Доклад на тему: "Будучи далеким от политики человеком, Бунин, однако, после 1917 года выступал в печати с резко критическими статьями о Советской России, он писал о страшных катаклизмах, происходивших

Произведения И.А. Бунина - блестящего прозаика, поэта, переводчика и публициста на протяжении многих лет являются предметом исследования литераторов, предлагаются к изучению в школьной программе по литературе и находят отклик в юных сердцах. Иван Алексеевич Бунин является первым русским писателем, получившим Нобелевскую премию (1933 г.)Советский прозаик, редактор С.А. Воронин так отзывался о творчестве И.А. Бунина: "Бунин – явление редчайшее. В нашей литературе, по языку – это та вершина, выше которой никому не подняться. Сила Бунина ещё и в том, что ему нельзя подражать. И если можно у него учиться, то только любви к родной земле, познанию природы, удивительной способности не повторять никого и не перепевать себя, – это ведь тоже относится к эмигрантскому периоду. И самое главное – люди, русские люди, которых он знал, любил, с которыми не расставался и отставил нам в наследство".

Иван Алексеевич славился не только своим мастерством писателя-прозаика и поэта, но так же был известен как беспрецедентный критик, не терпящий лжи, двуличия и позёрства как в жизни, так и в творчестве.

Цель данной работы: изучение критических статей, написанных И.А. Буниным.

Для достижения поставленной цели, нами был определён ряд следующих задач: изучить критические статьи И.А. Бунина, провести сопоставительный анализ статей, изучить отзывы критиков и писателей о взглядах Бунина на те или иные произведения.

1.Обзор на критику И.А. Бунина.

1.1. История изучения литературно-критических выступлений Бунина

Иван Алексеевич Бунин известен нам как знаменитый писатель и поэт, первый русский обладатель Нобелевской премии в области литературы, академик Санкт-Петербургской Академии наук.

Бунин по истине отличается от большинства писателей и поэтов-современников. Солидный, гордый и уверенный, с умным и спокойным взором истинного интеллигента, он похож на настоящего европейского господина. В российскую литературу Иван Алексеевич вошёл как писатель и поэт – эмигрант, который провёл много лет за рубежом, став одним из известнейших писателей русского зарубежья. Важно отметить, что первые стихи поэта были опубликованы в 1888 году. В следующем году Иван Алексеевич переехал в Орел, став работать корректором в местной газете. Поэзия Бунина, собранная в сборник под названием «Стихотворения», стала первой опубликованной книгой. Вскоре творчество Бунина получает известность. Следующие стихотворения Ивана Бунина были опубликованы в сборниках «Под открытым небом» (1898 г.), «Листопад» (1901 г.). Значительный отпечаток в жизни и творчестве Ивана Бунина оставили знакомства с величайшими писателями (Горьким, Толстым, Чеховым и др.). Каждый из рассказов Бунина пропитан особой проблематикой: темы России и уходящего барства в рассказе «Антоновские яблоки», философская тема предназначения в рассказе «Господин из Сан-Франциско», темы любви и поиска смысла жизни в сборнике: «Тёмные аллеи». В эмиграции Бунин активно продолжает заниматься литературной деятельностью, пишет лучшие свои произведения: «Митина любовь» (1924 г.), «Солнечный удар» (1925 г.), а также главный в жизни писателя роман – «Жизнь Арсеньева» (1927–1929 гг., 1933 г.), который приносит Бунину Нобелевскую премию в 1933 году. В 1944 году Иван Алексеевич пишет рассказ «Чистый понедельник». Ивана

Алексеевича часто называли последним писателем классического дворянского образца. Его предки были имениты задолго до Ивана Грозного. Но ближайшая родня похвастаться не могла ни чинами, ни богатством. А гордости хватало. Отец писателя, воронежский помещик Алексей Бунин, обладал неистовым характером и был склонен к буйным загулам. А вот матушка выглядела полной противоположностью мужу – кроткая и послушная, делавшая всё в угоду мужа. Бунин вобрал в себя черты характера как матери, так и отца, прославившись в итоге ранимостью и бурным темпераментом. На Нобелевскую премию Бунина выдвигали 10 лет подряд. И каждый раз это сопровождалось весьма обидным для него обсуждением, на фоне нищеты и неустроенной эмигрантской жизни.

Несмотря на врождённую интеллигентность, острый ум и необычайный писательский талант, Иван Алексеевич был довольно строгим и острым на словцо, критиком. О большинстве собратьев по перу отзывался очень резко. При этом, как бы это ни было парадоксально, Бунин был человеком щедрым и отзывчивым. И немалую часть своей Нобелевской премии раздал нуждающимся.

Бунин как критик состоялся будучи в эмиграции. Писатель внимательно следил за развитием литературного российского творчества, в том числе и за рубежом. Его статьи отличались честностью, меткостью слова и непредвзятостью личного мнения.

Впервые обратила внимание на И.Бунина-критика Л.В.Крутикова. Оценивая в своей рецензии первое советское Собрание сочинений писателя в пяти томах (М., 1956), она справедливо указывает на то, что в его творчестве отсутствуют литературно-критические статьи.

В.Н.Афанасьев продолжил эту тему в своих работах, остановив внимание на некоторых ранних статьях И.Бунина3. Так, в статье "Ранний

Бунин" В.Н.Афанасьев, в основном исследуя ранние стихотворения и прозу писателя, в частности, писал о начале его литературно-критической деятельности. Речь шла о статье И.Бунина "Поэт-самоучка. По поводу стихотворений Е.И.Назарова". Однако В.Н.Афанасьев приписывает И.Бунину две статьи из газеты "Орловский вестник"— "Памяти М.Е.Салтыкова" и "И.А.Гончаров", которые не принадлежат ему. Эти статьи были опубликованы в газете без подписи и нет достаточных оснований считать их бунинскими. В монографии "И.А.Бунин. Очерк творчества" В.Н.Афанасьев лишь затрагивает вопрос о литературно-критических выступлениях Бунина, в основном по переписке и отдельным интервью.

Т.М.Бонами в книге "Художественная проза И.Бунина (1887-1904)" (Владимир, 1962) кратко разбирает ранние литературно-критические статьи писателя. В книге Л.А.Смирновой "Иван Алексеевич Бунин. Жизнь и творчество" (М., 1991) встречаются редкие упоминания о некоторых литературно-критических статьях Бунина, привлекаемых автором лишь для характеристики творчества писателя. Хотя когда речь идет об эмигрантском периоде жизни Бунина, Л.А.Смирнова, касаясь книги "Воспоминания" и некоторых статей писателя, говорит лишь о чудовищной несправедливости Бунина-критика: "Он допустил несправедливые упреки по адресу многих самых крупных художников, отступил от своих былых привязанностей, похоронив прежние теплые, дружеские отношения"4. В монографии Ю.В.Мальцева "Иван Бунин" (М., 1994) также не уделяется достаточного внимания литературной критике писателя. Характеризуются лишь взгляды Бунина на модернистские течения в литературе, а также его книга "Воспоминания", которой дается противоположная, по сравнению с мнением Л.А.Смирновой, оценка. Ю.В.Мальцев пишет о "Воспоминаниях" Бунина: "Книга эта очень своеобразна (пожалуй, даже для жанра мемуаристики вообще уникальна). Она отличается редким бесстрашием, независимостью суждений и, как все у Бунина, исполнена искренности и глубокой убежденности. Если рассматривать эти очерки как исчерпывающую оценку некоторых русских писателей, то тогда, конечно, они должны восприниматься несправедливыми. Но это лишь частные суждения и наблюдения, и как таковые — неоспоримы".

Более подробно останавливается на литературно-критической деятельности Бунина О.Н.Михайлов в своих монографиях о писателе — "И.А.Бунин. Очерк творчества" (М., 1967), "Строгий талант. Иван Бунин. Жизнь. Судьба. Творчество" (М., 1976), "И.А.Бунин. Жизнь и творчество" (Тула, 1987), "Жизнь Бунина" (М., 2001). Во всех четырех монографиях о Бунине О.Н.Михайлов кратко, но последовательно раскрывает литературно-критическую деятельность писателя, привлекая основные его статьи, интервью, содержащие принципиальные положения Бунина-критика. Исследователь пишет о "характерности" отбора имен и в критических опытах молодого Бунина", говоря о статьях, посвященных писателям-самоучкам. Ученый подчеркивает то преклонение, с которым Бунин относился к А.С.Пушкину, Л.Н.Толстому, А.П.Чехову, результатом чего стали статьи и книги, посвященные этим писателям. Рассматриваются отношения писателя с современниками

А.М.Горьким, А.И.Куприным, И.С.Шмелевым, А.Н.Толстым) и критические высказывания по поводу их творчества. О.Н.Михайлов чрезвычайно точно сформулировал кредо Бунина-критика, который не изменял ему всю жизнь: "Требуя от искусства глубины жизненного содержания, естественности и простоты, он, не колеблясь, отвергает любые имена, коль скоро в их произведениях (как ему кажется) серьезная попытка осмыслить мир подменяется игрою в глубокомыслие, следованием моде, формалистическими ухищрениями". Литературно-критическая деятельность И.Бунина затрагивалась в ряде статей уже упомянутых и других исследователей: А.К.Бабореко, С.Л.Гольдина, С.В.Касторского, И.С.Газер,

Н.М.Кучеровского, В.В.Нефедова, Н.П.Смирнова, Т.Д.Фроловой, М.П.Цебоевой, Г.М.Благасовой, Е.И.Конюшенко и других (см. библиографию).

До настоящего времени в литературоведении не проводилось исследования литературно-критического наследия И.Бунина в целом. Обычно в центре внимания ученых находились отдельные стороны этого вопроса. Например, творческие и личные отношения И.Бунина с отдельными писателями: А.М.Горьким (Нинов A.A. М.Горький и Ив.Бунин. История отношений. Проблемы творчества.— Л., 1973; 2-е изд. — Л., 1984), А.П.Че/ховым (Гейдеко В.А. А.Чехов и Ив.Бунин.— М., 1976; 2-е изд.— М., 1987), Л.Н.Толстым (Линков В.Я. Мир и человек в творчестве Л.Толстого и И.Бунина.— М., 1989). Внимание исследователей сосредоточивалось лишь на некоторых жанрах критических выступлений И.Бунина.

В книге И.С.Альберт "И.Бунин: завещанное и новое" (Львов, 1995) довольно подробно говорится о ранних критических статьях Бунина, а также о его отношении к творчеству Л.Н.Толстого, А.П.Чехова и других современников. Однако рассматривается только дореволюционный период творческой жизни писателя. В 1985 году появилась первая работа, посвященная литературной критике Бунина: кандидатская диссертация Ю.Добровольски "Литературно-критические взгляды И.А. Бунина". В этом труде рассматривается литературно-критическое наследие писателя более или менее комплексно, но опять только в рамках дореволюционного периода. В связи с этим данное исследование также не может дать целостного представления о Бунине-критике.

Из вышеизложенного обзора истории изучения литературно-критических выступлений Бунина мы видим, что эта часть творчества писателя мало исследована литературоведами в своей целостности. При этом основное внимание уделялось дореволюционному периоду творческого пути Бунина, а эмигрантская критическая деятельность писателя практически не изучена.

1.2.Позиция И.А.Бунина как критика и роль в историко-литературном процессе XX века

Тяжело переживая трагические события в России 1917-1919 годов, Бунин психологически не был готов к тем потрясениям и испытаниям, которые ожидали русскую интеллигенцию в новой действительности — враждебной и опасной для нее. Писатель внезапно попадает в этот водоворот революционных преобразований, в котором было очень рискованно высказывать свободно свое мнение о чем бы то ни было, что вызывало ущемление его достоинства и прав. Этого Бунин никак не мог принять.

Для Бунина были незыблемы и самоочевидны его прежние, привычные ценности и ориентиры. Он не приемлет ничего "нового", что принес октябрьский переворот 1917 года и гражданская война: эту новую орфографию, примитивные и циничные лозунги, общее катастрофическое падение культуры, искусства и просто человеческих нравов. Вся горечь Бунина и вся его тревога и боль вылились в его статьях и очерках 1918-1930 годов, а также в книге художественной публицистики "Окаянные дни". В этих резко непримиримых статьях Бунин с горечью писал о том чудовищном и губительном переломе в русской литературе, который произошел после 1917 года. Писатель восклицал в 1918 году: "Можно ли придумать более страшные контрасты: Тургенев и современная русская литература, годовщина тургеневского рождения— и годовщина так называемого большевизма, сделавшего родину Тургенева позором всего человечества! Можно ли говорить о Тургеневе при наличности таких контрастов!"159.

Будучи далеким от политики человеком, Бунин, однако, после 1917 года выступал в печати с резко критическими статьями о Советской России, он писал о страшных катаклизмах, происходивших там, а также о позиции эмиграции по отношению к этим событиям. Эти статьи составили целый пласт публицистического наследия писателя, изучение которого в целом еще предстоит осуществить в будущем.

Видя падение литературных нравов в Советской России, Бунин, еще будучи в Одессе, а затем в эмиграции, старался сохранить классические традиции русской литературы и вновь обращался к А.С.Пушкину, М.Ю.Лермонтову, Л.Н.Толстому, А.П.Чехову, и последовательно проводил в своих литературно-критических выступлениях незыблемые принципы, опирающиеся на традиции русской классики.

Одной из предпосылок надвинувшейся на Россию беды, по мнению Бунина, было падение литературы: "Россия и русское слово (как проявление ее души, ее нравственного строя) есть нечто нераздельное. И не знаменательно ли, что нынешнему падению России, социальному, политическому и всякому

прочему, не только не сопутствует, но задолго предшествовал упадок ее литературы, когда всякое непотребство стало называться дерзанием, а глупость и истеричность — священным безумием, когда всяческий распад, то есть нечто совершенно противоположное искусству,— сцеплению, устроению, и всяческие "искания" (то есть как раз то, что не есть искусство и что художник должен скрывать в своей мастерской) были столь бесстыдно прославлены самими же представителями всего этого,— не менее бесстыдно, чем славит себя теперь большевизм, являя таким образом одну из самых характерных черт дикарства, необыкновенно хвастливого, как известно?"160.

Бунин восстает против "новейшего" искусства: поэтов-пролетариев, футуристов, супрематистов, имажинистов и обрушивается на них.
Будучи далеким от политики человеком, Бунин, однако, после 1917 года выступал в печати с резко критическими статьями о Советской России, он писал о страшных катаклизмах, происходивших там, а также о позиции эмиграции по отношению к этим событиям. Эти статьи составили целый пласт публицистического наследия писателя, изучение которого в целом еще предстоит осуществить в будущем.

Видя падение литературных нравов в Советской России, Бунин, еще будучи в Одессе, а затем в эмиграции, старался сохранить классические традиции русской литературы и вновь обращался к А.С.Пушкину, М.Ю.Лермонтову, Л.Н.Толстому, А.П.Чехову, и последовательно проводил в своих литературно-критических выступлениях незыблемые принципы, опирающиеся на традиции русской классики.

Одной из предпосылок надвинувшейся на Россию беды, по мнению Бунина, было падение литературы: "Россия и русское слово (как проявление ее души, ее нравственного строя) есть нечто нераздельное. И не знаменательно ли, что нынешнему падению России, социальному, политическому и всякому прочему, не только не сопутствует, но задолго предшествовал упадок ее литературы, когда всякое непотребство стало называться дерзанием, а глупость и истеричность — священным безумием, когда всяческий распад, то есть нечто совершенно противоположное искусству,— сцеплению, устроению, и всяческие "искания" (то есть как раз то, что не есть искусство и что художник должен скрывать в своей мастерской) были столь бесстыдно прославлены самими же представителями всего этого,— не менее бесстыдно, чем славит себя теперь большевизм, являя таким образом одну из самых характерных черт дикарства, необыкновенно хвастливого, как известно?"160.

Бунин восстает против "новейшего" искусства: поэтов-пролетариев, футур безапелляционной критикой, обвиняя в богохульстве, в разрушении традиций русской классической литературы, коверкании и ломке русского языка, подкрепляя свою критику цитатами из их произведений. Бунин дает обобщенный портрет советского поэта: "При всей своей ничтожности, современный советский стихотворец, говорю еще раз, очень показателен: он не одинок, и целые идеологии строятся теперь на пафосе, родственном его "пафосу", так что он, плут, отлично знает, что говорит, когда говорит, что в его налитых самогоном глазах "прозрений дивный свет". При всей своей нарочитости и зараженности литературщиной, он кровное дитя своего времени и духа его"161.

Это цитаты из статьи "Инония и Китеж", посвященной 50-летию со дня смерти А.К.Толстого (Возрождение.— 1925.— 12 октября). Столь резкая, прямолинейная и обобщенная критика Бунина советской литературы может сразу показаться несправедливой и тенденциозной. Но следует иметь в виду, что драматические события, которые пережили русские эмигранты, в том числе и Бунин, безусловно наложили определенный отпечаток на мысли, чувства, и соответственно на оценки и критику русских писателей-изгнанников. В 1918-1930-х годах критико-публицистические статьи Бунина достигают особого накала и остроты. В этих публикациях писатель обрушивается с жесткой критикой на советскую литературу, перечисляя в одном ряду далеко не равноценных писателей, обобщая свою отрицательную оценку по отношению ко всей советской литературе. Таким образом, советская литература в целом предстает у Бунина одним черным пятном в истории русской литературы. Это, конечно же, не так. Безусловно, талант В.В.Маяковского, С.А.Есенина, М.А.Шолохова и "творения" Демьяна Бедного, Артема Веселого и других многочисленных советских поэтов и прозаиков совершенно разные вещи.

1.3.Адресаты критики Бунина и реакция публики

Бунин застал в России лишь начало, зарождение новой советской литературы. Писатель стал свидетелем первых ростков советской литературы и воспринял это веяние довольно скептически. Бунина порой захлестывала ненависть и ярость в критических статьях, посвященных и новым и старым писателям, поддержавшим октябрьский переворот 1917 года. Не разбирая каждого в отдельности, он обобщал и критиковал всех, кто оказался на стороне большевиков. В целом критика и негодование Бунина были справедливыми и оправданными, но по отношению к некоторым писателям (например, А.А.Блоку, С.А.Есенину, В.В.Маяковскому) критик по своей страстной натуре терял порой всякое самообладание, отвергая отдельные их произведения или все творчество в целом.

С Маяковским Бунин столкнулся еще до революции, и уже тогда определил его для себя как неприятного типа – "нахального, со ртом как у жабы". Потом разразился знаменитый скандал, когда Бунин с Горьким на парадном ужине сидели рядом, а Маяковский воткнул свой стул между ними и принялся прихлебывать из их рюмок. И поинтересовался, вызвал ли он ненависть. Бунин ответил ему презрительной репликой: «Маяковский с его злобной, бесстыдной, каторжно-бессердечной натурой, с его площадной глоткой, с его поэтичностью ломовой лошади и заборной бездарностью…»

Следующим адресатом критики И.А. Бунина из его знаменитых современников был А.П. Чехов. С Чеховым у Бунина были довольно сложные отношения, поскольку Чехов стремился быть помощником и советчиком Бунину, а Бунин, в свою очередь, выказывал благодарность писателю, но не мог не проявить своего бурного темперамента и не съязвить по поводу произведения «Вишнёвый сад». Писатель раскритиковал то, как описал Чехов помещичью усадьбу и сад при ней, делая акцент на том, что писатель не понимал ничего в барской жизни и аристократов настоящих не видел. Бунин: «Фирс довольно правдоподобен, но лишь потому, что тип старого барского слуги уже сто раз был написан до Чехова. Остальное, повторяю, просто несносно».

Пролетарскому писателю Горькому Бунин уделил в мемуарах немало ехидного внимания. Особо подчеркивал лукавство и притворство того. А еще обвинял в намеренном коверкании речи. И в откровенном графоманстве, мол писал Горький немыслимо много и очень плохо. И в тщеславии: Максим позировал для всяких портретов всегда с готовностью и так часто, как только мог. И простонародность свою он, по мнению Бунина, подчеркивал специально. Бунин писал о Горьком: «…он вообще не мог ни минуты побыть на людях без актёрства, без фразёрства…и всякой прочей гомерической лжи; был ненормально глуп в своих обличительских писаниях».

Реакция публики на подобные высказывания писателя была неоднозначной. Бунина называли «самодовольным барчуком», «эгоистом», «капризным интеллигентом».

Из критических статей И.А. Бунина стоит отметить наиболее ценные с точки зрения исторической ценности, отражающие дух эпохи. «Безграмотная ерунда» июнь 1927г. Часть этих выступлений вошла в книгу «Записки писателя» (Вып. 1–2. — Варшава, 1925–1927), «Большие пузыри» июнь 1927г. «Звено» — ежедневная литературно-политическая газета, издававшаяся в Париже по понедельникам с 1923 г. под редакцией М. М. Винавера и П. Н. Милюкова, с 1926 г. — «еженедельный литературный журнал», с июля 1927 г. до 1928 г. — «ежемесячный литературный журнал» под редакцией М. Л. Кантора., «Вёрсты» август 1926г. Возрождение. — 1926. — 5 августа (№ 429). — С. 3., «О Горьком» апрель-май 1919г.

2.Анализ критической статьи И.А. Бунина

2.1. «Вёрсты»

«Версты» — журнал, издававшийся в Париже в 1926–1928 гг. В журнале, объединявшем под своей обложкой произведения писателей-эмигрантов и перепечатки из советских изданий, проводилась «примиренческая» линия, определяли которую Д. П. Святополк-Мирский и С. Я. Эфрон. Святополк-Мирский Дмитрий Петрович, князь (1890–1939) — критик и литературовед, один из виднейших «евразийцев». Святополк-Мирский был значительной фигурой в рядах эмигрантов-литературоведов. В годы Гражданской войны он был на стороне Белого движения, затем жил в Англии, состоял в коммунистической партии Великобритании. Его статьи были публикованы в еженедельнике «Евразия», был фактическим руководителем евразийского еженедельника «Вёрсты». В 1932 г. вернулся в СССР, выступал с критическими и литературоведческими статьями в советской прессе, в 1937 г. был арестован, умер в лагере под Магаданом 6 июля 1939.

Негативную реакцию Бунина на первую книгу журнала «Вёрсты» предопределила как общая позиция издания, так и содержавшиеся на его страницах выпады лично против Бунина. В первую очередь это критическая оценка «Современных записок» в целом и эмигрантского творчества Бунина в частности в статье Д. П. Святополка-Мирского «Современные записки. 1-26. Париж. 1920–1925; Воля России. 1922, 1925, 1926. № 1–2. Прага», опубликованной в разделе «Библиография» (Версты. — 1926. — № 1). Определив состав «ядра» «Современных записок» («Ядро — это собственно „зарубежная“ литература — Мережковские, Бунин, Алданов, Ходасевич, Зайцев — все разные грани либерального консерватизма». С. 207), критик и один из редакторов «Верст» писал: «Литературное ядро „Современных записок“ разнообразно и объединено признаком скорее отрицательным: ненавистью, более или менее брезгливой ко всему новому. Различны же они во всем: от ясного и ровного, хотя и неяркого, дневного света Алданова, до истерического хаоса Мережковского; от изощреннейшей культуры Зинаиды Гиппиус до принципиальной (и природной) уездности Бунина; от чрезмерной ссохнутости и морщинистости Ходасевича до воздушной (воздушный пирог, и такой же розовый) пухлости Зайцева, — все оттенки» (С. 208). Говорилось в статье и непосредственно о сочинениях Бунина: «Наконец, Бунин, „краса и гордость“ русской эмиграции, Столп Консерватизма, высоко держащий знамя Великого, Могучего, Свободного и т. д. над мерзостью советских сокращений и футуристических искажений — чистая традиция „Сна Обломова“. Бунин редкое явление большого дара, не связанного с большой личностью. В этом отношении Бунин сродни Гончарову, которого он, я думаю, в конце концов не ниже. В „Современных записках“ (да и нигде) Бунин не дал ничего равного „Суходолу“. „Митина любовь“, самая, по мнению многих, замечательная вещь, напечатанная в „Совр. зап.“, приятна, спору нет, и в лучших местах похожа, не фотографически, и ученически (и это хорошо), на памятные страницы толстовского „Дьявола“. Но, конечно, если судить по „Митиной любви“ о зарубежном творчестве — росту оно небольшого. И как она бледнеет и меркнет перед подлинной жизнью „Детства Никиты“. В конце концов, ядро „Совр. зап.“ не дало в романе ничего равного напечатанному со стороны „Преступлению Николая Летаева“; в поэзии вещам Марины Цветаевой, напечатанным не в них; в философии „Гефсиманской ночи“ „гастролера“ Шестова» (С. 209). Упоминался Бунин и в статье Александра Туринцева «Опыт обзора»: «Замятин писатель „новый“, писатель нашей, живой эпохи, а не из прошлого русской литературы (как Бунин, напр.)».

2.2. Анализ критической статьи «Вёрсты».

Критическая статья И.А. Бунина «Вёрсты», посвящённая эмигрантскому журналу о русской литературе, издававшемуся за рубежом была вызовом бльшевистской литературе, выпадом против примиренческой линии Святополк-Мирского между сторонниками Белого и Красного движений. Статья была напечатана идательством Возрождение. — 1926. — 5 августа (№ 429). — С. 3. Иван Алексеевич был известен своей твёрдой позицией по отношению к новой литературе эпохи пролетариата и в данной статье он обозначает своё мнение бескомпромиссно и жёстко, не боясь критиковать известнейших современников: «Что за нелепость, за бесшабашность в этой смеси: Цветаева — и Шестов! И какая дикая каша содержание журнала! Треть книги — перепечатки из советской печати. Остальное — несколько вещей Ремизова, поэма («Поэма горы») Цветаевой, статья Лурье о музыке Стравинского, статья Шестова о Плотине, несколько статей Святополк-Мирского, затем, опять перепечатки из советской печати… и, наконец, ни с того ни с сего, «Житие Протопопа Аввакума, им самим написанное»… Что за чепуха, и, зачем все это нам преподносится?» Бунин выступает против объединения взглядов и так упорно навязываемой примиренческой позиции. Писатель обвиняет коллег в безвкусице, смешении жанров, говорит о том, что крайне мерзко говорить о современных популярных, известных литературных деятелях, воспевать их и на их фоне принижать «всю старую» литературу.

В эту Россию Бунин возвратиться не мог. Не о том ли писал он все 20-е годы, отвергая упреки «слева», со стороны «пражских комсомольцев», в яростной полемике с «Верстами» и «Волей России», с Марком Слонимом и Д. С. Святополком-Мирским: «Из-за России-то и вся мука, вся ненависть моя. Иначе чего бы мне сидеть в Приморских Альпах, в Париже? Я бы и в земляные работы не стал играть. А просто, без всяких разговоров, махнул бы через ров в российскую „человечину“» (статья 1925 года «Российская человечина»).

Буниным решительно отвергалось все, что несла в себе новая Россия. Его выступление 1926 года «Версты» (в связи с выходом одноименного парижского журнала; появилось всего три номера) только подтверждает позицию писателя. Бунин нашел в «Верстах» лишь «дикую кашу», «смесь сменовеховства и евразийства», превознесение до небес «новой» литературы в лице Есениных и Бабелей рядом с охаиванием «старой». Особое неприятие вызвал у него появившийся там отрывок безусловного ученика Андрея Белого по форме и большевика по содержанию своих произведений (впоследствии репрессированного) — Артема Веселого из романа «Вольница»: «Страниц двадцать какого-то сплошного лая, напечатанного с таким типографическим распутством, которое даже Ремизову никогда не снилось: на страницу хочется плюнуть — такими пирамидами, водопадами, уступами, змееподобными лентами напечатаны на ней штуки, вроде, например, следующих: „Гра, Бра, Вра, Дра, Зра с кровью, с мясом, с шерстью…“ Что это значит и кого теперь этим удивишь? Кстати сказать, узнал я из этих „Верст“, что „гениальный“ Белый написал новый роман…»

Подводя итог анализу статьи «Вёрсты» стоит резюмировать, что данная критическая статья стала лишь свидетельством того, что И.А. Бунин категорично относился к переменам в российской литературе, не признавая большевистского течения, отвергая гениев литературы «серебряного века».

Заключение

Бунин имел твердую и непримиримую литературно-критическую позицию по отношению к псевдоискусству, разного рода подделкам, искусственности и обличал их нежизненность и несостоятельность. Бунин был привержен традициям русской классической литературы и выступал с резкой критикой антиреалистических направлений в литературе. На этих незыблемых позициях Бунин-критик оставался всегда как в России, так и в эмиграции, выступая против псевдоновых течений в русской литературе. Иногда Бунина, человека темпераментного и страстного, захлестывал обличительный характер его выступлений, подчас критик, довольно смело обобщая понятия, литературные направления, разноплановых и неравноценных писателей, казалось, отвергал целые периоды литературы или отрицал все творчество того или иного писателя. Но это лишь на первый, поверхностный, взгляд. По отношению, например, к Ф.М.Достоевскому и А.А.Блоку у Бунина были почти полярные высказывания. Однако вряд ли можно говорить о противоречиях Бунина-критика, скорее это было мнение писателя по разным поводам.

С течением времени и с уходом из жизни последних титанов русской литературы— Л.Н.Толстого и А.П.Чехова,— авторитет Бунина возрастал и, можно сказать, что он принял эстафету у этих великих писателей, став одним из самых ярких представителей русской реалистической литературы первой половины XX века. Недаром К.А.Федин и А.Т.Твардовский называли Бунина "последним классиком русской литературы". Действительно, Бунин оказался последним из той славной плеяды писателей XIX века, к которым он принадлежал по духу и приверженности реализму. Чрезвычайно точно и справедливо написал О.Н.Михайлов: "Подобно Байкалу, творчество Бунина хранит в себе свежайшую воду— то Слово, которое несет воистину божественное начало. Если Лермонтов — утренняя заря литературы, занявшая полнеба, то Бунин— заря вечерняя, прекрасный вечерний закат накануне большой, но не вечной ночи"323.

Хотя в творчестве самого Бунина можно найти элементы многих новых литературных направлений, но при всем этом писатель всегда оставался верен "своим берегам", то есть реализму, правда, привнеся в него немало нового. В современном литературоведении творчество Бунина относят к так называемому неореализму, хотя пока этому термину еще не дано четкого определения. Таким образом, своим творчеством Бунин доказал, что "берега" реализма не так узки, как это многим казалось, что реализм развивается и имеет жизненную основу. То же самое Бунин доказывал и в своей критике, как раз говоря об узких "берегах", в которые себя загоняли приверженцы новых литературных течений.

Безусловно, в действительности в литературном процессе конца XIX — начала XX века было все сложнее, чем это подчас представлял в своих статьях Бунин-критик. В связи с этим он мог обобщать, укрупнять целые направления, стирая или не замечая тех различий, которые между ними были. Несмотря на то, что Бунин противопоставлял реализм и модернизм, он разбирался в современных литературных течениях и отвергал узость взглядов, задач и целей, призывал беречь богатство русского языка и оставался верен принципам реализма в литературе.Список используемой литературы:

1.Аверин Б.В. Из творческой истории романа И.А. Бунина «Жизнь Арсеньева» // Бунинский сборник: Материалы научной конференции, посвященной 100-летию со дня рождения И.А. Бунина. - Орел: Изд-во Орловского гос. пед. ин-та, 1974. - С. 67.

2.Асаткин В.М. Последние дни России: «Окаянные дни» Ивана Бунина // Филол. зап. - 1993. - Вып. 1. - С. 69-70. 3. Бунин И.А.; http://bunin-lit.ru/bunin/kritika/mihajlov-strastnoe-slovo.htm

4. Бабореко А.К. Дороги и звоны: Воспоминания, письма. - М.: Скифы, 1993. - 348 с.

5. Заманская В.В. Русская литература первой трети XX века: проблема экзистенциального сознания: Монография. - Екатеринбург: Изд-во Урал. ун-та; Магнитогорск: Изд-во Магнитогорского гос. пед. ин-та, 1996. - С. 278-279.