Эссе на тему: "Франческо Петрарка"

Франческо Петрарка является основателем нового течения в философии – гуманизма. Выдающийся мыслитель, великий поэт является создателем литературного итальянского языка. Его произведение «Моя тайна или книга бесед о презрении к миру» было написано им по образцу «Исповеди» святого Августина. В нем он раскрывает критическое отношение к церковной современности и к древней литературе, одновременно проводя их анализ, и проявляет интерес к этическим вопросам. Его книга-исповедь выдержала более 200 изданий еще до 17 века, и не теряет интерес читателей даже спустя семь веков. Она актуальна по сей день, так как приоткрывает завесу тайны над вечными вопросами человечества: о благодетели, о жизни человеческой, о смерти, как неминуемом ее конце, о Боге-единственном творце всего сущего, о страстях, обуреваемых простого смертного, привнося свое слово в понимании этих вопросов. Книга построена в форме диалога между самим Франческо – «Франциском» и святым Августином, авторитет которого для него незыблем. Перед лицом Истины они ведут разговор, где Августин выступает в роли его учения о Божественном начале, Истина – является критерием искренности их суждений, а в уста Франциска (как самого себя) он вкладывает сомнения и страхи, которые его обуревают.
Во вступлении к произведению Франциск рассказывает, что предшествовало беседе. Перед ним перед сном явилась женщина: «...неописуемого сияния и блеска...» (с.3), она светила как солнце, она была Истиной. Она пришла к нему, пожалев и желая спасти его душу. Пришла Истина не одна, а вместе с Августином. Августин был послан к Франциск, чтоб исцелить его душу от «земного».
Первая беседа начинается словами Августина: «Что скажешь, человече? О чем грезишь? Чего ждешь? Или не помнишь, что ты смертен?» (с. 6). Он хочет, чтобы Франциск вспомнил, что всякая жизнь имеет свой неминуемый конец. Т.к. Франциск, погруженный в страсти земные стал забывать о ней, но боится в этом признаваться даже самому себе, отталкивая эту мысль подальше. Но она гнетет его изо дня в день. Он чувствует глубокую печаль и тоску, от которых рад бы освободиться, но, как ему кажется, не может. Ведь, наверное, каждый из нас, будучи уверенным в своей правоте отстаивает свою точку зрения, и лишь когда доводы объясняющего обратное, либо его авторитет для нас высок, мы прислушиваемся и начинаем задумываться и подвергать сомнению то, в чем доселе были уверены. Франциск же открыт к диалогу, более того, он жаждет новых потрясений, которые смогли бы помочь ему вернуться на путь истины. С другой стороны он был уверен в правоте своих умозаключений. Ему казалось, что он думает о смерти, знает конечность всего живого, однако, Августин открывает ему глаза на то, что он обманывает сам себя. Что мысль о смерти он отгоняет, отсрочивает ее приход, ищет славы и признания через свои труды, зарабатывает на свою «обеспеченную старость», прикрывая это желанием независимости и страхом бедной старости. На что Августин ему отвечает, что именно это и является самым страшным грехом, что он вожделеет о достатке, независимости, об уверенности, хотя ее нет даже у королей. В беседе и Августин и Франциск оперируют цитатами Цицерона из «Тускуланских бесед», в истинности которого никто из них не сомневается. Применимо к жизни Франциска Августин приводит цитату Цицерона: «Они ничего не умели видеть душою и все сводили к чувственному зрению; но задача всякого сильного духа – отвлекать мысль от чувственных впечатлений и мышление – от привычки» (с. 37). «Именно эта чума вредила тебе, и если ты не остережешься, она очень скоро погубит тебя, ибо загроможденная своими химерами, подавленная многочисленными и разнообразными заботами, которые непримиримо борются друг с другом, слабая душа не в силах взвешивать, какую из них она должна раньше всего удовлетворить, какую удалить, и всей ее силы и времени, отмеренного ей скупою рукою не хватает ей на столько хлопот» (с. 38). И Франциск начинает понимать, что ошибался, что оправдывался перед самим собою, но на самом деле не думал должным образом о смерти. Мысль о смерти, ее принятие и страх перед ней должны стать основными, чтобы отвлечь человека от земных страстей, ибо жизнь человека очень коротка, а душа вечна и живет в Царстве Божьем. Именно о спасении души нужно заботиться, думать о благодетели и искренне верить в Бога. Все другие мысли должны отступить, так как человек, желающий многого, не сможет сконцентрироваться на одном. Говоря иными словами, мысль о Боге и стремление к нему должно быть единственно важным. Другие желания и мысли будут отвлекать от главной, самой важной цели: стремления к Богу и спасения души. Человек не должен попасть во власть грехов: честолюбия, чревоугодия, похоти и др. Так как они губят его душу и топчут ее в грязь. Человеческая жизнь слишком быстротечна, чтоб обманываться земными благами и страстями, все это: богатство, красота, любовь, уважение людей имеет временный характер, и смерть стирает все. А душа же вечна, освободившись от бренного тела, она должна обрести свободу и уйти к Господу. Душа человека, жившего земным, обречена на гибель. Эту мысль доносит до Франциска св. Августин. Петрарка сам того же мнения, но будучи человеком простым, со всеми присущими ему грехами он стал забывать об этом, хоть он и искренне желал спасения своей души. Осознание смертности своего тела приводило его в смятение, но вместе с тем он проживает жизнь полную, со всеми красками ее чувственности. Он безумно любит свою жену. Практически наделяя ее божественными умениями. Он обожает «ее душу». Франциск был уверен, что именно она помогла «росткам его благодетели произрасти», что именно она вела его все 16 лет по истинному, как ему казалось, пути. Во второй и третьей беседе Августин пытается объяснить ему, что и эта крепость на самом деле его тюрьма. Что именно она не дала ему стать тем, кем он мог бы стать, что Франциск слишком очарован ее красотой телесной и потому приписывает и душе прекрасные качества. Что да, она красива и душой, но она мешает ему на пути к спасению души. Она приковывает его к земному греху – страсти. Франциск всеми силами пытается противостоять данному умозаключению святого Августина. Говоря, что он любит, прежде всего, ее душу, которая освещает его путь, которая помогает ему по жизни и светит ему как солнце и еще многими и многими красивыми эпитетами, найденными в закромах прекрасного и начитанного высокого ума. Дошло до того, что он не представляет своей жизни без нее и всячески отгоняет мысли, о ее кончине, как явления неминуемого. Он придумывает себе оправдание, что она его моложе, и он не увидит ее смерти, ибо не сможет с этим смириться, но если вдруг такое и произойдет (чего не приведи Господь сказать вслух, да развеет ветер эти слова), то он все равно будет любить ее одну, т.к. ее благодетель будет вечной, проводя параллель с любовью Лелия, «мудрейшего из римлян» (с. 92). Петрарка даже пытается убедить Августина тем, что: «Любовь к ней, несомненно, побуждала меня любить Бога» (с.97). Но Августин рушит эту крепость своими вескими доводами, открывая «ослепшие» глаза, и тем самым приводя его в смятение. Труднее всего Франческо приходит к осознанию правоты Августина, где-то в глубине души он согласен с ним, но огромная любовь к своей женщине не дает ему спокойно согласиться. Он признает, что безнадежно болен ею. Тогда Августин дает ему совет словами Цицерона: «Некоторые полагают, что старую любовь следует выбивать новую, как гвоздь гвоздем» (с.108), на что Франческо парирует, что не сможет никогда никого и ничто любить больше, чем ее одну, и что место, занимаемое ею в его душе никогда и никто не сможет занять. Тогда Августин говорит ему: «Можешь ли ты решиться бежать или уйти в изгнание, и жить, не видя знакомых мест?.... Если ты сможешь это, ты выздоровеешь.» (с. 108) Но Франческо отвечает, что не сможет, так как перемена места еще сильнее привяжет его к ней, так как он будет тосковать по ней. На что Августин молвит: «...всякая болезнь души может быть излечена, если только больной не противится тому, тогда как многие телесные болезни не могут быть излечены никакими средствами....необходимо подготовить душу, научить ее отказаться от того, что она любит, и не оборачиваться назад, и не смотреть на то, к чему она привыкла» (с.111). Эта фраза как нельзя более четко описывает религиозную точку зрения церкви, о том, как нужно лечить душу, как не подвергаться самым сладострастным грехам, как очистить свою душу, указывая путь к возвышенному. Она прошла проверку временем, и в наши дни многие искренние верующие, монахи и монахини должны ею руководствоваться при облачении в свой сан.
«Горациева стрела» достигла своей цели, несмотря на «Горациев щит». Франциск был поражен в самое сердце. Ему ничего не оставалось, как согласиться. Его неприступная крепость любви пала. Больной стал на путь «излечения». Они приходят к общему выводу, что Франциск должен бежать от нее, подготовив прежде свою душу. Бежать в Италию – на его родину, где «излечение» произойдет быстрее.
В третьей беседе Августин и Франциск говорят о «цепях, влекущих к смерти», но которыми Франциск «гордится» из-за своей «слепости»: о любви и славе. (с. 84).
Августин, уличая Франциска говорит: «Ты чрезмерно жаждешь славы людской и бессмертия своего имени... знай, что ни одна из твоих болезней не так опасна, как эта, хотя некоторые, может быть, более гнусны» (с.126). Франциск работал в последние годы над написанием книг, которые снискали ему немалую славу. Он признавал, что да, он хотел признания, что хотел довершить бы их, ставя благородной целью осветить древние труды, восхваляя Цицерона и др. Но как оказалось на самом деле, он желал признания окружающих, хотя в то же время мнением толпы не руководствовался, а даже чурался ее. Но Августин в очередной раз доказывает ему, говоря: «Итак, заманчива ли и бессмертна ли слава, которой способно повредить падение одного лишь камня? Прибавь к этому гибель книг, в которых ваше имя записано вашей собственной или чужою рукою; пусть это забвение наступает позже, так как книги дольше хранят память, нежели гробницы, однако их гибель неизбежна вследствие бесчисленных напастей естественных и случайных, которым наравне со всем прочим подвержены и книги; да и помимо всего этого книгам присущи и своего рода одряхление и своего рода смертность, ибо – я хочу опровергнуть твое ребяческое заблуждение преимущественно твоими же словами - Смертным быть надлежит всему, что напрасным усильем Смертная мысль создала... Когда книги умрут, в ту годину снова сам ты умрешь. Так и третья смерть неизбежна» (с.135-136). Таково было его мнение о славе.
Позволю себе не согласиться с данным выражением, и выразить свою точку зрения на эту проблему. Судя с высоты человеческой истории и разницы во времени в 7 веков, я думаю, что книги относительно бессмертны. Да, с одной стороны, если рассматривать человечество, как смертную эпоху жизни на Земле, с ее кончиной на Земле, сойдут на нет и все книги. Но пока живо человечество, будут существовать и книги, как и эта, дошедшая до нас спустя столько времени и неся нам слово автора, которого уже давно нет. Не это ли бессмертие? Не это ли слава? В отрезке человеческой жизни, это огромный временной отрезок. Если учесть, что история человечества насчитывает каких-то 200-340 тысяч лет (по теории Дарвина) и сравнить ее с Божественной вечностью, то это конечно ничто. Но пока живо человечество, пока живут люди думающие, размышляющие, будут существовать и книги, авторов которых давно нет, имена которых хранятся на их страницах.
Франциск, с трудом, но и с этим выражением соглашается. Ему очень хочется довершить начатую книгу, так как он отводит ей очень важную роль в своей жизни. И таким образом, ему очень трудно совсем отказаться от всего земного. Но, вопреки всему, он принимает слова Августина, ибо они высказаны перед лицом Истины, и возразить ему уже нечем...
Третья беседа, заключительная, завершается словами Франциска: «Да сбудется со мною то, о чем ты просишь; да пройду цел через столько распутий, ведомый Господом; да не воздымаю сам праха пред своими глазами, следуя голосу, зовущему меня; да смирятся бури моей души, да безмолвствует мир, и да не противится мне судьба» (с. 142). Франциск «излечился» и встал на праведный путь или по крайней мере это его молитва об этом.
Книга оставляет после себя горьковатое послевкусие. Приходит осознание смертности. Ведь и правда, все мы живем так, как будто будем жить бесконечно. Тем не менее, зная, что смерть неминуема, мы тратим свое время впустую, не беру ответственность за всех, но многие из нас, увы. Строим планы на много лет вперед, но не знаем, доживем ли мы до вечера. Но зная точную дату своего ухода из этого мира, возможно, люди не смогли бы спокойно жить, в мире водворился бы хаос. Я, будучи человеком верующим, верю, в бессмертие души, но будучи жителем 21 века, не могу полностью согласиться с церковным учением. Из произведения Петрарки меня больше всего возмутило стремление Августина разлучить Франциска с его возлюбленной. Да, возможно это отвлекало его от мыслей о Боге. Но что же станет потом, думая о спасении своей души, он ведь повергает, возможно, на мучительные страдания эту самую возлюбленную, которая и не подозревает никакого подвоха и уверена в своем мужчине. Она 16 лет своей жизни ему отдала, дарила свою любовь, «тело ее одряхлело от частых родов», и тут ее муж решит спасти свою душу и убежать прочь, в Италию. Не это ли потрясение? Не это ли грех? Ведь речь идет о добродетели, о какой же добродетели можно говорить, если собственные дети его будут обречены на сиротское существование?! Слишком эгоистично с их стороны думать о спасении собственной души путем несчастия других. Хоть и об этом в произведении умалчивается. Ведь в Библии говорится: «Люби ближнего своего, как самого себя». Да, возможно, я не права, но именно эта мысль всколыхнула во мне противоречивые чувства.
На первом месте, будоражащем ум, конечно же, ужасающая реальность, осознание того, что каждая минута «отведенная тебе скупою рукою» уходит навсегда, и с каждым днем ты все ближе к смерти.
«Времена года чередуют друг друга, за зимой непременно приходит весна, весну сменяет лето, а лето переходит в осень. И лишь твоя жизнь уйдет безвозвратно...». На данной грустной ноте не хочется завершать размышления о великом произведении Франческо Петрарка, пусть каждый из нас сделает собственные выводы. Лично на меня она произвела неизгладимое впечатление, позволив отбросить легкомыслие, понять, насколько ценна жизнь, как она скоротечна. Я со всей остротой осознала, что нужно ценить каждую ее минуту, делить радость с близкими, не тратить время на ссоры, пустые развлечения, любить родителей, ведь неизвестно, сколько нам осталось быть вместе. Верить в бессмертие души и ее спасение или нет, решение сугубо личное. Но одно известно достоверно: время - самое дорогое сокровище, которое у нас есть.
Список использованных источников.
1. Ф. Петрарка. Моя тайна, или Книга бесед о презрении к миру. – М.: ЛКИ, 2011. – 144 с.