практика, закрепленная в некоторых постановлениях Пленума Верховного суда РФ, является источником права (в п. 4 ст. 170 АПК РФ указано, что в мотивировочной части решения могут содержаться ссылки на постановления Пленума Высшего арбитражного суда РФ по вопросам судебной практики. АПК РФ содержит норму, в соответствии с которой одним из оснований для изменения или отмены в порядке надзора судебных актов арбитражных судов, вступивших в законную силу, является то, что оспариваемый судебный акт нарушает единообразие в толковании и применении арбитражными судами норм права (ст. 304 АПК РФ).
Исходя из всего вышесказанного, полагаем, что признание в Российской Федерации явления судебного прецедента в качестве источника права, вполне возможно. И этот новый источник права для России не только позволит более оперативно восполнять пробелы в законодательстве, но также совершенствовать и укреплять судебную защиту прав и свобод граждан нашей страны, что способствует формированию правовой государственности.
Библиографический список:
1. "Конституция Российской Федерации" (принята всенародным голосованием 12.12.1993) (с учетом поправок, внесенных Законами РФ о поправках к Конституции РФ от 30.12.2008 N 6-ФКЗ, от 30.12.2008 N 7-ФКЗ, от 05.02.2014 N 2-ФКЗ, от 21.07.2014 N 11-ФКЗ)
2. Марченко Е.А., Судебный прецедент в российской правовой системе: история, теория, практика // Современное право. 2017. № 2. – С. 13-15
3. Трубецкой Е.И. Взаимодействие терминов «правовая позиция» и «решение органа конституционной юстиции» // Вестник Омской юридической академии. 2017. № 2 (31). С. 22–25.
4. Бошно С.В., Корнева В.Н. Отзыв на монографию Полиданова В. В. «Судебный прецедент в современном гражданском праве» // Гражданское право. 2014. № 4. - С. 39
5. Ображиева К.В., Головко Л.В. Юридическая сущность судебного прецедента. Толкование и выражение судебного прецедента в отечественной науке теории права/ Изд.М., Саранск, 2012. -С. 141-144
6. Бурков А.Л. Конвенция о защите прав человека в судах Российской Федерации. M., 2018. – С. 34
7. Бурков А.Л. Проблема применения судебного прецедента в качестве источника отечественного права. 2018. № 5. С. 172–186.
8. Кузнецов В.Н. O судебной реформе в Российской системе// Евразийская адвокатура. 2019. № 5 (6). – С. 14
9. Марченко М.Н. Источники права: учебное пособие, M., 2018.