Исследование зарубежного опыта инновационного лидерства

Введение
В экономической литературе продолжается дискуссия о проблемах развития предприятий промышленного комплекса в условиях модернизирующейся экономики, макроэкономической и геополитической нестабильности. Экономическая стратегия России нацелена на решение задач структурной модернизации экономики и увеличение доли промышленности в ВВП. На фоне исчерпания сырьевых источников экономического роста и существенного ослабления их влияния на перспективы экономики, стратегической целью промышленного комплекса становится переход к инновационной модели развития.
В научных трудах D. Forrester, A. Giddens, D. Pearce, M. Redclift, Р.З. Акбердина, В.И. Вернадского, С.Ю. Глазьева, А.Г. Гранберга, В.А. Оганова, В.М. Платонова, В.А. Таран, А.И. Татаркина, А.Н. Шелехова и других исследователей представлены различные теоретико-методологические подходы к вопросам экономического развития и обеспечения его устойчивости. Модернизация рассматривается как потребность развития общества и именно ей отводится инновационная миссия.
Отмечается системность и комплексность модернизации: «можно сколько угодно наращивать инновационную составляющую, но если целенаправленно не будет создана стабильная инновационно ориентированная среда, эффект от инноваций будут получать другие страны – те, где эта среда налажена и функционирует на достаточном уровне». Кроме того, ученые-экономисты рассматривают инновации как неотъемлемую часть сложного процесса технико-экономической эволюции, включающую не только смену технологий производства, но также изменение экономических отношений и механизмов потребления. Все основные аспекты экономической устойчивости (производственно-технический, организационно-управленческий, финансовый, коммерческий, инновационный, социальный) являются предельно взаимозависимыми. Особенность каждого, их взаимовлияние и взаимодействие непосредственным образом отражаются на общем экономическом состоянии и перспективах развития промышленного комплекса.
Страны с развитой рыночной экономикой на протяжении долгого времени реализуют различные сценарии поддержки национальных промышленных комплексов. Государство стимулирует отрасли и предприятия, усиливает инновационную составляющую по различным направлениям, что в конечном итоге способствует притоку инвестиций в наиболее заинтересованные и перспективные сектора.
1 Направления инновационного развитияМасштабы и механизмы поддержки науки и инноваций в каждой стране меняются по мере ее развития, по мере изменения приоритетов и даже политической моды. В то же время высокий «средний» уровень этой поддержки, широкий спектр используемых инструментов определяют парадигму современной инновационной политики в странах с развитой рыночной экономикой. В последние 10-15 лет почти все промышленно развитые и новые индустриальные страны, включая Китай, начали фиксировать цели в области науки и инноваций в программных и стратегических документах своей политики как в качественном, так и в количественном отношении. Такая фиксация сама по себе является стимулом для исследовательской и инновационной деятельности как в государственном, так и в частном секторе [6].
Ключевое различие между ЕС и Россией заключается во всей структуре экономики, которая во многом определяет инновационный опыт и его применение. Другие различия в инновационном опыте и политике стран ЕС и России заключаются в следующем:
- За последние 14 лет Россия значительно сократила расходы на исследования и разработки. Сокращение расходов особенно заметно по сравнению с ВВП.
- В отличие от Европейского Союза, исследовательская деятельность в России, как правило, сосредоточена в основном на фундаментальных или фундаментальных исследованиях.
- Малый и средний бизнес играет менее значительную роль в экономике России (в нем занято 25% рабочей силы), чем в ЕС (в нем занято 72% рабочей силы). Более того, в России малые и средние предприятия считаются менее инновационными, чем их европейские аналоги.
- Крупные компании в странах ЕС характеризуются как гораздо более инновационные по сравнению с их аналогами в России. Частично это отражает разницу в специализации (российская низкотехнологичная ресурсодобывающая промышленность по сравнению с европейскими высокотехнологичными потребительскими товарами и фармацевтическими препаратами), а частично - из-за небольшого объема инвестиций в НИОКР со стороны российских компаний.
В России и странах ЕС существуют различные факторы, ограничивающие инновации. Например, в качестве таких факторов в Великобритании выделяют: среди экономических факторов - слишком высокие прямые затраты на инновации, проблемы, связанные с мобилизацией финансовой поддержки; среди внутренних производственных факторов - недостаток квалифицированных кадров и организационные проблемы; среди прочего - влияние стандартов и мер по регулированию деятельности фирм. Для России важнейшим экономическим фактором является отсутствие собственных средств и инвестиционных ресурсов. Второй по важности - отсутствие финансовой поддержки со стороны государства. Что касается внутренних производственных факторов, то проблему нехватки квалифицированного персонала отмечает почти в десять раз меньше фирм по сравнению с количеством фирм, указавших на проблему нехватки средств. Среди других факторов наиболее важными были признаны низкий потребительский спрос на новые продукты и неэффективное законодательство, стимулирующее инновации.
- Что касается сектора венчурного финансирования, то в России он пока развит слабо. Фондовый рынок в России развит слабо, и до сих пор нет так называемых «бизнес-ангелов» - состоятельных людей, которые вкладывают собственные средства в частные компании на начальных этапах своего развития. Перед лицом повышенного риска большинство российских венчурных фондов готовы инвестировать только в компании, которые находятся на стадии расширения производства или на стадии развития производства. [4]
В большинстве зарубежных стран развиваются два основных направления прямой поддержки малого инновационного бизнеса. Во-первых, государство способствует развитию небольших компаний, выходящих на рынок. Часто эти фирмы создаются университетскими учеными и разрабатывают рискованные инновационные проекты (спин-офф). Во-вторых, он инициирует поддержку малых предприятий, занимающихся инновациями. Причем оба эти направления предполагают активное использование различных венчурных механизмов. Классическим примером таких проектов является государственная программа SBIR (Small Business Innovation Research), открытая правительством США в 1982 году. Причиной запуска программы стал экономический кризис 1970-х годов. Он был разработан, чтобы помочь американскому малому бизнесу участвовать в исследованиях и разработках федерального агентства (в настоящее время в программе SBIR участвуют 12 национальных агентств) путем предоставления стартового капитала. Впервые он предусматривал выделение денег предприятиям, осваивающим инновационную продукцию. При этом предприятиям не нужно было напрямую возвращать эти средства и полностью принадлежала интеллектуальная собственность, созданная с их использованием. Программа предусматривала «косвенный» возврат инвестиций - в виде налогов. Поддержка SBIR предоставляется в три этапа. Первый этап отражает возможность технологического решения и установления превосходства предлагаемого процесса (инновации) для удовлетворения ранее заявленных потребностей федерального агентства. Продолжительность этого этапа не превышает шести месяцев, а финансирование не превышает 100 тысяч долларов. Второй этап, рассчитанный на 2-3 года и финансирование максимум 750 тысяч долларов, отражает основные научно-технические усилия в этой программе: работа должна привести к созданию прототипа продукции, продукта, технологии и показать преимущества инноваций. Третий этап - это процесс разработки продукта с целью его коммерциализации. Здесь уже должны быть использованы другие финансовые источники, помимо финансирования в рамках программы SBIR (в основном, средства частного сектора).
В настоящее время мировая практика поддержки малых инновационных предприятий продолжает динамично развиваться. Например, в Австрии уже несколько лет реализуются две программы - Программа финансирования семян и программа A + B (Академия плюс Деловая программа). Они поддерживают новые инновационные фирмы и дочерние компании. В Испании в рамках программы INGENIO2010 создан специальный фонд (около 200 млн евро) для финансирования рискованных инновационных проектов через Venture Capital Society. В Великобритании существует схема инвестиций в предприятия и венчурные фонды - государственные проекты по стимулированию корпоративных инвестиций в акционерный капитал малых инновационных компаний. В Канаде Банк развития бизнеса предоставляет венчурное финансирование с 2004 года, используя специальный правительственный пакет (250 миллионов канадских долларов в год) и с привлечением частных средств. Поддержка малых предприятий, внедряющих инновации, также основана на налоговых льготах для самих малых предприятий и партнерских и венчурных инвестиционных сетях, созданных для их продвижения на рынок. Более подробную информацию о содержании программы можно найти на официальном сайте [7].
В Австрии Агентство по продвижению научных исследований уполномочено реализовывать программы поддержки новых (не старше трех лет) малых высокотехнологичных фирм (начинающих компаний) [8].
В Германии с 1997г. Действует программа EXIST, в рамках которой оказывается двойная поддержка малых инновационных бизнес-проектов: средства идут в базовую организацию (университет или исследовательский институт) и в саму стартап-компанию для увеличения собственного капитала. капитал. В Дании Министерство экономики использует схемы премий за риск и государственные гарантии. В Норвегии создан специальный государственный фонд для покрытия рисков инвестирования в малый инновационный бизнес. В то же время инвестиционным компаниям, финансирующим проекты небольших фирм, предлагается выгодный пакет инфраструктурных и банковских услуг. Аналогичный фонд действует в Новой Зеландии.
В Нидерландах регулярно проводятся обследования банковской системы, на основе которых разрабатываются различные схемы, облегчающие доступ малых инновационных предприятий к небольшим (в пределах 0,5 миллиона евро) кредитам. Также используются различные инструменты квотирования. В Великобритании наряду с другими мерами (например, введенными в 2003 году специальными грантами для малых инновационных предприятий) практикуется своего рода «обременение» по госконтрактам в области науки и инноваций. С 2005 года министерства и ведомства должны заключить не менее 2,5% от их общего числа с малым бизнесом. [1]
Практика других стран, например, таких как Франция, Италия, Япония, Южная Корея, Тайвань и Китай, дала алгоритм совместной работы общества, правительства и бизнеса, который разрабатывает прогноз для конкретной подотрасли, и если он подтверждает возможность достижения сильной конкурентной позиции, тогда:
- ставить цели на 10-15 лет с возможностью корректировки при необходимости,
- выявить системные проблемы, препятствующие их реализации, и возможные пути достижения целей,
- проанализировать возможные пути и выделить критические точки, реализация которых необходима для успеха программы,
- написать программу, указывающую, кто что должен делать, когда и что должно происходить,
- постоянно встречаться и обсуждать, корректировать действия в соответствии с полученными результатами.
В этом случае каждый из участников берет на себя решение тех вопросов, которые можно решить:
- бизнес - вопросы поиска средств для инвестирования и работы по организации реализации стратегии;
- государство - законодательство, выдача госзаказа на будущее, регулирование (экономическое, правовое и техническое), возможно - инвестиции;
- общество - ориентиры развития, общественный контроль. [3]
2 «Белая книга» как инструмент инновационной политики.В большинстве промышленно развитых стран этот (или аналогичный) документ является важным инструментом информационного и аналитического обеспечения инновационной политики, он регулярно публикуется, обычно от имени правительства, и может иметь разные названия. Итак, в Великобритании по содержанию и структуре это сочетание стратегии, программы и плана (в русском смысле). Публикация Белой книги обычно сопровождается разработкой стратегии и конкретного плана действий для конкретной области. Первая «Белая книга» была издана в нашей стране в 1993 году. Она содержала основные направления развития государственной политики в области науки и технологий. В 2000 году была опубликована вторая «Белая книга», в которой обосновывалась необходимость направления дополнительных средств на развитие фундаментальных исследований и инфраструктуры. Также были сформулированы три основные стратегические цели государственной инновационной политики - достижение научного превосходства, создание новых возможностей для инноваций, поддержание «дружественного» отношения общества к науке - и определены 10 областей для их реализации.
В 2004 году правительство Великобритании разработало долгосрочную национальную стратегию развития науки и инноваций на 10 лет (Рамки инвестиций в науку и инновации 2004–2014 гг.). Специфика этого документа определяется тем, что это, во-первых, рамочная инвестиционная программа и, во-вторых, результат совместной работы трех министерств - Казначейства, Министерства торговли и промышленности и Министерства образования и кадров ( с участием более 200 научных организаций, включая университеты, государственные и негосударственные исследовательские центры, частные компании, благотворительные фонды и др.). В стратегии сформулированы задачи и конкретные способы их решения с четкими количественными ориентирами.
В 2007 году правительство Великобритании представило «Стратегию предпринимательства», в которой среди ключевых мер поддержки были названы: облегчение доступа малого и среднего бизнеса к знаниям и опыту, стандартизация государственных контрактов, создание сети университетских бизнес-структур, обучение Управление IP. В марте 2008 г. была подготовлена ​​еще одна версия Белой книги под претенциозным названием «Нация-новатор». Он ориентирован на изменение концепции стимулирования инновационного развития. В прошлом инновации традиционно поддерживались государственными мерами со стороны предложения, поскольку инновационный процесс рассматривался как простой односторонний переход от фундаментальных исследований к коммерциализации через дальновидное промышленное управление.
В настоящее время государство собирается мобилизовать свои возможности не только для стимулирования предложения, но и для создания спроса на инновационные продукты и услуги. Планируется повысить спрос на инновации за счет внедрения системы госконтрактов (которая широко применяется в сфере обороны и здравоохранения) в других отраслях экономики; совершенствование самой системы госконтрактов; стимулирование участия в нем всех отраслевых министерств, малого и среднего бизнеса; привлечение на экспертизу представителей частного бизнеса.
США: Эволюция национальных законов о передаче технологий. Федеральный закон о передаче технологий [9] стимулировал взаимодействие между исследовательскими лабораториями, принадлежащими и управляемыми федеральным правительством и частным сектором, посредством специального правового режима. Этот режим оформлен специальным документом - соглашением о совместных исследованиях и разработках. В 1989 году Закон PL101-189 «О конкурентоспособности и передаче технологий» разрешил федеральным лабораториям заключать такие соглашения о профиле своей деятельности, обмениваться услугами, имуществом и персоналом с бизнесом, принимать средства, но не передавать свои собственные. .
Закон детализирует конкретную систему требований, стимулов и ответственности федеральных лабораторий. Например, закон разрешает участие нынешних и бывших федеральных служащих в коммерческих проектах (при отсутствии конфликта интересов). Введен общий порядок отчислений для изобретателей, работающих в федеральных лабораториях (не менее 15%); разработана система вознаграждения других изобретателей. С помощью CRADA в США создан и успешно действует механизм взаимодействия федерального и других секторов науки и экономики, обеспечивается двусторонний процесс трансфера технологий. Закон «Америка конкурирует» [10] был принят после провозглашения президентом США Джорджем Бушем Национальной инициативы конкурентоспособности: глобальное лидерство в инновациях (февраль 2006 г.).
В нем закреплен ряд предлагаемых налоговых льгот и увеличение финансирования НИОКР в рамках этой инициативы. Важным шагом стала разработка Программы технологических инноваций (TIP), которая реализуется под эгидой Национального института стандартов и технологий. Его цель - «поддерживать и стимулировать инновации в Соединенных Штатах, продвигая исследования с высоким потенциалом, но также со значительной степенью риска в областях, критически важных для социальной сферы страны». Исследовательская и экспериментальная деятельность малых и средних предприятий и университетов финансируется через эту программу на долевой основе (не более 50% от общей стоимости). Другие компании, а также национальные лаборатории, коммерческие исследовательские лаборатории и различные консорциумы могут обращаться за поддержкой только при сотрудничестве и ведущей роли основных грантополучателей [11].
Некоторые из общих принципов признанной передовой практики международных программ по стимулированию предпринимательства формулируются следующим образом [12]:
1. Устранение нефинансовых препятствий на пути развития предпринимательства. К нефинансовым препятствиям относятся сдерживающие регламенты, а также институциональные и инфраструктурные меры, такие как образование, услуги, передача технологий, создание сетей и информирование общественности.
2.  Использование местной научно-исследовательской и образовательной базы. Бюро трансфера технологий играют важнейшую роль в развитии предпринимательства, в частности, когда они также принимают участие в обучении исследователей в области предпринимательства и оказывают консультативные услуги в сфере бизнеса, в том числе, обеспечивая связи с промышленными компаниями.
3.  Соответствие глобальным стандартам. За исключением Китая активность инвесторов во всем мире повышается, когда существует качественная общая база регулирования и налогообложения (в частности, освобожденные от уплаты налогов структуры, партнерства и рынки государственных ценных бумаг).
4.  Направления программ определяются рынком. К принципам, обеспечивающим достижение оптимальных результатов, относятся:
- тщательный и постоянный отбор компаний и фондов;
- недопущение конкуренции с независимыми инвесторами;
- инвестиционные стандарты на уровне рынка;
- софинансирование с участием частных источников везде, где это возможно;
- использование местных отраслей, существующих конкурентных преимуществ и инвесторов;
- широкая и гибкая нацеленность инвестиций (например, финансирование выделяющихся из состава компании независимых структур, а также корпоративных фондов);
- не связанные с расходованием денежных средств действия, направленные на укрепление потенциала местных компаний к привлечению инвестиций (консультации по вопросам стратегии, налаживание связей с партнерами, финансовое планирование и т. д.)
- государственные критерии оценки аналогичные тем, что применяются частными инвесторами.
5. Ограничение изменений, вносимых в программу. Как показывает опыт, особенно пагубное влияние на достижение успеха в долгосрочной перспективе оказывает установление ограничений на месторасположение бизнеса, типы разрешенных ценных бумаг, партнеров, корпоративные реорганизации, а также рутинное руководство деятельностью участников программы.
6.  Ориентация на долгосрочные результаты. Рекомендуется, чтобы первая принципиально важная переоценка программы происходила через 5–10 лет.
7. Соразмерный финансовый объем инициативы. Финансовая поддержка инициативы должна соизмеряться с местными возможностями; чрезмерные ассигнования ведут к расточительному и неэффективному расходованию средств, в то время как слишком ограниченный объем финансирования (в частности, отсутствие ресурсов для финансирования в течение более длительного времени, чем изначально планировалось) не позволяет добиваться значительных результатов.
8. Доступ к глобальным связям. Хотя прием на работу местных специалистов и руководителей может приносить эффект, предпринимательство в силу своей глобальной природы требует поддержания деловых связей за пределами географического региона, где действует программа. [5]
Помимо института прямого финансирования, правительства многих стран активно развивают разнообразные подходы, основанные на косвенной поддержке инновационной деятельности. Среди них наибольшее распространение получили меры налогового стимулирования. Развитие этого института предполагает осознание действующими политиками того факта, что изъятие части «возврата» от инвестиций в науку и инновации заставляет многие компании выбирать другие области инвестирования. С помощью налоговых льгот чаще всего поощряются крупные инвестиции в науку и инновации; инвестиции, имеющие постоянный или регулярный характер; инвестиции в стратегически важные научно-технологические направления, инвестиции малых и средних предприятий.
Например, в 2005 г. правительство Бельгии приняло решение стимулировать научную активность частного сектора, снизив налог на заработную плату ученых. Компании, ведущие ИиР или сотрудничающие с научными организациями, могут оставлять себе 50 % от объема налогов с заработной платы. Похожие меры реализуются в Италии: здесь с 2003г. налоговую субсидию получают предприятия, не менее 10 % прибыли которых используются для финансирования издержек на научный персонал. Налоговую субсидию в размере 10 % от подоходного налога получают научные работники, вернувшиеся в Италию с постоянного места жительства за рубежом (в течение пяти лет после возвращения). В Норвегии в 2002 г. запущена программа по налоговому стимулированию «Skattefunn», которая также ориентирована на поддержку научных кадров.
Во многих странах в связи с увеличением государственных расходов на науку, повышением требований к результативности ИиР и ослаблением государственного контроля над текущим использованием научными организациями и университетами бюджетных средств появилась потребность в новых инструментах оценивания эффективности их деятельности. Для этого на законодательном уровне вводятся стандарты качества и нормативы управления, отвечающие новым требованиям. Наиболее давняя практика оценивания результативности исследований и разработок, финансируемых государством, существует в таких странах, как Великобритания, Германия и США.
В Великобритании c середины 1980-х годов каждые четыре года проводится регулярная обязательная оценка деятельности всех университетов и научных организаций в форме «исследовательских аттестаций» (Research Assessment Exercises — RAEs). RAE — это метод «ex post», основанный на экспертных оценках. В ходе аттестаций организациям присваиваются рейтинги, в соответствии с которыми они потом получают тот или иной объем выплат от государства и из различных негосударственных исследовательских фондов. Координацию RAE осуществляет Совет по финансированию высшего образования Англии. Во многих странах практика оценивания результатов научно-технической и инновационной деятельности продолжает совершенствоваться.
Так, в Австралии в рамках стратегии «Backing Australia’s Ability — Building Our Future through Science and Innovation» установлены так называемые «Рамки качества и доступности исследований, финансируемых государством» («Quality and Accessibility Frameworks for Publicly Funded Research»). Данный документ состоит из двух разделов, устанавливающих, во-первых, процедуры и стандарты оценивания качества научной работы университетов и государственных агентств и, во-вторых, регламент оценивания доступности данных институтов и их исследований для научного и бизнес-сообществ. В Австрии учреждено специальное Агентство по обеспечению качества (Quality Assurance Agency), обеспечивающее регулярное (циклическое) оценивание деятельности университетов и совершенствование его принципов, процедур и стандартов. Регулярному оцениванию подвергается Национальный фонд исследований этой страны. Агентство отвечает за внедрение в институты и университеты специальных механизмов, обеспечивающих «самооценивание», контролирует работу этих структур и вносит коррективы на разных уровнях реализации указанной процедуры.
Университеты, получившие в 2004г. значительную автономию, предоставляют Агентству агрегированные оценки собственной деятельности, в то время как все внутренние процедуры их «самооценивания» носят прозрачный характер и контролируются общественностью. В Норвегии комплексное внедрение механизмов оценивания началось в 2002г. Было учреждено независимое государственное Агентство по обеспечению качества в сфере образования (Agency for Quality Assurance in Education), ведущее аккредитацию высших учебных заведений (в том числе занимающихся ИиР) с использованием комплексных оценок их работы. В Испании принятый в 2001 г. Закон об университетах ввел новые принципы оценивания качества образовательной и научной деятельности.
При региональных администрациях были сформированы соответствующие агентства. Параллельно проводятся панельные обследования в рамках системы мониторинга и оценивания Национального плана по развитию науки, технологий и инноваций, позволяющие проследить за результативностью новой системы управления качеством и оперативно вносить необходимые коррективы.
Заключение
В последние десятилетия в мировой научно-инновационной политике все более важную роль играет поддержка наиболее перспективных, передовых организаций. Соответствующие мероприятия связаны с продвижением национальных приоритетов в сфере науки и технологий, наращиванием эффективности государственных расходов и внедрением механизмов оценивания результативности в данной сфере. «Центрами превосходства» (от англ. «centre of excellence») называют организации, осуществляющие ИиР и внедрение их результатов, располагающие уникальными материально-техническими, интеллектуальными и кадровыми ресурсами. Их деятельность отличается высочайшим качеством и уникальностью проводимых работ. Как правило, они являются национальными (некоторые — мировыми) лидерами в одном или нескольких направлениях науки и технологий и одновременно служат связующим звеном, обеспечивающим трансфер знаний с переднего края науки к компаниям и лабораториям. Акцент на «превосходстве» подчеркивает, что эти центры выступают эталонами для других организаций, работающих в данной области.
Главные признаки центров — ориентация на глобальные прорывные задачи, образцовое качество и высокая результативность, активная интеграционная деятельность (организация трансфера знаний и технологий, развитие междисциплинарных связей). В мировой практике выделяются три подхода к формированию центров превосходства [13]. В первом случае государство создает центры «с чистого листа» для осуществления масштабных стратегически значимых (приоритетных) проектов. Подобный вариант активно практиковался в США после Второй мировой войны при организации национальных лабораторий. Они учреждались в форме самостоятельных некоммерческих организаций для проведения ИиР, связанных с обеспечением национальной безопасности и других приоритетов (в частности, в области энергетики). Имущество лабораторий принадлежало государству, но для распоряжения им привлекались негосударственные организации-контракторы — промышленные компании, университеты, исследовательские центры.
По отношению к лабораториям функции государства заключались в выделении активов (материально-техническом обеспечении проектов), стратегическом планировании и контроле результатов. Лаборатории отвечали за выполнение комплекса научных исследований и текущий менеджмент, а контракторы обеспечивали необходимый кадровый потенциал и целевую подготовку специалистов. Такая схема «выращивания» центров превосходства в США оправдала себя при реализации государственных научно-исследовательских программ. Она продолжает использоваться и в настоящее время. Заметим, что ее реализация связана со значительными масштабами участия государства и тесным взаимодействием центров с ведомствами-учредителями. Второй способ используется для реализации менее масштабных, но более широких научно-технологических программ. Здесь научно-исследовательская деятельность ведется специализированными институтами в рамках их основного профиля. Превосходство в данном случае обеспечивается за счет «адресной поддержки лучших», при этом прямое участие государства необязательно.
Например, в Германии функции контроля за деятельностью центров превосходства осуществляют советы научных сообществ, а функции поддержки — фонды земель. В данном контексте наиболее показателен опыт Германии по реструктуризации научного комплекса бывшей ГДР в начале 1990-х годов. Сформировавшиеся в этот период механизмы, методы и процедуры позволили осуществить эффективный отсев худших организаций и впоследствии стали использоваться для поддержки наиболее результативных структур. Эффект для развития экономики достигался не единичными организациями, а их объединением посредством общих информационных сетей и инфраструктуры. Третья схема рассчитана не столько на реализацию конкретных программ, сколько на развитие коллективов, способных обеспечить укрепление научного потенциала в новейших направлениях с неизвестными на текущий момент перспективами. Примером такой модели служит поддержка деятельности исследовательских университетов, давно и плодотворно работающих на переднем крае науки и добившихся значительных результатов.
Для этих целей в США, Финляндии и других странах используется механизм блок-грантов, средства которых организации-получатели могут использовать достаточно свободно, исходя из собственного видения перспектив. Очевидно, что в рамках неопределенных ориентиров участие государства и контроль с его стороны должны быть минимальными. Цель подобной практики — достижение прорывов в сфере науки и технологий в средне- и долгосрочной перспективе.
Список использованной литературыЯ
1. Непарко М.В. О развитии предприятий машиностроительного комплекса [Электронный ресурс]. – URL: http://economicarggu.ru/2012_2/neparko.pdf (дата обращения: 01.11.2020).
2. Татаркин А.И., Татаркин Д.А. Инновационная миссия модернизации общественного уклада как потребность устойчивого развития России // Экономика региона. – 2011. – № 2. – С. 25–37.
3. Мазилов Е.А. Развитие промышленного комплекса в контексте модернизации экономики региона: моногр. – Вологда: ИСЭРТ РАН, 2015. – 168 с.
4. Золотухина А.В. Проблемы инновационного и устойчивого развития регионов. – М.: Красанд, 2010. – 240 с.
5. Киварина М.В. Становление инновационной экономики в РФ: проблемы и противоречия // Инструменты современной научной деятельности: сб. ст. по итогам Междунар. науч.-практ. конф.: в 2 ч. – Уфа: Агентство международных исследований, 2017. – С. 115–117.
6. Гребенкин И.В. Моделирование стратегии рыночной адаптации промышленных предприятий // Журнал экономической теории. – 2016. – № 2. – С. 72–80.
7. Ишманова М.С., Тополева Т.Н. Развитие кластера как инструмент повышения конкурентоспособности региона // Проблемы региональной экономики. – 2017. – № 1-2. – С. 103–111.
8. Алпеева Т.А. Перспективы инновационного развития предприятий // Молодой ученый. – 2016. – № 1. – С. 289–292.
9. Портал Правительства России [Электронный ресурс]. – URL: http://government.ru/docs/ (дата обращения: 01.11.2020).
10. Агафонова М.С., Половинкин И.С., Баскакова В.В. Модернизация предприятий промышленного сектора и перспективы инновационно-инвестиционного развития // Концепт: электрон. журн. – 2016. – Т. 2. – С. 446–450.
11. Корепанов Е.Н. Некоторые тенденции в науке и инновациях // Инновационное развитие промышленного комплекса России: институциональный аспект: сб. науч. тр. / Ин-т экономики РАН. – М., 2016. – С. 205–217.
12. Тополева Т.Н. Удмуртский машиностроительный кластер – перспективы сотрудничества предприятий // Экономические исследования и разработки. – 2017. – № 8. – С. 147–156.
13. Тополева Т.Н. Реализация кластерной стратегии в регионе // Технологии, инновации и предпринимательство: сб. науч. тр. по материалам I Междунар. науч.-практ. конф. – Нижний Новгород: Профессиональная наука, 2017. – С. 147–158.
14. Смотрицкая И.И., Черных С.И. Государственная контрактная система как механизм стабилизации и развития промышленного сектора российской экономики // Инновационное развитие промышленного комплекса России: институциональный аспект: сб. науч. тр. / Ин-т экономики РАН. – М., 2016. – С. 133–154.
15. Гребенкин И.В. Инновационные кластеры в российской экономике: есть ли перспективы? // Вестник Удмуртского университета. Экономика и право. – 2013. – Вып.1. – С. 29–32.
16. Гребенкин И.В., Боткин И.О. Оценка региональных кластеров в машиностроении // Вестник Удмуртского университета. Экономика и право. – 2017. – Т. 27, № 4. – С. 14–22.
17. Алферова Т.В., Третьякова Е.А. Проблемы модернизации промышленных предприятий в условиях инновационного развития [Электронный ресурс]. – URL: http://pstu.ru/files/file/adm/fakultety/problemy_modern_prom_predpr_v_usl_innov_razv_ekonomiki.pdf (дата обращения: 02.11.2020).
18. Кузык Б.Н. Инновационная модель развития России [Электронный ресурс]. – URL: http://www.econorus.org/repec/journl/2010-7-149-155r.pdf (дата обращения: 02.11.2020).
19. Зурабян А.С. Инновационная активность промышленных предприятий и механизмы ее стимулирования [Электронный ресурс] // Науковедение: интернет-журнал. – 2017. – Т. 9, № 2. – URL: http://naukovedenie.ru/PDF/52EVN217.pdf (дата обращения: 02.11.2020).
20. Некрасов В.И., Тополева Т.Н. Эффективность совершенствования производственной деятельности на промышленном предприятии: обоснование процессов и оценка // Проблемы региональной экономики. – 2017. – № 2-4. – С. 140–159.