Эссе на тему: "Произведение Томаса Гоббса «Левиафан»"

Знаменитый труд Томаса Гоббса «Левиафан, или Материя, форма и власть государства церковного и гражданского» был написан в 1651 году и практически сразу после выхода в свет был запрещен и подлежал сожжению. Всё дело в том, что в данном произведении поднимается тема, волновавшая умы цивилизованного человечества – как же случилось так, что образовалось государство, и люди добровольно вступили друг с другом в отношения власти? Томас Гоббс метафорически и пространно рассуждает об этом вопросе, отдельно уделяя внимание феномену религии. Именно о том, как понимает религию Гоббс в своём знаменитом трактате, и пойдёт речь в данном небольшом эссе-рассуждении.

Прежде всего, Гоббс акцентирует внимание на том, что религия – это специфически человеческий феномен. Нет ни одного живого существа на планете, которое исповедовало бы религию и обладало религиозной верой. Это может говорить лишь о том, что религиозное чувство определяется особыми чертами, свойственными человеку. Прежде всего, это самосознание и осознание конечности своего земного пути. Кроме того, человек – единственное существо в природе, наделённое жаждой познания, любопытством к устройству мира и к причинам перипетий собственной судьбы. «Такая любознательность присуща одним людям в большей, другим – в меньшей степени, но всем – в такой мере, чтобы доискиваться причин своего счастья и несчастья». Человеку свойственно и философствование. Ему недостаточно знать о первоначале, ему также важно понимать, что привело это первоначало в действие, дало ему импульс к существованию и развитию. Так рождаются все метафизические концепции, согласно которым мир управляется извне некой сверхъестественной силой, и появляется религиозная идея о том, что эта сила – Бог. Этой метафизической силе вменяется ответственность за то, что человек не в состоянии объяснить самостоятельно. В то, чего человек не знает, не понимает и не может постичь, он верит, и Бог выступает гарантом этой веры. Если бы человек вёл животный образ жизни и не обладал ни сознанием, ни самосознанием, ему достаточно было бы удовлетворения жизненно важных потребностей, и в религии просто не было бы смысла. Она возникает именно из-за необходимости для человека объяснять себе логику мира и жизни и всё упорядочивать.

Таким образом, человек из-за своей любознательности оказывается в следующего рода ловушке: он хочет знать о началах мира, но, в то же время, это же его желание заставляет его постоянно думать о будущем из-за осознания того, что его жизненный путь конечен. Человек наблюдает за тем, что возникают и исчезают предметы, растения, животные, и догадывается о том, что сам он тоже исчезнет. Он не может примириться с тем, что это будет исчезновением «в никуда», поэтому ему требуются гарантии того, что жизнь его – не бессмысленна. Лучшим гарантом здесь снова выступает Бог. Человек «в своей заботе о будущем терзается все время страхом смерти, бедности или другого бедствия, имея отдых или передышку от своего беспокойства разве лишь во время сна». Он настолько желает убежать ото зла, что всецело стремится к благу, а высшее благо – это Бог.

Люди не решаются судить о Боге, потому что всякое подобное суждение – святотатство. Они могут рассуждать о чем угодно, анализировать любой объект, но не Бога. Бога – это высшая, неприкосновенная сила. В этом отличие религии от мифологии, которая наделяла богов антропоморфными чертами и даже пороками. «Вот почему люди, пришедшие собственным размышлением к признанию бесконечного, всемогущего и предвечного Бога, предпочитают признать его непостижимым и превышающим силу их разумения, а не определять его естество словами «бестелесный дух». Чтобы благоговеть перед Богом, Его нельзя определять и ограничивать. Религия, как считает Гоббс, идёт рука об руку с суеверием: и там, и там люди стараются снять с себя ответственность за собственную судьбу и объяснить её чем угодно (действием чьего-то присутствия, места, слов), только не личными поступками и личным выбором. Религия – это квинтэссенция желания человека быть во власти, находиться в рамках детерминизма, жёсткой определённости, фактически – лишиться свободы и передать её другому, пусть высшему и эфемерному, существу. Любое, как говорит Гоббс, «экстраординарное» событие обязательно трактуется с религиозной точки зрения. Примечательно так же, что и с мифологическими богами, и с единым религиозным Богом люди «общаются» посредством тех же форм, к каким они привыкли в межличностном общении – просят, обещают, благодарят, пытаются впечатлить скромностью и кротостью, демонстрируют покорность.

Даже в языческих государствах правители всегда больше всего заботились о том, чтобы народ верил. Очень часто, эта вера была верой в то, что правитель – выше народа, что он наделён особой миссией, что его законотворчество вдохновлено свыше. Задача законодателей языческих государств была в поддержании мира в государстве, и им это удавалось через обрядность и через предписание необходимости следовать законам, поскольку непослушание неугодно богам. Религия как регулятор общественной жизни работала беспрекословно, прежде всего, потому, что «простой народ винил в своих несчастьях самого себя – за нарушение или неправильное исполнение религиозных церемоний или за неповиновение законам – и был менее всего склонен бунтовать против своих правителей».

Что же касается религии, данной через Откровение, то Бог ею определил законы не только поведения людей по отношению к Себе, но и межличностных отношений. Таким образом, религия пронизывает всю жизнь человека, предписывая ему определённые рамки поведения, а также наказывая отлучением от Церкви за страшные нарушения этих рамок. Единобожие также является мощнейшим регулятором общественно-политической жизни. Томас Гоббс, представитель философии Нового времени, не мог не знать о том, что на протяжении долгих столетий Западная Европа находилась под давлением католического догмата, и всё – власть королей, войны, сожжение еретиков, вершилось, благодаря санкциями католической Церкви. Люди в европейских государствах того времени обладали особым «вневременным» типом мышления, который уже в Новое время человек вряд ли мог воспроизвести.